Чародей из Дубравки
Шрифт:
Егор прогулялся вдоль полок, читая надписи на мешочках с травами. Чего тут только не было, от каких только заковыристых недугов снадобей не водилось. И травы от “почесуна неуёмного”, и корневой сбор “для косматости”. Трава “дергзуб”, и мешочек с “орлиным глазом” (то ли трава так называется, то ли правда, – глаза орлиные), большой кулёк “ум-да-разум” и поменьше – трава “посвистулька”. Надписи на многих мешочках полустёрты, но бабуля и так их по памяти знает. Сама, как-никак, по лесу собирала.
Ниже на полках стояли мази в глиняных горшочках. Егор ещё в прошлом году попытался нос сунуть в один из них. Ох, и чихал потом! Среди мазей от известных болезней: от сглаза, хромушки
Побродив вдоль полок, Егор вышел на улицу. Увидев его, из сарайчика выскочил молодой козлёнок и, резво подпрыгивая, норовил боднуть мальчика.
– Ну, Иванушка, отстань, – засмеялся Егорка, отмахиваясь от озорника.
Это бабуля в шутку так козлёнка назвала, как в той истории, что про неё придумывают. Шутка – шуткой, а, видишь, местные поверили. Да, ещё и увести обещали. Это у бабули-то! Глупые, что ли? А ещё Егорка, наверное, догадывался, в чью честь козлёнка-то бабуля назвала. Ну, вот она не то, чтобы не любила Егорова отца, а всегда старалась подковырнуть его.
Козлёнок извернулся, и всё же боднул мальчика в ногу. Он ойкнул, а Иванушка виновато присел. Из сарая мекнула Искорка – мама Иванушки и козлёнок, свесив голову, побрёл в сарай. Егор, потирая ногу, подошёл к старому дубу, растущему у края поляны. Огромный, древний исполин, толщиной больше избушки. Половина ветвей у дуба были сухими и похожими на корни. Бабуля Ягодка говорит, что он всегда такой был – старый и полусухой. И Егор в детстве представлял, что он держит небо, чтобы оно не улетело. Схватился корнями за землю и за синеву небесную, держит их рядом, не отпускает. Бабуля Ягодка посмеивалась над внуком, но не отрицала ничего.
Крона дуба стала пристанищем и домом для многих птиц и животных. Они, в отличие от людей, бабули не сторонились. Дятел в сухих ветках дуба надолбил много норок – коморок для жителей дерева. Тут и белки, и сойки шустрые, воробьи, голосистые соловьи. И каким бы старым не был дуб, он, из-за своих жильцов, казался очень шумным и оживлённым.
Ещё на дубе жил ворон. Старая седая птица. Степан Мудрый на уроках рассказывал, что иногда рождаются такие животные, белые, как снег. Но ворон был бел, потому что очень стар. И дремал всё время, по этой же причине. И с памятью была беда у ворона….
– Здравствуй, дедушка ворон! – крикнул Егорка спящей птице.– Слышишь, чего говорю. Привет тебе.
Ворон встрепенулся, приоткрыл один глаз и вздохнул.
– Чего кар-ричишь? – буркнул ворон.
– Здоровья желаю.
– Да какое там здор-ровье…, – вновь вздохнула птица и добавила. – А ты кто?
Ну, вот опять. Никогда не узнаёт старик.
– Я внук бабули Ягодки. Егорка. Не помнишь что ли?
Ворон задумался. Долго думал и захрапел. Егор никогда не слышал и не знал, что птицы храпеть могут. А этот захрапел. Но ему простительно – он старый и волшебный, наверное. Знает много, но не помнит ничего.
– Дедушка ворон! – вновь крикнул Егор. – Ты не знаешь, в какую сторону бабуля ушла?
Ворон вздрогнул и, подозрительно склонив голову на бок, поглядел на мальчика.
– Кар. А ты кто? – вновь спросила птица.
Вот и поговорили. Егор махнул рукой и побрёл по ухоженному двору. Трава, так буйно разросшаяся вокруг владений бабули, как будто боялась прокрасться на её подворье. Одуванчики и какая-то трава несмело выглядывала из-за курятника. Лишь грядка со свеклой, да репой горделиво красовалась посреди двора, посаженная самой бабулей. Бабуля Ягодка вообще считает, что от любого растения должен быть прок. И если растение съесть
Так, прохаживаясь по двору, Егор вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Иногда бывает так, будто мурашки по спине, или зачесалось. Обернёшься, а тебя рассматривают. Вот и сейчас словно мураши промеж лопаток пробежали. Мальчик резко обернулся. Никого. Только за яблонями лес зеленью качнул и затих. Показалось, наверное. А может и правда – мураши.
– М-е, бе-е, мне бы бабулю Ягодку, – вдруг раздался позади Егора блеющий голос.
Мальчик аж подпрыгнул от неожиданности. Подумал, что Иванушка человеческим голосом заговорил. Но нет – это был чёрт. Обычный, болотный. Вроде, и на козла серого похож, вставшего на задние ноги, а нос, как у поросёнка – пяточком. Ох и не любил чертей Егорка, хотя они ему ничего плохого и не делали. Черти торговали в городе на рынке всякой болотной мелочью. Так бы ничего, но под видом очень необходимых вещей продавали всякую ерунду. И могли же так задурить голову людям. Ну, прямо, как Егор, когда в глаза посмотрит. То икру лягушачью, как средство от похудения продадут, то грязь болотную, чтобы красавицы лица себе отбеливали. Или камыш вместо чая всучат. И вроде безобидно, но и пользы никакой – одни расходы. А недавно один чёрт Егоровой маме краску порченую продал. Она ткань покрасила, раскроила, платья сшила. А те через неделю пятнами радужными пошли. Кто ж такую жуть носить будет? Ох, и ругалась мама. Всё грозилась тому чёрту лысину этой краской покрасить.
– А вам по какому вопросу? – важно спросил Егор у чёрта.
– У ме-еня вот.… – Чёрт стянул с головы картуз.
Мальчик едва сдержал смешок. Промеж мелких рожек красовалась, словно вытоптанная поляна, розовая лысина, обрамлённая серой шерстью.
– Вот, ме-е. Черти смеются.
Егорка сжал губы, чтобы не засмеяться. Вот так удача! Сам обидчик мамин пришёл. Вообще-то черти целиком серой шерстью покрыты. Даже лицо, или рыло, – мальчик не знал, как правильно. И одежды не носят, будто звери какие-то. А то, что они под шерстью розового цвета, не знал, наверное, и Степан Мудрый.
– Мне – ме бабулю Ягодку бы-бе, – вновь проблеял чёрт.
– Я за неё, – напустив на себя важный вид, ответил мальчик.
Чёрт засомневался было, но Егор посмотрел ему в глаза и тот обречённо вздохнул. Откуда ему было знать, что в глаза мальчишке смотреть не рекомендуется.
– Обзываются ме… все. А какая торговля ме, когда смеются вокруг.
Чёрт склонил голову, и солнце отразилось от блестящей розовой макушки.
– Что ж, я думаю, что смогу вам помочь. – Егор сделал вид, что о чём-то усиленно думает. – Посидите-ка пока на скамейке, а я снадобье приготовлю.
Чёрт, перестукивая копытцами, побрёл в тенёк на скамейку, а мальчик отправился в избушку. Дойдя до полок с травами и зельями, он задумался. Ну, Егор Иванович, спросил он себя, чем чёрта лечить – поучать будем. Мальчик взял плошку и начал по щепотке насыпать из разных баночек. Немного травы “вошки” – чтоб чесалось, чуточку “сирень зелени кудрявой”, малость “туман – репейника”, ”в-ухо-в-горло-в-носовой” сбор, “разлюли полынь” травы, и, немного подумав, добавил мази, по-вонючей которая. Всё это, зажимая нос, перемешал ложечкой деревянной, которая тут же стала ярко фиолетовой и дала росток с маленьким листочком. Может не стоит – подумал Егор, но, вспомнив самодовольные физиономии чертей – торгашей, махнул на жалость рукой. В конце концов, бабуля, если что, исправит.