Церковно-исторические повествования
Шрифт:
______________________
* Григорий Нисский, который сообщает это, считает подобный мотив безосновательным и искусственным (Твор. VIII, 460). ** Жизнь бл. Иеронима (при I томе его творений). С. LXXXIII.
______________________
Теперь опишем, какие предметы, памятники, местности в Палестине обозревались путешественниками тех времен. Большая часть этих предметов, памятников, местностей имела значение религиозное, но иные из них и просто удовлетворяли любопытству. Иерусалим, конечно, имел больше всего - такого, что с особенным усердием обозревалось и чествовалось паломниками в Св. Земле. Иероним свидетельствует, что в Иерусалиме "столько было молитвенных мест, что обойти их не доставало целого дня" (Твор. II, 12). Здесь, прежде всего, паломник воздавал поклонение Животворящему Кресту Христову, "лобызал древо крестное" (Иерон. II, 14). Частицы от Креста Господня, по словам св. Кирилла Иерусалимского (IV в.), разносились паломниками по всей христианской земле*. Другим драгоценным памятником страстей Христовых в Иерусалиме была гробница, где Он был погребен и из которой совершилось Его воскресение. Путешественники входили в эту "пещеру, лобзали камень, отваленный ангелом от дверей гроба, припадали к тому месту, на котором лежало Тело Господне, припадали подобно тому, как жаждущие припадают к давно желанным водам" (Иерон. III, 25). Св. Кирилл свидетельствует, что гробница Христа не совсем сохранила свой первоначальный вид, что когда здесь возводились постройки, то "преддверие было отбито для большего благолепия" (Твор. С. 230). По словам того же Кирилла, Гробница Христова находилась в вертограде, и в его время показывали "признаки и следы сего" (С. 227). Одним из самых достопоклоняемых мест в Иерусалиме была гора Голгофа, место крестной смерти Спасителя. На Голгофе показываемы были те самые камни, которые распались во время крестных страданий Господа (Св. Кирилл. 223). В том же Иерусалиме путешественники видели "колонну, поддерживающую церковный портик, окрашенную кровью Господа, к которой, по преданию, Он был привязан для бичевания", рассматривали и Сионскую горницу, "где Дух Св. сошел на сто двадцать верующих душ" (Иерон. III, 26). Хотя в запустении, но сохранились еще до IV века и дом первосвященника Каиафы и претория римского правителя Понтия Пилата (Св. Кирилл. 222-223). Эти предметы также обозревались путешественниками. Весьма много любопытного обозревал в Иерусалиме вышеупомянутый нами, неизвестный по имени бордосский пилигрим из Галлии (Франции), посетивший Св. Землю в 333 году и оставивший нам свои "Путевые записки" (Itinerarium)**, - он обозревал много такого, о чем не упоминают другие известные нам писатели IV века. Так, он видел в Иерусалиме соединенные между собой водоемы, имевшие пять портиков (притворов), которые назывались Вифезда. Здесь, по евангельскому рассказу, получали исцеление больные, много лет одержимые болезнью. Вода в Вифезде была мутная с красноватым оттенком. Он видел также крипту (пещеру), где, как ему рассказывали, Соломон мучил демонов (трудно сказать, на что здесь указывается). Ему показывали остатки высокой башни, на которую возводил Господа дьявол, искушавший Его (Мф. 4, 6). Он рассматривал и краеугольный камень, большой, о котором сказано, что им пренебрегли зиждущие. Под вышеупомянутой башней находились многие комнаты, которые составляли дворец (palatium) Соломона. В одной из этих комнат указывали место, где сидел Соломон и писал Книгу Премудрости. В одном из зданий, составлявших прежде храм Соломонов, он видел на мраморном помосте следы от обуви убийц Захарии***, сохранившиеся до времени, когда был в Иерусалиме этот пилигрим. При восхождении на гору Сион, ему показывали Силоамскую купель, которая имела четыре портика, и еще другой водоем, из которого вода бежала в продолжении шести дней и ночей, а в седьмой день, субботний, вода будто бы совсем не текла в продолжение суток. Так же, как и другие путешественники, он посетил дом Каиафы, преторию Пилата, гробницу Христа, видел колонну, около которой бичевали Спасителя (Itinerarium. Col. 790-791).
______________________
* Творения св. Кирилла. М., 1855. С. 196. Один том, на который мы будем ссылаться и впоследствии. ** Напечатаны у Миня. Patr. curs. Lat. ser. T. VIII. *** Мф. 23, 35.
______________________
Еще больше, чем в Иерусалиме, было мест, предметов, памятников, которые обозревались путешественниками, вне Иерусалима, в разных частях Палестины. Нелегко было все это осмотреть, по причине множества достопримечательного. Бл. Иероним, описывая путешествие Павлы, уже известной нам, замечает: "У меня скорее недостало бы жизни, чем слов, если бы я слегка захотел пересмотреть все те места, которые прошла (в Палестине) достопочтенная Павла с неимоверной решимостью" (III, 33). После Иерусалима привлекал внимание путешественников Вифлеем, место Рождества Христова. Здесь посещали "гостиницу Марии" (т.е. место, где совершилось рождение Спасителя), "вступали в вертеп Спасителя, этот священный приют Девы, зрели стойло, в котором позна воле стяжавшаго и оселъ ясли господина своего" (Ис. 1, 3). Вот в этом маленьком земляном углублении, узнавали путешественники, родился Строитель неба, здесь обвит Он был пеленами, здесь видели Его пастыри, здесь указала Его звезда, здесь поклонились Ему волхвы" (Иерон. II, 12-13; III, 26). Кроме того, путешественники "посещали хижину Сарры, рассматривали следы дуба Авраамова, под которым Авраам увидел день Христов и возрадовался; ходили в Хеврон, где евреи полагали могилу Адама". Близ Севастии, или Самарии, показывали путешественникам двенадцать гробниц патриархов; там погребены, по преданию, также пророки: Елисей, Авдий и Иоанн Креститель, "болш котораго не воста въ рожденныхъ женами" (Иерон. III, 29.32). Путешественники считали своим долгом посетить гору Елеонскую, с которой вознесся Господь и которая находилась вблизи Иерусалима, гроб Лазаря в Вифании, побывать на Иордане, помолиться на гробнице Давидовой, увидеть источник, в котором апостол Филипп крестил евнуха, зайти в пещеры, в которых пребывали пророки во времена гонений на них от нечестивых царей еврейского народа, подняться на гору Фавор и узреть "там жилище Спасителя", обозреть такие города, как Назарет, Кана, Капернаум, а также море Геннисаретское (Иерон. II, 15). К этим важным известиям о том, чему поклонялись или что обозревали древние путешественники во Св. Земле вне Иерусалима, прибавим еще и то, что там же видел бордосский пилигрим. Он сообщает нам в этом отношении довольно любопытного. Так, он побывал на месте, именуемом Сихарь, откуда вышла самарянка к колодцу, вырытому Иаковом, встретившаяся со Христом и имевшая известный разговор с Ним. Здесь этому путешественнику были показаны деревья - платаны, которые посажены были еще Иаковом. На пути из Иерусалима на восток к горе Елеонской открывается долина Иосафатова, где находились виноградники; здесь же показывали камень, где Иуда Искариотский предал Господа. Невдалеке отсюда находилось пальмовое дерево, ветки с которого срывали дети и постилали по дороге, которой шел Иисус в Иерусалим. А недалеко от этого места, на расстоянии брошенного камня, находились два памятника удивительной красоты; в одном - это был монолит, цельный камень - заключалась гробница пророка Исайи, а в другом - Иезекии, царя иудейского. По дороге из Иерусалима в Иерихон сохранилось дерево - сикомора, на которое влез Закхей, чтобы видеть Господа. Путешественник видел источник пророка Елисея. Об этом источнике он слышал такое предание: прежде времен Елисея, женщина, пившая воду из этого источника, сделалась бесплодной; но вот приходит к нему Елисей, останавливается над ним, всыпает в него соли и говорит: "Сие глаголет Господь: Я сделал здоровыми воды сия; после сего, если какая женщина будет пить воду отсюда, она будет рождать детей". Около источника находился глиняный сосуд того же пророка Елисея. Здесь же, над этим источником показывали дом блудницы Раав, известной в истории завоевания израильтянами земли обетованной. Пилигрим, о котором у нас речь, обозревал и Мертвое море; вода в нем, по словам его, весьма прегорькая, так что в ней совсем не может водиться никакой рыбы, на нем не плавают лодки, и если кто вздумает плавать по этому морю, то вода сама выталкивает такого*.
______________________
* Itinerarium. Col. 790-791.
______________________
Не последнее место при обозрении и поклонении св. местам Палестины древними путешественниками занимали и те величественные постройки, какие воздвигнуты были на некоторых местах Св. Земли императором Константином Великим и его матерью Еленой. Эти сооружения были великолепны, служили памятниками благочестивой ревности первого христианского императора и были как бы знаками победы христианства над язычеством, которая совершилась в начале IV века. Много поучительного должны были говорить эти здания уму и сердцу паломников, приходивших в Палестину. Между всеми постройками во Св. Земле первое место занимала постройка над пещерой Гроба Господня и храм вблизи ее. Евсевий, современник и очевидец, так рассказывает об этих постройках. Когда-то давно язычники, желая скрыть от взоров христиан их великую святыню - пещеру Гроба Христова, засыпали это место мусором, и как бы в насмешку над почитателями Распятого они построили здесь святилище "сладострастному демону любви" (Венере). Так было до времен Константина. Этот император приказал языческое святилище разрушить и очистить место от сора и мусора. Это предприятие привело к тому, что под основаниями языческого храма открыта была пещера Гроба Христова, сделавшаяся важнейшей святыней Иерусалима. Царь распорядился пещеру великолепно украсить и построить возле нее такой "храм, который был бы великолепнее всех храмов, где-либо существующих". Воля царя исполнена. "Пещеру, как главу всего, - по словам Евсевия, - христолюбивая щедрота царя украсила отличными колоннами и многочисленными украшениями. Из пещеры был выход на обширную площадь под открытым небом. Эта площадь выстлана блестящим камнем и с трех сторон обведена длинными, непрерывными портиками". Что касается храма (базилики), выстроенного по повелению Константина на восточной стороне пещеры, то он представлял собой чудо красоты. Свой восторг при виде этого храма Евсевий изливает в следующих изысканных словах: "Царь построил храм в ознаменование победы Спасителя над смертью, быть может, тот самый храм, который пророческое слово называет новым и юным Иерусалимом и во славу которого по внушению Духа Божия так много говорится в Писании". Затем Евсевий так описывает этот храм: "Базилика - здание чрезвычайное, высоты неизмеримой, широты и длины необыкновенной. Внутренняя сторона его одета разноцветными мраморами, а наружный вид стен, блистающий полированными и один с другим сплоенными камнями, представляется делом чрезвычайно красивым и нисколько не уступает мрамору. Куполообразный потолок украшен глубокой резьбой, которая, распространяясь подобно великому морю над всей базиликой взаимно связанными дугами и везде блистая золотом, озаряет весь храм лучами света". "Главный предмет всего - полукруг, расположенный на самом краю базилики (на восточной стороне). Он по числу двенадцати апостолов увенчан двенадцатью колоннами, вершины которых украшены большими, вылитыми из серебра вазами - прекрасным приношением Богу от самого царя". В храме было множество утвари из золота с драгоценными камнями (Жизнь Конст. III, 26-40). Красота и великолепие храма в Иерусалиме, построенного Константином, не оставались без должного впечатления на пилигримов; они ценили то приятное впечатление, которое выносилось от созерцания этого памятника благочестивой ревности первого христианского императора. Они находили, как и Евсевий, храм в Иерусалиме "удивительным по красоте" (mirae pulchritudinis)*. Кроме этого храма Константин построил храм у дуба Мамврийского, ознаменованного событием, которое всем известно (Евсевий. Жизнь Конст. III, 53). Этот храм путешественники находили столь же прекрасным, как и храм в Иерусалиме, и не забывали упомянуть и о нем в числе достопримечательностей Св. Земли**. Святая Елена, со своей стороны, построила два храма в Палестине: над пещерой Рождества Христова в Вифлееме и на горе Елеонской, - на месте Вознесения Господня, - храмы "прекраснейшие", по свидетельству Евсевия (Жизнь Конст. III, 43). Без сомнения, и в начале IV века и впоследствии эти храмы наравне с другими достопримечательностями Палестины привлекали к себе внимание путешественников.
______________________
* Itinerarium. Col. 791. ** Ibid. Col. 792.
______________________
II
Мысли св. отцов и учителей Церкви IV и V века о путешествии во Св. Землю.
– Можно ли находить между этими лицами противников обычая путешествовать во Св. Землю?
– Как отозвалось магометанское владычество в Палестине (нач. VII века) на указанном обычае?
– Новые побуждения к путешествию в Палестину.
– Черты из описания путешествия во Св. Землю западного святого Виллибальда (VIII века).
– Из "Путевых записок" монаха Бернарда (IX в.).
– Заметное извращение обычая путешествовать во Св. Землю (в XI в.); примеры.
Четвертый и начало пятого века христианской эры представляют время, когда путешествие во Св. Землю становится делом общераспространенным. Путешествуют сюда не только множество простых христиан, но и лица, замечательнейшие в истории Церкви. Очень естественно, что в это же время замечательнейшими отцами и учителями Церкви высказано было, при виде факта путешествий во Св. Землю, очень много глубоких мыслей о важности и значении путешествий во Св. Землю. Не должно, однако же, думать, что эти мысли клонились лишь к тому, чтобы возбуждать и укреплять стремление к такому странничеству; отцы и учители Церкви высказывают немало таких воззрений по вопросу, которые должны научать христиан быть осторожными в своих порывах к путешествиям, не преувеличивать подвига, ценить свой подвиг не по тому, далеко или близко путешествуют, но по тому, с каким душевным расположением приемлют подвиг; что не для всякого подобное путешествие на пользу, что иной вместо пользы принесет вред для своей души; не думать, что Св. Земля как по наименованию, так и по качеству ее жителей есть земля святая, и не соблазняться, если увидят здесь что-либо не соответствующее своим пламенным ожиданиям и т.д. Блаж. Иероним придавал очень большое значение путешествию во Св. Землю - в деле религиозного преуспеяния христианина. Указав на то, что во Св. Землю путешествовали и мученики, и искуснейшие учители церковные, он пишет: "Все они думали, что в них будет меньше религиозности, меньше знаний и что они не достигнут высокой степени добродетели, если не поклонятся Христу в тех местах, где заблистало со Креста Первоевангелие", и внушает мысль, что поклонение святыням в Палестине есть дело, заслуживающее поощрения. "Если поклоняемся гробам мучеников, - замечает он, - поставляя на виду св. останки их, прикладываемся к ним устами, то почему же оставлять без внимания град, в котором был похоронен Господь?" При этом тот же учитель Церкви разбирает возражения, какие делались в его время против поклонения св. местам Палестины, например, что эта земля напоялась кровью Господней и сделалась позорной, и опровергает их (Твор. II, 10-11). Св. Павлин, епископ Ноланский († 431), на Западе, в своих письмах восхваляет желание видеть Св. Землю и приносить что-либо отсюда на память о посещении. Он говорит: "Желание благочестивое - видеть те места, по которым шествовал, на которых страдал и вознесся Христос; также дело благословенное иметь у себя что-либо из тех мест, хотя бы ничтожный прах или что-либо от древа Креста Христова, хотя бы то было величиной со стебелек"*. В пользу путешествий ко святым местам высказывали себя церковные историки: Евсевий (Жизнь Константина, III) и блж. Феодорит**. Но у писателей рассматриваемых времен встречаем, как мы сказали, много и таких мыслей по вопросу о путешествиях во Св. Землю, которые научали благоразумию, осторожности и предостерегали от излишней мечтательности и преувеличенных представлений о таком подвиге, как путешествия во Св. Землю. Блаж. Иероним дает совет путешественникам, чтобы они ни на минуту не забывали, что истинное служение Богу - в духе. "Все верующие получают возмездие не по различию мест, - говорит он, - а по мере веры, и истинные поклонники поклоняются Отцу не в Иерусалиме и не на горе Гаризин. Бог есть Дух, и поклонникам Его должно поклоняться духом и истиной (Иоан. 3, 8). После того как по осушении руна Иудеи весь мир был окроплен небесной росой и многие, пришедши от Востока и Запада, возлегли на лоне Авраама, перестал быть ведом Бог только Иудеи и Израиля, но во всю землю изыде вещание апостолов" (Пс 75, 18; Твор. II, 131). Св. Григорий Нисский в том же роде внушает мысль, что побывавший на свят, местах не должен приписывать себе слишком много, "как будто Господь доныне телесно обитает в этих местах, а от нас удалился, и как будто Дух Св. обилует между иерусалимлянами, а к нам не может прийти" (Твор. С. 457). Далее блаж. Иероним дает понять путешественникам, что их поклонение Св. Земле тогда только получит значение, когда, узрев места смерти и воскресения Христа, погребут себя для греха и воскреснут для новой, совершенной жизни. "Места крестной смерти и воскресения, - пишет он, - доставляют пользу тем только, кто несут крест свой и ежедневно воскресают со Христом, тем, кои представляют себя достойными такого жилища. Небесная храмина равно видна и из Иерусалима, и из Британии, ибо Царствие Божие внутрь нас есть" (II, 132). Тот же Иероним внушает путешественникам, чтобы они не превозносились тем, что видели Св. Землю, потому что многие не видели ее совсем или видели на самое короткое время и, однако, достигли высокой святости. Он замечает: "Антоний и весь сонм монахов Египта, Месопотамии, Понта, не видели Иерусалима, и без этого города им отверзлись райские врата. Блж. Иларион был из Палестины и жил в Палестине, но только один день был в Иерусалиме, чтобы и не показать пренебрежения ко святым местам, по их близости, но вместе с тем чтобы и не показать, что он ограничивает Господа только этим местом" (II, 132). Затем Иероним внушает путешествующим во Св. Землю, чтобы они не думали, будто в будущей жизни при раздаянии мзды прежде всего примется во внимание этот подвиг, а не дела вообще. Иероним, указывая на свой собственный пример, говорит: "Чтобы ты не считал каким-либо ущербом для своей веры, если ты не видел Иерусалима и не предпочитал меня, что я нахожусь в этом месте, ты приимешь одинаковую мзду за дела твои от Господа нашего" (II, 133). Григорий Нисский, со своей стороны, развивает мысль, что было бы неосновательно думать, что, побывав в Иерусалиме, человек становится более верующим, чем прочие люди, и что он становится святее, особенно если помыслы его остаются греховными. Он пишет: "Что явившийся Христос есть истинный Бог, это мы исповедывали и прежде, чем были на месте (в Палестине), и после сего вера не уменьшилась, а увеличилась. О вочеловечении через Деву мы знали и прежде, чем были в Вифлееме; и воскресению из мертвых мы веровали прежде, нежели видели Гроб; что истинно было Вознесение, исповедали прежде, нежели увидели гору Масличную. Поэтому боящиеся Господа хвалите Его в тех местах, в которых находитесь. Ибо перемена места не приближает нас к Богу. Но где бы ты ни был, Господь придет к тебе, если обитель души твоей окажется такой, чтобы Господь мог вселиться в тебе и ходить (Лев. 26,12). А если внутренний твой человек полон лукавых помыслов, то хотя бы на горе Масличной, хотя бы над памятником Воскресения, ты далек от принятия Христа в себя. Итак, советую братиям из тела путешествовать к Господу, а не из Каппадокии в Палестину" (Твор. С. 459-460). Наконец, блж. Иероним и св. Григорий в своих описаниях весьма ясно дают понять, чтобы путешествующие не воображали себе, что Земля Святая по имени есть святая и на деле, что много соблазнов и греха и в Палестине, и что путешественник и здесь может также впадать и сам в грех, как и дома. Иероним говорил, что и в Иерусалиме, "этом знатнейшем городе, есть казармы, публичные женщины, коменданты, шуты и все, что обыкновенно бывает в других городах", и что небезопасно "оставлять родину, покидать города, считаться монахом и среди большого многолюдства жить совершенно так же, как жил на родине. Сюда стекаются со всего света. Город наполнен людьми всякого рода, бывает великое стеснение обоего пола, и чего в другом месте отчасти избегал, здесь все вынужден терпеть" (II, 133-134). В том же роде пишет Григорий. "Так как по обыкновению для человека трудно наслаждаться каким-нибудь благом без примеси зла, то и у меня, по вкушении сладкого (во Св. Земле), примешалось некоторое ощущение горького, от чего после приятного наслаждения радостным, снова возвращался я в одиночество опечаленным, рассуждая, что справедливо слово Господне: весь "мир во зле лежит" (1 Иоан. 5,19). Поскольку в восточных странах, на постоялых дворах, в гостиницах и городах, много распущенности и повода ко греху, то как может быть, чтобы у ходящего в дыму не стало резать глаза? Где оскверняется слух, оскверняется и зрение, там оскверняется и сердце, принимая непотребное через зрение и слух. Нет вида нечистоты, на который бы не дерзали живущие в Иерусалиме; у них и лукавство, и прелюбодеяния, и воровство, и идолослужение, и отравление, и зависть, и убийство; особенно между ними обыкновенно последнего рода зло, так что нигде нет такой готовности к убийству, как в этих местах. Если бы большая была благодать в местах иерусалимских, то грех не водворился бы в живущих там" (Твор. 457-458, 462)***.
______________________
* Augusti. Denkwurd. X, 130. ** История боголюбцев, гл. 5. *** Принимая во внимание, что у блж. Иеронима есть мысли, которыми он поощряет путешествие ко св. местам, но также есть и такие мысли, которые предостерегают против путешествия сюда, как сейчас приведенные, немецкий археолог.
______________________
Августи (X, 126-128) считает Иеронима за противника путешествий, находя, что в последнего рода мыслях он высказывает свой истинный взгляд на дело. Но нам кажется, что с одинаковой же и даже большей основательностью за выражение истинного взгляда учителя Церкви нужно почитать первого рода мысли, как скоро мы знаем, что целую часть своей жизни он провел в странствованиях по св. местам.
С гораздо большим правом тот же Августи считает Григория Нисского противником путешествий во Св. Землю (X, 119-121). У него действительно встречаются выражения резкие, которые легко истолковать в духе неблагоприятном для странничества во Св. Землю. Но чтобы судить правильно об истинных взглядах св. отца, нужно принимать во внимание следующие обстоятельства: 1) сам он почитает себя счастливым и исполненным радости, что он посетил "спасительные следы Бога" (см. выше); 2) справедливо думают, что Григорий удерживает от путешествий не всех христиан, а монахов, ибо он говорит: "Поскольку есть люди из избравшихиноческую и отшельническую жизнь, которые считают делом благочестия посетить места иерусалимские, в которых видны памятники пребывания во плоти Господа, то хорошо было бы им смотреть на правило, и если требует этого руководительство заповедей, то делать это дело, как повеление Господне. Если же нет этого в заповедях Владыки, то не знаю, где бы заповедано было желать делать что-либо, ставя самого себя законом в выборе доброго. Так, где Господь призывает благословенных к наследию Царства Небесного, путешествие в Иерусалим Он не поставил в числе добрых дел. Имеющий же ум пусть размыслит, зачем стараться делать то, что не делает ни блаженным, ни к Царствию Небесному близким? Но это дело, по тщательном размышлении, оказывается приносящим и вред душевный избравшим строгую жизнь" (Твор. 455-456). 3) Из лиц монашеского чина или, пожалуй, из числа вообще христиан, св. отец предостерегает от путешествий, как способных приносить "душевный вред" - в особенности женщин, как имеющих нужду в проводнике-мужчине, но, как справедливо замечает Григорий, "вверяет ли себя (путешественница) чужому или своему, знакомому или наемнику - все не сохраняет закона целомудрия, неизбежно нарекание" (С. 457). 4) На Григория Палестина произвела тяжелое впечатление в особенности потому, что здесь он нашел много еретиков. Одни из них были так горды и надменны, что с презрением смотрели на православных; они, по его словам, как бы так провозглашали: "Дальше от нас, не приближайтесь к нам, мы чистые" (С. 465). Другие из еретиков распространяли здесь вздорные лжеучения, называли "Богородицу человеко-родицей", учили "о трех воскресениях", возвещали "тысячелетнее объедение" (хилиасты), проповедывали о восстановлении иудейского обрядового закона, мечтали о том, что будет построен какой-то новый Иерусалим (для спасенных) "из вещества более прекрасного, чем камни". Вследствие всего этого, св. отец "чувствовал раздражение и скорбь в сердце от таких несправедливостей" (С. 470 - 471). Августа даже св. Златоуста выставляет противником путешествий ко св. местам вообще. В доказательство Августы приводит следующие слова из бесед Златоуста к антиохийскому народу:"Адам был в раю и пал, потому что сделался беспечным; Иов сидел на гноище и победил, потому что был бдителен. Во сколько раз рай лучше гноища? Однако же,свойство места не помогло обитателю, когда он сам предал себя, точно так же, как нечистота места не повредила Иову" (Рус. пер. Т. 1.С. 291). Допустим, что будто здесь св. отец говорит против путешествий; но как в таком случае понимать следующие слова его о том же Иове: "От воззрения на гноище Иова каждый получитвеликую пользу, великое вразумление в терпении. Поэтому многие ныне предпринимают дальний и морской путь и со всех копире земли текут в Аравию, чтобы увидеть эти гноища и облобызать землю" и пр. (Там же. С. 297). Августи в доказательство той же своей мысли приводит еще следующее изречение св. отца из бесед кантиохийскому народу (С. 124): "Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь; каждый и каждая пусть приходят в церковь или в доме призывают Бога" (С. 251). Но достаточно прочесть это место в контексте, чтобы убедиться в неправильности выводов, которые делает Августи. А в контексте приведенные слова Златоуста читаются так: "Призовем Бога и помолимся Ему, и Он несомненно укротит гнев царя (т.е. Феодосия Великого) и избавит нас от всех угрожающих нам скорбей. Отец (т.е. архиепископ Антиохийский Флавиан) там (т.е. в столице, у царя) предстательствует; а мы (т.е. антиохийские христиане) здесь будем предстательствовать перед Царем небесным и помогать ему (Флавиану) молитвами. Много может целая Церковь. Не нужно переплывать моря, не нужно пускаться в дальний путь (подразумевается, как сделал это Флавиан, отправляясь предстательствовать перед императором Феодосией): каждый и каждая, и приходящие в церковь, и остающиеся дома, призовем Бога со всеусердием, и Он, конечно, приклонится к нашим мольбам" (С. 251). Ясное дело, Златоуст говорит здесь вовсе не о путешествиях ко св. местам. А говорит он вот о чем: в Антиохии произошел мятеж против императора Феодосия, во время которого были низвергнуты царские статуи в Антиохии; вследствие этого жители города справедливо ожидали себе тяжких наказаний. Ввиду такого положения дел, архиепископ Флавиан предпринял дальний путь в столицу, имея цель смягчить "гнев царя"; а Златоуст, будучи священником в Антиохии, в то же время произнес перед народом ряд "бесед по случаю низвержений царских статуй". В одной из этих-то бесед он раскрывает мысль, что нет надобности многим, подобно Флавиану, "пускаться в дальний путь" (в столицу), а нужно усердно молиться Богу, так как молитва будет самым лучшим содействием архиепископу, предпринявшему "дальний путь".
Четвертый и пятый века христианской Церкви представляют собой явление замечательное в истории путешествий ко св. местам. В это время путешествуют знаменитейшие лица в истории Церкви; путешествия предпринимаются вследствие побуждений, заслуживающих похвалу; сколько мудрых и прекрасных мыслей касательно путешествий по св. местам высказывается великими учителями Церкви! В этом отношении последующие века древней Церкви не могут иметь сравнения с веками IV и V. Тем не менее, и следующие за V веком столетия древней Церкви представляют в истории путешествий во Св. Землю немало любопытного, заслуживающего внимания в глазах современного нам христианина.
Изучение истории путешествий во Св. Землю после V века древней Церкви затруднительно. Мы не так много знаем эту историю, как бы желали того. Историк не богат документами. Но все же изложение этой истории весьма возможно.
Недолго Св. Земля оставалась в руках христианского правительства. В начале VII века Палестина была завоевана сарацинами-магометанами, под владычеством которых она оставалась во все время древней Церкви. Без сомнения, на первых порах этого владычества христиане опасались пускаться в путешествие к святым местам, находившимся в руках неверных. Быть может, этим объясняется то обстоятельство, что мы так мало знаем о путешествиях во Св. Землю из VII века. Но вскоре оказалось, что опасения и страх иноверного господства в Палестине безосновательны. Магометане-сарацины по весьма важным причинам нисколько не думали стеснять путешественников-христиан; напротив, они даже благосклонно смотрели на подобное дело. У самих магометан составляло религиозный закон - путешествие ко св. местам: что считали они делом святым для себя, в том они не могли отказывать и христианам. Притом же, такие места как Иерусалим, предмет глубокого религиозного почитания христиан, были также священными и достойными почитания и в глазах сарацин-магометан. К этому присоединялись и экономические расчеты со стороны новых властителей Палестины. Путешественники оставляли в Палестине немало золота, будь то в качестве различных милостынь в пользу церквей, будь то в качестве платы за позволение осмотреть ту или иную святыню, находящуюся в руках неверных, будь то в качестве простых издержек на проживание: все это побуждало магометан не препятствовать христианам посещать св. места Палестины.
И вот мы видим, что путешествия во Св. Землю не прекращаются и с VII века, как не редки они были и до времени магометанства в Палестине, - в VI веке*. Даже, кажется, чисто путешественников во Св. Землю во времена господства сарацин умножилось. Трудности и опасности путешествия (столкновения с иноверными у путешественников бывали, и бывали нередко, по крайней мере, в частных случаях) делали этот подвиг еще привлекательнее, еще ценнее в глазах христиан. Тот, кто совершил это путешествие, смотрел на себя как на своего рода героя**. Мы встречаем множество путешественников между князьями, вельможами, священниками, монахами и простыми мирянами***. К сожалению, побуждения их к путешествиям значительно изменяют свой характер в сравнении с прежним временем. Теперь многие путешествуют по принуждению, тогда как прежде путешествовали по своей доброй воле. Прежде устремлялись во Св. Землю лица, которых побуждало к этому благочестие и жажда видеть и лобызать места, ознаменованные великими событиями в истории христианской религии; теперь нередко можно встречать в числе путешественников тяжких грешников, которых заставила путешествовать духовная власть. В особенности такие великие грехи, как предумышленное убийство, содомия и купля за деньги священных должностей, или симония, - искупались со времени VIII века путешествием ко св. местам. Сами вельможи, если духовник находил совесть их отягченной тяжкими грехами, и те должны были покорно слушать голос своего духовника и идти в Иерусалим замаливать грехи. Такие путешественники, случалось нередко, вместо того чтобы очистить свою душу подвигом, праздное время во время пути употребляли на худые и безнравственные дела****.