Чародей фараона
Шрифт:
– Так, начнем с самого начала! – решительно рассек рукой воздух студент. – Ты кто?
Смуглячок скуксился, но терпеливо сказал:
– Я Каи, твой друг. Младший помощник писца при канцелярии Принца.
«Вот хрень-то!»
– А я тогда кто, по-твоему?
– Ты – Джеди. Тоже младший помощник писца его высочества. Мы вместе учимся у достойного Чипсески искусству начертания священных иероглифов. А это твой дом.
«Угу. Дело ясное, что дело темное».
– Тогда еще одно: мы где?
– У кого брал пиво-то? У Сетисенеба, наверное? Я ведь тебе
– Ты не ответил, – нетерпеливо напомнил Данька. – Где мы сейчас находимся?
– Да в славном городе Меннефер, дружочек, лучшем из городов Земли Возлюбленной!
На этот раз Данькин ступор продолжался с добрый час.
Он не ослышался? Толстяк сказал «Меннефер» и «Та-Мери – Земля Возлюбленная»? И это значит…
Это могло значить одно из двух. Либо он, Даниил Сергеевич Горовой таки свихнулся по причине перегрева на солнышке, усугубленного беспорядочным и неумеренным распитием алкогольных напитков. Либо…
Нет, бред собачий!
Не может быть, чтобы он каким-то неведомым чудом очутился в… Древнем Египте. Именно так, Та-Мери, а еще Та-Кемет – Черной Землей называли свою страну египтяне во времена фараонов.
Нонсенс! Фантастика!
Ну-ка, попробуем еще.
– А что за принц ходит в наших начальниках?
– Ну, брат, клянусь Золотым Гором, ты таки точно захворал! Вот скажу его высочеству, прикажет с тебя шкуру спустить! Вырядился по-дурацки! Что это у тебя на чреслах за срам?
Данька опустил глаза. В чем дело? Нормальные стринги. Нюшкин подарок на День защитника Отечества. Проговорилась, что сто монет выложила: «У Тебя в них такой сексуальный ви-ид! Обалдеть!»
Он перевел взгляд на собеседника. Тот был точно так же, как и Даниил, практически обнаженным. Только вместо плавок носил белый гофрированный передник, похожий на юбочку. На вкус Горового, так лучше бы вовсе телешом ходить, чем надеть на себя такое. Но с модой не поспоришь.
– Каи, дружище, не кипятись. Мне и правда нехорошо.
Толстяк угомонился и подобрел.
– Ладно, доложу начальству, что у тебя лихорадка. Хвала богам, что наш Джедефхор не чета прочим принцам. Хафра точно бы тебя крокодилам скормил – за этакое непослушание. Отлежись тут до завтра. Но чтоб с утра явился к раздаче заданий. У нас запарка. Джедефхор второй день туча тучей ходит.
– Что так? – вяло поинтересовался Данька, никак не могущий переварить полученную информацию.
– А Тот его знает! – огрызнулся Каи. – Ну, я побежал. Се не б!
– И тебе здоровья, – в свою очередь пожелал ему Горовой.
Факультет, или, как его предпочитали гордо именовать преподаватели, Институт космической археологии (ИНКА), образовался при Московском университете в середине XXІ века на волне бурного подъема отечественной космонавтики и расширения программы космических исследований. Тогда, после успешных полетов россиян на Марс, Венеру и в район колец Сатурна, казалось, что не за горами прорыв в Большой Космос. К этому
Не могла остаться в стороне и археология. Как же! Открытие новых планет непременно потребует специалистов в данной области. Собрать материал, проанализировать, составить общую картину развития или угасания цивилизации – это дело нужное, серьезное и ответственное. Вот горстка ученых-энтузиастов и решила создать такое заведение, где могли бы готовить космических Эвансов и Шлиманов.
Как и многое у нас, новый институт возникал, что называется, на голом месте. Не было ни четкой концепции того, чему и как будут обучать студентов, ни учебников, ни оборудования. Программы писались коллективно и с лету, становясь плодом многочасовой «мозговой атаки». Вот и появились в учебных планах заведения такие необычные предметы, как «Теория и практика психологической адаптации в экстремальных условиях жизни», «Основы темпонавтики» и т. п. Совершенно не представляя, как могут выглядеть и по каким законам могут развиваться неземные цивилизации, мудрецы от истории, взяв за основу древние культуры Земли, создали «Экзоориенталистику», базировавшуюся на обобщении опыта цивилизаций Древнего Востока, «Космоантику» – производное от античности, «Астромедиевистику», уходившую корнями в европейское Средневековье.
Проходили годы, десятилетия. Освоение Большого Космоса шло со скрипом. К началу XXIІ века земляне еле-еле вырвались за пределы Солнечной системы. ИНКА постепенно превращался в обычный истфак. Наборы стремительно сокращались, и руководству приходилось давать студентам наряду с «космическими» вполне земные специальности. Так, Данька, учившийся на отделении экзоориенталистики, должен был получить в диплом еще и «традиционную» запись: ученый-египтолог. Однако экзотические предметы по-прежнему преподавались и изучались. И даже совершенствовались, обрастая научным и методическим аппаратом.
Данька, в отличие от многих своих однокашников, вполне серьезно относился к изучению «научно-фантастических дисциплин», как презрительно именовали их студенты ИНКА. Посещение этих занятий было факультативным, и лишь редкие зубрилы типа Горового записывались на лекции по «Психадаптации». Теперь, оказавшись в такой ситуации, парень впервые по достоинству оценил свою предусмотрительность. Он вполне осознавал, что если бы не способность взять себя в руки и спокойно проанализировать ситуацию, выработанная им в течение трех лет посещения практикума, то впору было бы свихнуться.
То, что происходило с Данькой здесь и сейчас, до боли напомнило ему сюжеты старых фантастических романов, читанных им в детстве: «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, «Затерянного мира» Конан Дойла, «Меча Без Имени» Андрея Белянина.
– Вот еще, лорд Скиминок выискался! – одернул себя парень. – Лучше подумай, что делать будешь! Если все это не сон, конечно.
Он пока еще надеялся, что вот сейчас проснется на московском городском пляже, сбрызнутый речной водой из ладошек Нюшки, и расскажет ей о своем удивительном, сказочном путешествии.