Cердца трех
Шрифт:
Через два дня после этого разговора Фрэнсис вновь причаливал к тому месту, где он впервые встретился с Леонсией. Предварительно послав на разведку капитана-мулата, он узнал от него, что все мужчины Солано куда-то разбрелись и Леонсия дома одна. На сей раз на берегу нигде не было видно ни девушек с серебряными револьверами, ни мужчин с винтовками. Местность казалась тихой и мирной. У моря сидел только один мальчик-индеец, одетый в лохмотья. Маленький оборванец за серебряную монету охотно согласился отнести записку на гасиенду и передать ее молодой сеньорите. Фрэнсис вырвал листок из записной книжки, написал на нем: «Я тот, кого вы приняли за Генри Моргана. У меня есть к вам поручение от него», — и отправил послание. Не думал он в ту минуту, что и на этот раз на него снова посыплются необычайные приключения, причем с той же быстротой и неожиданностью, что и при первом его посещении берега.
К сожалению, молодой американец не догадался заглянуть за большой выступ скалы, у которой присел, прислонившись к ней спиной. Поступи он так, его бы ожидало чарующее зрелище: молодая девушка как раз в это время выходила из воды после купания. Но Фрэнсис продолжал спокойно писать свою записку; маленький же индеец так заинтересовался процессом письма, что тоже ничего не заметил. Таким образом, Леонсия, обогнув скалу, первая увидела эту пару. Сдержав чуть было не вырвавшееся у нее восклицание, она повернулась и побежала без оглядки, пока не скрылась в зеленых зарослях джунглей. Почти тотчас же после этого Фрэнсис услыхал крик ужаса и вздрогнул. Он узнал ее голос и понял, что Леонсия находится где-то поблизости. Записная книжка и карандаш выпали у него из рук. Вскочив с места, он в то же мгновение бросился со всех ног в том направлении, откуда раздался крик. Обогнув скалу, молодой человек столкнулся с каким-то совершенно мокрым и не вполне одетым существом, оказавшимся самой Леонсией. Она в этот момент отскочила назад, видимо, чем-то смертельно напуганная. От неожиданного столкновения с Фрэнсисом девушка вскрикнула. Впрочем, она тотчас же обернулась назад и убедилась, что ей не только не грозит новая опасность, но и, наоборот, к ней на помощь явился спаситель.
Леонсия промчалась мимо Фрэнсиса, чуть было не наткнулась на маленького индейца и остановилась только тогда, когда очутилась на открытом месте. Лицо ее было бледным как полотно.
— В чем дело? — спросил Фрэнсис. — Вы ушиблись?
Девушка показала на свое обнаженное колено: на коже виднелись две едва заметные ранки, из которых сочилось по капельке крови.
— Змея! — воскликнула она. — Ядовитая змея! Укус ее смертелен. Через пять минут я буду лежать здесь мертвая, но я рада этому, да, рада — тогда мое сердце, по крайней мере, перестанет терзаться из-за вас!
И Леонсия хотела было осыпать Фрэнсиса упреками, но силы покинули ее, и она упала на землю в глубоком обмороке.
Фрэнсис знал о змеях Центральной Америки только понаслышке, но этих сведений было достаточно, чтобы его испугать. Говорили, что собаки и даже мулы погибали в страшных мучениях минут через десять после укуса какой-нибудь маленькой змейки длиной всего в каких-нибудь пятнадцать-двадцать дюймов. Неудивительно, что Леонсия упала в обморок, решил Фрэнсис, очевидно, уже сказывалось действие смертельного яда. Какую помощь следует подавать пострадавшим от змеиных укусов — об этом молодой американец тоже знал только по рассказам других людей.
В голове у него мелькнуло воспоминание, что в таких случаях следует крепко перетянуть укушенную конечность повыше раны, чтобы остановить кровоток и не дать яду проникнуть в сердце.
Молодой Морган вытащил свой носовой платок и перевязал им ногу Леонсии повыше колена. Затем он всунул в узел платка небольшую палку и стал поворачивать ее что было сил; таким образом получилась очень тугая повязка. Затем, опять-таки припомнив советы бывалых людей, он быстро вынул свой нож, прокалил его лезвие над пламенем нескольких спичек, чтобы простерилизовать, и осторожно, но решительно сделал несколько надрезов на коже, чтобы увеличить две крошечные ранки от укуса змеи.
Фрэнсис работал в лихорадочном темпе, сам дрожа от страха. Он с ужасом ожидал, что вот-вот прекрасное тело девушки, распростертое перед ним на песке, будет биться в предсмертных судорогах и разлагаться чуть ли не у него на глазах. Он слыхал, что тела умерших от змеиных укусов почти моментально начинают пухнуть и вздуваться до огромных размеров. Делая надрезы, молодой Морган думал о том, как будет действовать дальше. Он решил, что сначала попробует высосать, насколько это окажется возможным, яд из ранок, а затем закурит папиросу и прижжет ею пораженное место.
Однако Фрэнсис успел сделать только два неглубоких крестообразных надреза, когда Леонсия от боли очнулась и стала двигаться.
— Лежите тихо! — приказал он, но она вместо того села и увидела, что он наклоняется к ее ноге.
В ответ на его слова Леонсия замахнулась и маленькой нежной ручкой влепила ему звонкую пощечину. Как раз тут из леса выбежал маленький индеец; в руке у него болталась мертвая змея. Мальчик, приплясывая, с восторгом кричал:
— Лабарри! Лабарри!
У Фрэнсиса мелькнула мысль, что надо ожидать худшего.
— Лежите тихо! — повторил он резким тоном. — Нельзя терять ни секунды!
Между тем Леонсия так и впилась глазами в мертвую змею. На лице ее появилось выражение облегчения, но Фрэнсис не заметил, что ее испуг прошел. Он снова наклонился, собираясь приступить к классической операции, которую всегда применяют при змеиных укусах.
— Как вы смеете! — сердито произнесла Леонсия. — Ведь это всего лишь маленький лабарри: укус его совершенно безвреден. Я думала сначала, что это ядовитая змея. Их трудно различить, пока лабарри еще не вполне взрослый.
Почувствовав боль в ноге, — давящая повязка остановила кровообращение, — Леонсия опустила глаза и увидела платок, которым как жгутом была перетянута ее нога.
— Ах! Что вы сделали!
Яркий румянец покрыл ее лицо.
— Ведь это же был всего лишь маленький лабарри! — с упреком произнесла она.
— Но вы же сами сказали, что это была змея!
Молодая девушка закрыла лицо руками, краска стыда не сходила с него, даже уши у нее горели. Однако Фрэнсис готов был поклясться, что она хохочет. Уж не истерика ли у нее начинается?
Только тут Морган понял, какую трудную, почти непосильную задачу взял на себя, пообещав Генри надеть на руку Леонсии обручальное кольцо — символ любви к ней другого мужчины. Но он твердо решил не поддаваться ее очарованию. Взглянув прямо в глаза молодой девушке, Фрэнсис с горечью сказал:
— А теперь ваши родные, наверное, снова будут меня расстреливать за то, что я не умею отличить лабарри от ядовитой змеи. Пожалуй, еще решат, что их самих мало, — позовут рабочих с плантации. Или, быть может, вы сами захотите всадить в меня пулю?