"Цесариус" обреченный...
Шрифт:
Картографа прервали.
— Корабль горит! — крикнул кто-то из темноты.
— Какого черта! "Кто ж там такой горластый". Если знаешь больше меня, может, выйдешь на свет, расскажешь всем. Я говорю с владыками морей, а тут кто-то трусливо блеет забившись в темный уголок. Не самое достойное поведение, для…
— Горит, — послышался тот же голос. — Неделя, может две и все! Надо принимать правильное решение.
— Правильное решение, — послышались робкие голоса слева и справа.
— Тянете
"Какая осведомленность. Синоптик трепло. Зачем, только держать этих бездарей… слабое звено, паникеры… как это все не ко времени… пару дней бы еще…"
— Вы не можете сдержать огонь! — кричали из темноты. — Хотите гореть, ваше право, но сначала мы зайдем на Береи, а там уже бог вам в помощь…
Стало тихо. Картограф не торопился с ответом, задумался.
— Береи, — почти прошептал, посмотрел в сторону океана, где-то там, далеко, представились безлюдные Берейские острова, и уже громче: — Этого не будет никогда!
— Если у вас не хватает смелости повернуть, то у нас, поверьте — хватит. Пока мы только просим… Не вынуждаете нас обратиться к физическому решению!
— Выйди на свет! — сказал Рум. — Поразительно! — Всего один трус, и столько смелых слов!
От бесформенной подвижной массы, что темнела метрах в семи, отделился угловатый кусок, проступили знакомые очертания. Вышли двое, матрос и штопольщик; картограф не сразу разобрался: цвет нашивок на рукавах в темноте трудно различить. Сделали несколько шагов и остановились под тусклой мигающей лампой, что освещает лестницу на нижнюю палубу.
"Эти из новых, этих не знаю. Авантюристы, молокососы. Не понимают, итак уже по грудь в… хотят чтоб с головой накрыло. Оно конечно понятно: легких денег хотели, а тут… Пожара они боятся… не того боитесь… Кто ж верховодит?.."
Рум усмехнулся. — Вот он смельчак! Что-то в глазах двоится, — демонстративно протер глаза. — Отсюда не видно, вы держитесь за руки или нет?
Матрос смущенно посмотрел на товарища, после чего робко шагнул вперед.
— Я представитель временного матросского комитета "за жизнь". Сокращенно ВМК. В связи с чем, месье Константин, прошу учесть: в моих словах не единоличные требования, а мысли всего общества, — он помолчал, потом добавил: — Никто не хочет бунта, все хотят жить. Примите правильное решение, и команда всегда вас поддержит. А если нет, то… вы не оставляете ВМК выбора.
— И что будет, "если"?..
— Корабль идет на Береи, а с Вами или нет, тут уж…
— В Береях через неделю меня не будет, — иронично улыбаясь произнес Рум. — На пути в Тиру, где "Цесариус" будет через месяц, таких островов нет.
— Итак, это ваше последнее слово?.. Надеюсь, вы отдаете себе отчет… Ведь не только за себя расписываетесь, месье Константин, но и за капитана… за всех, кто ни с нами…
— А кто с вами? Я вижу двух испуганных неудачников, оглянитесь, господа приговоренные, с вами никого.
И те, что стояли рядом с картографом, и возле лодок, и дальше у мачт, все вдруг зашевелились, забубнили, и волна недовольства хлынула дальше, побежала по палубам, коридорам, каютам; Константин почувствовал дрожь в ногах, казалось, корабль резонирует от нарастающего, раскатистого гула. Под кителем, за поясом картограф нащупал пистолет, снял с предохранителя.
— Все с нами, все! — крикнул матрос. — Статисты, матросы, вязальщики канатов, даже мастер компаса, даже… — Он усмехнулся, помолчал, размышляя, говорить или нет, — Нас поддерживают "старшие". Да.
— Добираешь авторитета… не получится любезный. За тобой никого, кроме палача и виселицы.
"А ведь есть кто-то… кто-то очень испугался… хлюпиков натравил, а они и рады. Так бунтовать легче: есть на кого сослаться. Скажут, они там не разберутся никак, "старшие" приказывают разное, а нам чего: мы выполняем. Только зря вы так, ой зря… Кукловод как раз не причем окажется, а с вас спросят… спр-о-сят…"
— Мы еще ждем приказаний! — раздраженно выпалил матрос. — Пока еще от вас. Пока!..
Рум цыкнул, несколько секунд, собираясь с мыслями, глядел себе под ноги, но вот поднял глаза и произнес:
— На фок мачте спущен парус. Парус поднять! Компас менять каждые два часа! Метеорологи сегодня не спят. — Ветер, влага, тучность — каждые два часа! с подробным анализом, с данными по плотности испарений. Грузчики — мешки из десятой секции, часть наверх… часть в машинное отделение. Матросам драить палубу!.. каждые два часа! Все! В пять утра общее построение!.. А теперь разойтись! Приступайте к своим обязанностям… Не заставляйте повторять, все слышали приказ! Разойтись!!
Резкий тон картографа поколебал собравшихся, еще перешептывались, но уже как-то неуверенно, не дружно и через пол минуты, робко переглядываясь и пожимая плечами, стали расходиться.
— Да вы что! — испуганно вскрикнул неугомонный представитель временного комитета, вытащил из кармана револьвер и размахивая над собой, кинулся к картографу. — Это предательство! — продолжал он, распихивая матросов свободной рукой. — Командование не выполняет полномочий! — Обязательства отвергаются! Не трусьте! — Мы в своих правах!