Цезарь

Геворкян Эдуард Вачаганович

Впрочем, Юстин описывает это более живописно: «(1) Будущее величие Митридата предсказывали даже небесные знамения. (2) Ибо и в тот год, когда он родился, и в тот год, как начал царствовать, в течение семидесяти дней была видна комета, которая светила так ярко, что казалось, будто все небо пылает огнем. (3) По величине она занимала четвертую часть неба, а блеском своим затмевала солнечный свет, между восходом ее и заходом проходило четыре часа. (4) Будучи мальчиком, Митридат страдал от коварных замыслов своих опекунов: они сажали Митридата на дикого коня, заставляли его ездить на нем и в то же время метать копье. (5) Когда эти попытки ни к чему не привели, так как Митридат был не по возрасту искусен в верховой езде, то они пытались его отравить. (6) Но Митридат, опасаясь отравы, постоянно принимал противоядия и так надежно сумел предохранить себя от этих покушений

при помощи специально подобранных лекарств, что, даже будучи уже стариком, когда решил добровольно прекратить свою жизнь, не мог умереть от яда. (7) Опасаясь, как бы его недруги железом не совершили того, чего не могли сделать ядом, Митридат притворился увлеченным охотой. В течение семи лет он [ни одного дня] не провел под крышей ни в городе, ни в деревне. (8) Он бродил по лесам, ночевал в разных местах на горах, так что никто не знал, где он находится. Он привык быстро убегать от диких зверей или преследовать их, а с некоторыми даже мерился силами. (9) Таким способом он и козней врагов избежал, и тело свое закалил для перенесения доблестных трудов». [29]

29

Марк Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа». СПб., СПбУ, 2005. Книга XXXVII, гл. 2.

Наверное, измывательства прислужников его матери стали для будущего царя неплохой школой верховой езды. Недаром о нем как о наезднике рассказывали невероятные вещи. Он не только мог объездить самых норовистых диких коней, но умудрялся управлять колесницей, в которую были запряжены сразу шестнадцать лошадей. Более того, рассказывали, что во время конных соревнований на острове Хиос он четыре раза одерживал победу.

Годы мужания юного царя остаются в тени. Высказывались предположения, что он жил при дворе царя Перисада V. И будто бы бездетный Перисад завещал свое царство, то ли усыновив Митридата, то ли собираясь усыновить. Перисада убивают заговорщики во главе с Савмаком, именем которого было названо впоследствии одно из самых громких восстаний скифов, населяющих Боспорское царство. Был ли сговор между Митридатом и Савмаком, история умалчивает. После того как Савмака поддерживает скифская беднота, ремесленники и рабы, ситуация могла выйти из-под контроля, и Савмак становится правителем Боспора. И правит им почти год. А потом Митридат при поддержке боспорского военачальника громит армию повстанцев и захватывает Савмака в плен.

Усилившись за счет боспорской армии, Митридат возвращается в родные края и наводит в доме порядок, то есть убивает свою мать, а затем и сестру, поскольку и ее подозревает в умысле на свою персону. А заодно и младшего брата. Воцарившись в Понтийском царстве приблизительно в 117 году до P. X., он быстро присоединяет к нему царство Боспорское, а под видом помощи в борьбе против скифов также греческие города Северного Причерноморья. Но это только разминка. Митридат захватывает Колхиду, а Малая Армения переходит к нему по уже отработанной технологии — по завещанию ее царя Антипатра. Вскоре после этого, как мы уже об этом упоминали, вместе с Никомедом они разделили Пафлагонию.

И наконец, он обратил свой взор на Рим.

Марий и Сулла: кровавое противостояние

Почва для нападения была хорошо унавожена. Союзническая война истощила силы Республики. А в провинциях, как лично убедился Митридат во время своего тайного путешествия по Азии, ненависть к грабителям-откупщикам достигла предела. Естественно, что в первую очередь эта ненависть проецировалась на Рим — во все века было свойственно винить во всех бедах «зажравшихся» жителей столицы. В греческих городах Азии стояли малочисленные римские гарнизоны, а их жители уже были обработаны эмиссарами Митридата и готовились покориться ему.

Война началась после того, как, отразив вторжение Никомеда, Митридат убил царя Каппадокии Ариарата VII и посадил на трон своего сына. Сын недолго продержался у власти, потому что его вышибли римляне, посадив на трон Ариобарзана I. Митридат вступает в союз с армянским царем Тиграном II и снова вторгается Каппадокию, лишив Ариобарзана трона. И вот тогда Рим объявляет ему войну. Так в 89 году до P. X. началась Первая Митридатова война.

Собрав около двухсот тысяч пеших войск, десять тысяч конницы и множество боевых кораблей, Митридат быстро захватывает Вифинию, Галатию, Ионию, Карию, Ликаонию, Лидию, Пафлагонию, Фригию, Памфилию и выходит к Эгейскому морю. Население радостно встречает его. Митридат становится владыкой всей Малой Азии в 88 году до P. X. и переносит в Пергам свою столицу. Но этого ему мало, он собирается внушить римлянам страх, а греческое и азиатское население повязать кровью. Он издает тайный приказ, в котором говорится об истреблении всех без исключения римлян, а также италиков — любого пола и возраста, свободных или рабов.

Приказ был исполнен, греки вырезали всех. По приказу Митридата трупы убитых бросили на съедение птицам, а конфискованное имущество делилось поровну между царем и убийцами. По некоторым сведениям, было истреблено восемьдесят тысяч человек, а Плутарх вообще говорит о ста пятидесяти тысячах, но насколько это достоверно — трудно сказать. Вряд ли после резни кто-то подсчитывал трупы. Это в наши дни массовые убийства сопровождаются статистическими выкладками и бухгалтерскими справками. Хотя, если быть объективным, списочное уничтожение врагов вскоре будет введено в обиход именно римлянами.

Маний Аквилий, в некотором роде ставший причиной войны с Митридатом, был схвачен и казнен в Пергаме. Ему залили в глотку расплавленное золото, символически наказывая римлян за жадность.

Саллюстий, приводя письмо Митридата царю Аршаку (скорее всего, написанное самим Саллюстием), приписывает ему такие слова: «Или ты не знаешь, что римляне, после того как Океан преградил им дальнейшее продвижение на запад, обратили оружие в нашу сторону и что с начала их существования все, что у них есть, ими похищено — дом, жены, земли, власть, что они, некогда сброд без родины, без родителей, были созданы на погибель всего мира? Ведь им ни человеческие, ни божественные законы не запрещают ни предавать, ни истреблять союзников, друзей, людей, живущих вдали и вблизи, ни считать враждебным все, ими не порабощенное, а более всего — царства. Ибо если немногие народы желают свободы, то большинство — законных властителей. Нас же они заподозрили в том, что мы их соперники, а со временем станем мстителями». [30]

30

Гай Саллюстий Крисп. История //Гай Юлий Цезарь. Записки о галльской войне. М.: ACT, 2007. С. 588.

Саллюстий, ставший моралистом после бурно проведенной молодости и зрелых лет, вкладывает в уста Митридата своего рода обвинительный акт, подводящий итог многовековой истории Республики. Но если вспомнить, что Саллюстий был сподвижником Цезаря, то этот приговор становится понятным.

Римляне наконец спохватились, обнаружив, что получили врага похлеще Ганнибала. Завершить Митридатовские войны предстоит Юлию Цезарю, но до этого пройдет еще много лет. А пока надо было дать отпор дерзкому и удачливому царю, который нанес сокрушительный удар не только благосостоянию Рима, подпитываемому провинциями, но, что гораздо хуже, развеял ореол военного могущества Республики.

Еще большей опасностью стали политические шаги Митридата — он отменил долги по налогам и освободил города от налогов на пять лет, восстанавливал самоуправление и вскоре занял большую часть Балканской Греции и Македонии, а Пирей, порт при городе Афины, стал его морской базой.

И вот в этой ситуации в 88 году до P. X. народный трибун Сульпиций Руф во время борьбы с сенатской олигархией не только проводит свои законы, но и предлагает вернуть всех политических изгнанников. Законы проходят, Сульпиций набирает около трех тысяч сторонников, вооруженных дубинками (по другой версии, число их было не более шестисот), и подавляет малейшие попытки сопротивления со стороны оптиматов.

И вот как описывает Плутарх: «Когда война в Италии близилась к концу и многие в Риме стали искать расположения народа, чтобы получить командование в войне с Митридатом, народный трибун Сульпиций, человек крайне дерзкий, совершенно неожиданно вывел Мария на форум и предложил облечь его консульскими полномочиями и отправить полководцем против Митридата. Народ разделился, одни хотели избрать Мария, другие призывали Суллу, а Мария посылали в Байи горячими ваннами лечить тело, изнуренное, как он сам говорил, старостью и ревматизмом». [31]

31

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М.: Наука, 1994. Т. I. С. 476.