Цесаревич Вася 2
Шрифт:
Однако судьба любит смелых и решительных, и удача улыбнулась Красному во все тридцать два зуба. Танкетки и лимузин стояли на берегу реки, под огромным и тенистым деревом был установлен столик и два кресла, и генералы вели неспешную беседу, время от времени разливая вино из большой, оплетённой соломкой бутыли. Из закуски на столике присутствовала только головка сыра, от которой собеседники отрезали неровные куски. Экономные жлобы! А у кромки воды на рогульках торчат бамбуковые удилища. Совмещают полезное с приятным.
Вася достал из полевой сумки половинку бинокля и пригляделся. Пожалуй, что генерал там
— Видел его раньше? — сам с собой заговорил Вася.
Сам себе и ответил:
— Да, видел. И вроде бы даже в газетах, но не могу точно вспомнить.
— Известный в будущем человек?
— А это от тебя теперь зависит, будет у него будущее, или нет.
— Валим французишку?
— Экипажи танкеток придётся валить однозначно, а эти на твоё усмотрение. Я бы их в плен взял.
— Если получится.
— Тут спорить не буду. И на всякий случай попросил Патрика немного пошаманить над патронами к нашему автомату.
— Понял, — хищно оскалился Красный и щёлкнул флажком предохранителя. — Варфоломеевская ночь, часть вторая!
Генерал Кейпо де Льяно имел репутацию грубого солдафона, алкоголика и кровавого маньяка. Но на самом деле он был ценителем порядка, дисциплины, и хорошего вина в приличной компании. Французский полковник в понятие приличной компании вполне вписывался. Единственное, что огорчало — француз не мылся и страшно вонял едким потом и солдатским сортиром. Запахи перемешивались с сильным ароматом одеколона, отчего становились более гнусными и непереносимыми. Но это общая беда всей Европы за исключением Испании и Италии, сохранившими традиции чистоплотности старой Римской Империи.
— Вы же воевали с русскими, Шарль? Как они вам показались?
— Неоднозначно, — француз сделал большой глоток вина из высокого стакана. — Особенно если учесть, что под моим началом были эти чёртовы поляки.
— А что с ними не так?
— Да всё не так. Если вам, друг мой, придётся когда-нибудь командовать поляками, то рекомендую разделить их на две части.
— Зачем?
— Первую половину расстрелять, а вторую повесить. Потом со спокойной душой вы можете пойти к командованию и потребовать нормальных солдат.
— А сами русские? — генерал не стал ограничиваться одним глотком и влил в себя полный стакан. А чего экономить, если в лимузине ещё шесть трёхлитровых бутылок? — Как они воюют, Шарль?
— Когда как, друг мой Кейпо. Если есть хорошие командиры и чувство правого дела, то лучше с ними не связываться.
— А сейчас у них какие командиры?
— Хорошие, к нашему большому сожалению. Или вы думаете, лимонники просто так поджали хвост и сбежали на свой чёртов остров?
— У них большие потери и правительственный кризис.
— У них попытка сделать хорошую мину при плохой игре, друг мой Кейпо. Нагадили в штаны и сбежали, — полковник отправил в рот кусок сыра и вдумчиво прожевал его. — С мотивацией, кстати, у русских тоже всё в порядке — свергнутый король Пётр Ольденбург на девяносто процентов тоже русский, и восстановить его на престоле их святая обязанность.
— То есть, Шарль, наше дело обречено на поражение?
— Несомненно, — кивнул полковник. — Сокрушительное и где-то даже позорное поражение.
— Но вы, там не менее, здесь, — генерал отсалютовал собеседнику очередным полным стаканом. — Вы не боитесь поражения и позора?
— У меня приказ, — пожал плечами француз. — И вся ответственность ляжет на отдавших его. Нет позора в выполнении глупого и заранее провального приказа.
Генерал взял трёхлитровую бутылку с вином и допил её прямо из горлышка:
— И мне наплевать на их мотивацию, полковник! Это испанская земля, и иностранцы никогда не будут владеть ей!
Француз дипломатично не стал упоминать о династии Бурбонов на испанском троне, и сказал немного не то, о чём подумал:
— Вы в своём праве, друг мой Кейпо. Хоть филиппинцев приглашайте на престол, хоть марокканцев… — и замолчал, внезапно поняв, что выразился слишком оскорбительно для патриотично настроенного испанского генерала.
Хотел поправиться, но не успел, так как две автоматные очереди не оставили времени на разговоры. А потом в лицо ударил жар от близкого взрыва.
— Получи, фашист, гранату! — громко выкрикнул Красный, и нажал на спусковой крючок автомата.
Вообще-то он не понимал, причём здесь политическое движение фачистов в Италии, и зачем им граната. Но звучало грозно и солидно.
Две строчки трассеров протянулись к испанским пулемётным танкеткам, и было хорошо видно, как они чуть-чуть притормозили перед целью. Притормозили, а потом сделали мёртвую петлю и влетели в открытые по случаю жары люки танкеток.
На адъютантов, как раз в это время занимавшихся заменой наживки на удочках, пришлось пожертвовать единственную гранату. Уж слишком неудобно они стояли. Зато взрывом слегка оглушило как испанского генерала, так и французского полковника, после чего голубчиков можно было брать практически голыми руками. Пара ударов прикладом в рыло не считаются…
Потом Вася аккуратно и надёжно связал пленникам руки за спиной, прикрутив ещё и к лодыжкам, и перетащил бессознательные тела на заднее сиденье лимузина, сложив их валетом для компактности. Проверил надёжность верёвок, избавил высокопоставленных господ от подтяжек, брючных ремней и всех пуговиц на штанах — неожиданности хороши только тогда, когда сам их устраиваешь.
В лимузине долго искал ключ зажигания и то место, куда его нужно втыкать. Минут через пять сообразил, что в нынешние времена все средства передвижения заводятся или с кнопки, или с кривого стартера. С тоской вспомнил собственную машину, оставшуюся в Петербурге. Вот там на самом деле машина, и этот лакированный гроб на узких колёсах со спицами даже близко не подходит к гордому званию настоящего автомобиля. Где здесь подключаемый привод на оба моста? Где кондиционер? Где встроенный холодильник? И где, наконец, приёмник с фиксированными частотами, настроенными на развлекательные, новостные и музыкальные радиостанции? Нет всего этого, и будет ещё не скоро. Лет через пятьдесят? Да пожалуй, что и так. На весь мир одного инженера Найдёнова не хватит.