Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
Шрифт:
— О… — Сильвер набрала воздуха и запела:
Рой Джи Бив, Рой Джи Бас, Он радужный квадди Все цвета для вас. Красный и оранжевый, Желтый, голубой, Синий и зеленый Забирай с собой…Ее голос звучал слабо и дрожал. Она покраснела и оборвала песенку.
— Понятно, — сказала мадам Минченко странным голосом. Глаза ее
— Смотри, Уоррен, за это ты ответишь…
— А можно мне, — начала Сильвер и остановилась. Нет ей никто не позволит потрогать эту дорогую старинную вещь. Вдруг она не удержит ее в руках, и притяжение вырвет ее.
— Хотите попробовать? — закончила за нее мадам Минченко. — Почему же нет? Нам еще долго придется сидеть здесь.
— Я боюсь…
— Не бойтесь. Я сумею ее защитить. Она долгие годы лежала в специальном ящике с микроклиматом как… как мертвая. Иногда я подумывала — для чего я ее берегу? Вот так. Поднимите подбородок, так. Держите ее.
Мадам Минченко обвила пальцами Сильвер гриф скрипки.
— Какие хорошие длинные пальцы у вас, дорогая. И как их у вас много. Я думаю…
— Что? — спросила Сильвер, когда Минченко замолчала.
— О, я просто представила себе вид квадди в невесомости с двенадцатиструнной гитарой в руках. Если бы вы не были так зажаты в кресле, может, вы бы могли поднять вот эту нижнюю руку вверх…
Может быть, это была игра света, красный луч заката, проникший через стекла кабины, но глаза мадам Минченко загорелись.
— Теперь согните пальцы вот так…
Пламя.
Первая задача — найти в пределах поселка достаточное количество чистого титана вдобавок к тому, что осталось от разбитого вихревого зеркала. Учитывая неизбежные потери при обработке, требовался почти полуторный избыток исходного материала.
Где-то в поселке, рассуждал Лео, должны быть титановые баки для хранения ядовитых жидкостей. Мог бы выручить даже один столитровый бак, да еще трубы, вентили и всякая мелочь. Лео боялся, что поиски будут долгими и трудными, но оказалось, что титан есть везде. Даже в большом продуктовом холодильнике нашлось множество титановых канистр по полкилограмма каждая (то есть такую массу они имели бы в земных условиях).
Второй задачей было найти место для проведения плавки. Прамод предложил использовать один из покинутых модулей поселка — цилиндр диаметром около четырех метров. Пришлось поработать часа два, пока прорезали отверстия в его боках для входа и забили один его конец слоем всевозможного металлического лома — валили все, что можно было найти в поселке. Его хорошо утрамбовали и накрыли точно вырезанным куском оболочки другого брошенного модуля. Эту поверхность снова трамбовали и выколачивали, убирая малейшие неровности, пока не получилась пологая чаша с точно рассчитанной кривизной, проверенная лекалами и, в завершение, отполированная до зеркального блеска.
Вся масса титанового лома была собрана в модуль. Куски вихревого зеркала, расправленные канистры и прочее — все это, связанное титановой проволокой (ее нашел на складе один маленький квадди), висело, ничем не поддерживаемое, в центре модуля. Серый металл блестел в свете рабочих прожекторов; игру света дополнил солнечный луч, который как раз прорвался в одно из отверстий сбоку.
Лею в последний раз оглядел помещение. Четыре квадди-оператора в скафандрах с мощными лазерами в руках расположились по стенам и взяли на прицел массу титана. Все контрольные приборы были привязаны к поясу Лео и плавали у него под руками. Пора. Лео прикоснулся к шлему, и стекло для защиты глаз от яркого света перед его лицом потемнело.
— Начинайте. Огонь! — сказал он в микрофон.
Четыре лазерных луча одновременно вонзились в груду титана. Через несколько минут металл разогрелся до темно-красного каления. Цвет постепенно становился ярко-красным, потом желтым, белым — и вот уже отдельные куски начали плавиться в лепешки и оседать в середину груды.
Квадди продолжали свою работу. Масса начала медленно, но неравномерно поддаваться. Лео все время летал вокруг и контролировал температуру термометром с оптическим датчиком.
— Лазер четыре, снизить энергию на десять процентов, — скомандовал он, и один из квадди ответил взмахом нижней руки.
Работа шла хорошо, но Лео нервничал, представил себе ужасную картину, как расплавленный металл вырывается протуберанцем из середины наполовину проплавленного вороха и попадает в оператора. Он справлялся у компьютера и командовал, перенося с места на место точки плавления.
Наконец весь металл расплавился. Огромная сверкающая капля плавала в вакууме, постепенно приобретая форму правильного шара. «Вот мы и получили чистый титан, ребята».
Он проверил свои мониторы. Теперь настал критический момент: нужно было точно рассчитать, когда остановиться. Все куски должны расплавиться, и масса должна быть совершенно однородной, но ее нельзя перегревать, чтоб титан не испарялся, увеличивая потери. А еще, предвидя следующий шаг, нужно помнить, что каждую килокалорию, которую они передавали массе титана, нужно потом забрать из него. На планете такую заготовку, которую они хотят получить, отливали бы в медном котле с водяным охлаждением. Там истратили бы огромное количество воды для отвода тепла с заданной скоростью. Этим регулируется процесс кристаллизации. В данном случае нужен так называемый монокристалл. Что ж, он сообразил, как достичь этого здесь…
— Выключить обогрев, — приказал Лео.
Вот висит сфера чистого расплавленного металла, разогретого до голубовато-белого цвета. Лео проверял и перепроверял положение ее центра. Он приказал второму лазеру еще включить луч на полсекунды — не для плавки, а чтоб на несколько миллиметров сдвинуть шар.
— Так, — сказал Лео в микрофон, — теперь надо удалить из модуля все лишнее и оставить только то, что нужно, Не хватает только, чтобы кто-то уронил свой гаечный ключ в горшок с супом.
Сварщики стали бесцеремонно выбрасывать из модуля все оборудование и приборы. Внутри остались два оператора с лазерами и Лео, снова проверивший центровку. После этого можно было прочно закрепиться на стенах.