Чародей из Дубравки
Шрифт:
– Значит, к бабуле в гости едешь? – уже в какой раз спросил дед Тимофей.
– Ага, – протянул Егор, отмахиваясь от назойливой мухи.
– Это хорошо. Вон, какой помощник вымахал. Поклон Ягодке от меня передавай.
– Так вы ж недалеко друг от друга живёте, – усмехнулся Егор. – Неужто не видитесь?
– И что? Выказать уважение всегда приятно. Да и вижу я твою бабулю редко. Всё в делах она.
– Ладно, передам. Ты бы сам, дед, в гости зашёл.
– Не, – дед замялся. – Занятая она. Вот… ежели захвораю, так подойду.
– Побаиваешься? – вздохнул Егор.
– Ага, – после небольшой паузы сказал дед Тимофей и тут же встрепенулся. – Чего плетёшь? Кого побаиваюсь? Некогда ей, да и мне тоже.
– Скажи, дед Тимофей. – Егор приподнялся на локте и посмотрел на старика. – Вот ты уже старый. Что, неужели моя бабуля раньше такая злая была? Чего вы от неё все шарахаетесь?
Дед съёжился.
– Что ты.… Мы её любим. Говорят всякое,… но это так – придумки. А молодой я её и не видел. Вот, как ты – возрастом был, или младше, а она такая же была. Не состарилась ни на день. А зла я от неё не помню. – Дед Тимофей тряхнул поводья и вздохнул. – Только, как посмотрит в глаза и, будто, насквозь видит. Ты, Егорка, поклон передавай. Ладно?
– Ладно, – махнул рукой мальчик и снова лёг.
– Я ведь, это – отца твоего в городе видел, – повеселев, сказал дед. – Помнит меня, здоровается, уважает. Я в том годе у него свою сивку подковывал. Вот, сноса подковам нет! Знатный кузнец он. А силён-то как. Вот помню….
Ну, началось. Конечно, приятно когда отца хвалят. Но выслушивать одно и то же от взрослых надоедает. Каждый старается именно Егору рассказать эти истории, будто он их ни разу не слышал. Историю о том, как отец по молодости бычка трёхгодовалого на спор, на плечах через весь город пронёс. Или, как у часовни стена просела, брёвна покатились, а отец выскочил и часовню руками держал, пока все люди не выбежали. Силы в нём не меряно. Природной силы. А вот Егор этим как-то не наделён. Это ничего, говорит мама, сила не главное. Ум намного сильнее силы. Вот, хотелось бы в это Егору поверить, но на его опыте выходит всё наоборот. Хоть он и умнее городского задиры Яшки, но вот никак не сильней. А тот задевает постоянно. Ватагу таких же озорников вокруг себя собрал. Проходу не дают, и пожаловаться нельзя. Отец Егора никогда бы не жаловался. И ведь знают, что в глаза Егорке нельзя глядеть, враз их чем-нибудь запугает. Поэтому сзади, да исподтишка нападают. Ну, ничего. Егор-то в деревне на свежем воздухе, да на парном молоке за лето сил наберётся. Тогда увидят. Мальчик горестно вздохнул, сам себе не особо веря.
– Ага, значит. Часовня накренилась, трясётся. – Вырвал из раздумий голос деда Тимофея. – Колокол звонит. Бабы врассыпную, голосят. А Ванька как клещ вцепился в стену, покраснел от натуги. Держит, значит.
Егор тряхнул головой и сел на телеге, свесив ноги. Лапти касались высоких трав, сгоняя недовольных кузнечиков.
– Дед, я, наверное, напрямки через опушку пройду. Ноги разомну.
– И то правильно. Я в твои годы ух, непоседливый был! Бывало.…
– Спасибо, что подвёз, – крикнул мальчик, спрыгивая с телеги, и припустил к лесу.
– Поклон передавай, – донёсся вслед голос деда Тимофея.
***
Бабуля Ягодка суетилась, накрывая на стол. А Егорка ведь даже и не предупреждал, что приедет, а она наготовила, как на именины.
– Ой, милай, хорошо, что приехал, – улыбалась, бабуля разламывала свежеиспечённый каравай. – Ты чего сидишь? Ешь, давай. Вон мясо бери, а то худющий какой. Машка не кормит тебя, что ли?
– Ба, да я не хочу.
– Это чего это? Что за – не хочу? Блинов, блинов с молочком.…
– Ба, – Егорка улыбнулся. – Я соскучился.
Бабуля присела на табурет, теребя пальцами узелок повязанного платка, и шмыгнула крючковатым носом. Ну, кто глупости болтает, что она раньше злая была? Милейшая старушка.
– Ох, милай… а уж я, как истосковалась. Вон вымахал-то как, а я всё не вижу.
– Бабуль, ты бы в гости приезжала.
– Да, куда там, – Бабуля Ягодка махнула рукой. – Столько хворых в лесу, да по деревням… ты ешь, ешь.
Мальчик взял со стола калач и укусил, чтобы бабушку успокоить, и она удовлетворённо кивнула.
– Медок- то, – всплеснула руками бабуля. – Медок-то забыла!
Она бросилась к полке и поставила на стол туесок из берёзовой коры.
– Давай налегай, богатырь. Цветочный медок. Ефимка пасечник угощал.
– Ага, богатырь, – улыбнулся Егор, макая в мёд калач. – Вот отец – то да, сильный.
– Тю-ю, – удивлённо подняла брови бабуля. – Это что – сила? Дурь одна. Богатырь умом силён. А лапами большими, да лбом дубовым у нас в лесу много, кто похвалиться может.
Да, бабуля Ягодка, наверное, единственный человек, который не восхищается удалью Ивана кузнеца. Причём, при каждой встрече не забывает ему об этом напоминать. А он скромно молчит и кивает. Видать, его тоже в детстве сказками про Бабу Ягу пугали. А тут, на тебе – в зятьях у неё.
За окном избушки застрекотала сорока, и бабушка повела носом, будто чего почуяв.
– Ишь ты! – сказала она.
– Чего там? – спросил Егор, тоже прислушиваясь.
– Да лось ногу повредил о дерево поваленное. Застрял, через овраг перебраться не может.
– Это сорока что ли на хвосте принесла?
– Она, родная. Она мне все новости лесные рассказывает. Бежать мне надо, Егорка. Пока волки не прознали. Надо помочь сохатому.
– Ба, можно я с тобой? – засобирался мальчик.
– Не, не, что ты. Я через болото, с кочки на кочку, – затараторила бабушка, снимая подвешенные к потолку у печки вязанки трав. – Путь неблизкий. Ты не серчай, Егорушка. Боюсь, с тобой долго выйдет.
Бабуля собрала котомку и повесила через плечо.
– Ну, милай… бежать надо, – как бы отпрашиваясь у внука, сказала она.
– Конечно, ба, – Егор натянуто улыбнулся.
– Ты, это. Отдохни с дороги, да на озеро сбегай – рыбки полови. А кто придёт, скажи, что к вечеру буду. За козлёночком Иванушкой приглядывай. А то тут два сорванца деревенских грозились его со двора свести. Говорят, балбесы рыжие, что я вашего городского Ваньку Дурачка в козлёнка обратила. Ишь, выдумали. На кой мне городские? Тут своих дурней полный лес.
– Не переживай, ба. Справлюсь.
Бабуля кивнула, и, схватив с полки ещё какой-то узелок, выскочила наружу и припустила по извилистой тропинке к лесу. Егор вздохнул, но тут же мысленно отругал себя. Понятно, что соскучился, и поглядеть хотелось, как бабуля врачует. Но, вдруг, из-за него и правда она раньше волков не успеет. Нет, лето большое. Наглядится ещё Егор.
Скучновато, конечно. Мальчик походил по избушке, грызя крендель. Крошки упали на пол, и тут же из угла выбежала мышка и, подхватив их, скрылась обратно. Вот ведь, какая учёная. Вообще бабуля любит порядок. Избушка старая, а нигде не пылинки, не паутинки. Только за печкой паучок Проша живёт. Его бабуля не трогает.