Чародей фараона
Шрифт:
С замирающим сердцем приоткрыл сначала один, потом второй глаз. Вокруг сгущались сумерки, и не было видно ни души.
Оглянулся на оставшийся за спиной дом и обнаружил, что тот был „полутораэтажным“, сложенным из кирпича-сырца. Над первым этажом возвышалось невысокое чердачное помещение.
Двор был огорожен глинобитным забором, Достигающим Даньке до груди. На этом небольшом клочке земли росли две финиковые пальмы и пара чахлых кустов. Закончив осмотр „поместья“, молодой человек убедился в правильности своих первоначальных предположений. Дом действительно принадлежал семье свободных землепашцев – неджесов. Возможно, он достался Джеди по наследству от родителей. По крайней мере, следов присутствия кого-либо еще, кроме „младшего помощника писца его высочества“, в доме не обнаружилось.
И все же кто-то сварил парню вкусную кашу, кто-то с любовью разбил во дворе клумбу и ухаживал за цветами.
Кто? Разве что сам Джеди не гнушался девчоночьих занятий.
„Поживем – увидим“.
Представьте себе, что вы оказались там, где мечтали побывать всю жизнь. Неужели вас не потянуло бы тут же ринуться все разглядывать и осматривать? Правильно, потянуло бы.
Вот и Данька не смог подавить в себе здорового любопытства историка. Как человек рациональный и трезвомыслящий, он понимал, что, выйдя за ограду дома, подвергнет собственную жизнь многочисленным опасностям. Но возраст, но непоседливый характер не давали ему усидеть на месте. Не все ли равно, когда он выйдет за пределы своей шаткой, ненадежной крепости?
„Чему быть, того не миновать“, – понадеялся парень на русский авось.
О проблеме хроноклазма, когда любое его действие может нарушить пространственно-временной континуум, Данька впопыхах напрочь забыл. А если бы и вспомнил, то какая теперь разница: нарушит не нарушит, изменится ли грядущее или нет? Он-то находится здесь и сейчас. А что там будет – это уже не его заботы.
Вернувшись в дом, молодой человек переоделся по местной моде. Надел белый гофрированный передник и длинную рубаху из тонкого льна. С сомнением повертев нагрудник, решил, что это будет излишеством. А вот от браслетов не отказался. Форсить так форсить.
Не без содрогания Данька открыл калитку и выскользнул в ночной Меннефер – первую столицу Древнего Египта, которую греки называли Мемфис.
Высоко в небе стояла полная луна, освещавшая все вокруг вместо привычных сердцу москвича фонарей. В бледно-желтом свете город выглядел мрачно и таинственно. Однако и такая подсветка давала возможность кое-что рассмотреть. Даниил надеялся, что это не последняя его экскурсия по Меннеферу и ему еще представится возможность рассмотреть все хорошенечко и подробненько. А пока – первая вылазка. Разведка местности, так сказать.
Парень один раз был в современном ему Каире в составе научной делегации от университета. Теперь он получил возможность сравнить, что было на этой земле прежде и что станет в будущем.
Судя по планировке и размещению домов, юноша находился в квартале бедняков. Местность прорезала улица шириной метров восемь или девять. Ее под прямым углом пересекали многочисленные узенькие переулки. Дома стояли так, что их фасады выходили на улицу, а задние стены смыкались одна с другой.
Горовой свернул в один из переулков. Его внимание привлек дом, выглядевший богаче, чем остальные. Хотелось рассмотреть поближе этот образчик местной архитектуры.
Внезапно прямо из-под его ног с диким воплем вылетела кошка. Не заметив зверька, студент наступил зеленоглазой на хвост. Отскочив на пару шагов, кошка огласила окрестности жалобным мяуканьем.
– Извини, дорогая, засмотрелся, – сделал попытку оправдаться Даня, но кошка, как видно, разобиделась не на шутку.
Мяуканье переросло в настоящий вой.
– Да ты всех вокруг переполошишь! – шикнул на голосистую парень и, подобрав с земли легкий камешек, метнул его в сторону кошки.
– Ты чего же это творишь?! – раздался у него за спиной вопль. – Люди добрые! Священное животное убивают!
Данька не успел даже развернуться, как некто накинулся на него сзади и, обхватив руками, попытался свалить наземь, продолжая оглашать окрестности истошными криками:
– Негодный сын ослицы и шакала! Порождение Сета! Поднять руку на воплощение богини Бает!
„Ну вот, – приуныл студент. – Как говорил один из героев Мольера, ты этого хотел, Жорж Даден“.
Что в переводе на русский значило: сам нарвался. Противник попался достаточно крепкий и не обделенный силенкой. Это Горовой сразу же ощутил на собственной грудной клетке. Ее сжало, как в стальных тисках; стало трудно дышать. Молодой человек постарался успокоиться и собраться.
Когда это ему удалось, он попытался ударить неприятеля затылком. Потом парень быстро выбросил левую ногу по дуге вперед, перенося вес тела и одновременно двигая руки вперед и в стороны. Присел и крепко сжал кулаки.
Развернув туловище вправо, Данька обратил лицо к животу противника. Тот оказался весьма внушительным, с пивной бочонок. Парень поднял левую руку вверх, а правым локтем резко двинул во вражеское брюхо. И тут же передней частью левого кулака заехал защитнику кошек в лицо.
Данька тяжело шлепнулся на пятую точку. Мгновение посидев так, очумело тряся головой, он схватил студента за край рубахи и вновь принялся за свое:
– На помощь! Караул! Убивают! Грабят!
– Почтеннейший, – урезонивал его москвич, – опомнитесь. По-моему, это вы первый на меня напали.
Сварливый мужик, услышав звук Данькиного голоса, вдруг застыл, продолжая при этом удерживать в руках полу рубахи своего противника.
– Джеди? – ошеломленно прошептал он. – Так это ты, негодник?! – В его голосе появился металл: – Так-то ты мне платишь за все хорошее?
– Папаша! – возмутился студент. – Да я впервые вас вижу! Или, вернее сказать, слышу, потому как лицо ваше скрыто во мраке ночи.
– Ко мне-э-э! – истошно взвыл мужик. – Хори! Амени! Нахт!
Послышался топот многочисленных ног, и к одному противнику прибавилось еще три или четыре. Причем в руках одного из нападавших была длинная палка.
– Проучите его хорошенечко! – приказал им любитель четвероногих.
Даниил тут же успокоил его молниеносным ударом по ушам. Мужик вякнул и занял горизонтальное положение. Не давая врагу опомниться, юноша перешел из обороны в атаку. Сунул кулак в лицо одному, двинул ногой в пах второму, толкнул боком третьего. Неприятели посыпались в разные стороны как горох.