Чандрагупта
Шрифт:
Он произнес что-то еще, но так невнятно, что Мурадеви не могла разобрать. Подобные речи приходилось
слышать ей и раньше. Но сегодня эти слова прозвучали для нее совсем по-иному. Она вдруг осознала, что раджа
глубоко привязан к ней, что он по-настоящему ее любит. Мурадеви овладели противоречивые чувства, она
всеми силами старалась разобраться в них.
“Уловки, притворство, хитрость — все, на что я пускалась до сих пор, — думала она, — было
необходимо. Но
Мурадеви вскочила и в страхе стала озираться кругом. Душа ее была исполнена смятения. В доме царила
тишина. Горел только один светильник. Пламя едва теплилось, лучи его почти не проникали сквозь
наброшенное рукой Мурадеви покрывало: она с вечера позаботилась, чтобы свет не беспокоил раджу. В слабом,
неверном свете колыхались огромные черные тени. Эта темнота теперь внушала ей ужас. Человек — странное и
непонятное существо. Но женщина — самое загадочное и непонятное. Ведь еще вчера Мурадеви горела
жаждой мести, а теперь это казалось ей безумием и преступлением.
“Раджа не заслужил такого жестокого возмездия, — говорила она себе. — Отомстить нужно тем, кто
оклеветал меня и помутил его разум. Дханананд погибнет? А ведь он виновен только в том, что женился на мне
и у меня родился сын. Если его и можно осуждать, то лишь за то, что он на слово поверил этим людям.
До чего я дошла! Неужели я подниму руку на своего мужа? Неужели сама разрушу свое счастье? —
спрашивала себя Мурадеви. — Кому будет польза, если раджа погибнет и престол достанется моему
племяннику! Во всех мирах я буду носить клеймо мужеубийцы. Господи, что мне теперь делать?”
Голова Мурадеви кружилась, она была в полном отчаянии, но мысль о том, что с раджей ничего не
должно случиться, все время крепла в ней. Правда, она еще не знала, какой найти выход, и страдала от этого.
Бывает, что человек долго готовится совершить преступление. Но когда дело доходит до решительных
действий, в нем рождается неожиданный протест. Он не может переступить последнюю черту и
останавливается.
С Мурадеви произошло то же самое. Раньше мысль об убийстве казалась ей естественной, теперь же,
когда можно было осуществить свой замысел, она искала способ спасти раджу.
Сначала Мурадеви подумала разбудить Дханананда и во всем ему признаться. Но тогда раджа мог бы
снова посадить ее в тюрьму или даже казнить. Было еще одно средство — помешать радже в ближайшие дни
выходить за пределы дома. Это представлялось Мурадеви легко осуществимым.
“Раджа любит меня, — думала она. — Я притворюсь больной или скажу, что мне приснился страшный
сон
Поначалу в этом ей виделся выход. Однако спокойствие было недолгим: ведь если Дханананд не пройдет
под злополучной аркой, то в яму случайно свалится кто-нибудь другой, и тогда все обнаружится. Поэтому
Мурадеви решила позвать Чанакью и обо всем с ним поговорить. Самое лучшее было — совсем убрать
западню. Но тут перед ней сразу встали вопросы: как убедить в этом Чанакью? Сможет ли Чанакья остановить
приготовления? Удастся ли ему благополучно избежать последствий заговора?
Мурадеви не находила себе места, она не знала, что делать. Тут проснулся раджа и, увидев рядом
Мурадеви, позвал ее. Мурадеви подошла и почтительно склонилась перед ним.
— Почему ты не спишь? — спросил раджа.
Мурадеви захотелось тут же все рассказать ему. Но внутренний голос говорил, что этого делать не
следует. Ей казалось почти невероятным, что раджа пощадит ее, даже если она спасет ему жизнь.
— Я никак не могу уснуть сегодня, — ответила Мурадеви.
— Что с тобой? — сказал Дханананд. — Все, наверно, из -за того, что я собираюсь отлучиться?
— Да, поэтому сон не идет, — тихо проговорила Мурадеви. — Но почему все-таки вы должны идти?
— Что значит “должен”? — ответил раджа. — Однако лучше пойти, если я обещал.
— Я очень беспокоилась, — сказала Мурадеви. — Мне кажется, что случится несчастье.
— Что за чудеса! — воскликнул Дханананд. — У тебя предчувствия… Да и мне приснился очень
странный сон.
— Какой сон? Вы что-то говорили недавно, но я не расслышала.
— Должно быть, я говорил во сне, — рассмеялся раджа. — Ах, какой это был странный сон!
— Чем странный? — спросила Мурадеви. — Мне нельзя об этом узнать?
— Вот и я думаю, говорить или нет, — ответил раджа. — Мне хочется рассказать, но я не решаюсь.
— Уж лучше расскажите, — попросила Мурадеви. — Расскажите все.
— Но, может быть, ты после этого рассердишься? — проговорил Дханананд.
— Я рассержусь на вас? Зачем вы так говорите! — воскликнула Мурадеви.
— Нет, нет. Обязательно рассердишься, да еще и обидишься.
— Нет, не обижусь. Даю вам слово. Теперь согласны?
— Ну ладно. Слушай! Так вот, приснился мне очень странный сон.
— Это вы уже говори ли. Что же это за сон?
— Ну, а если я не скажу и ты ничего не узнаешь, что тогда?
— Меня все время будет мучить беспокойство. Только и всего.
— Мне снилось, — начал раджа, — что мы с тобой идем по дремучему лесу. Кругом темно-темно.