Чародей по вызову
Шрифт:
От визгливого, нечеловеческого рева, заполнившего квартиру, задребезжали окна. Анджей вновь успел разглядеть лишь смазанную тень до того, как когти из фиолетового льда заскрежетали по воздуху.
Чародей швырнул в морду вендиго пыльцу омелы. Ошеломленно замотав головой, оглушенный демон отступил на пару шагов. Взмах руки — на шее нечисти захлестнулся бинт. Пропитанный вытяжкой остролиста, он моментально выжег на ней следы. Плоть почернела и покрылась трещинами, будто обугленное дерево.
Рывок. Вендиго впечатало в барьер рябины.
Уже неспособный даже кричать, он рванулся назад. Шулер дернул за бинт. Вендиго вновь врезался в преграду пепла. Анджей подхватил с пола открытую склянку и одновременно влил весь свой Запас в «стрелу Шу».
Заклинание Ветра вонзилось в грудь демона и поделало в ней дыру с кулак размером. Чародей щедро плеснул туда вытяжкой остролиста. Повалил дым. Ледяные когти принялись раздирать в клочья тлеющую плоть. Вендиго вновь дернулся. В этот раз он все же вырвал обжигающий бинт из рук Шулера.
В два прыжка вендиго скрылся из виду, оставив лишь туманный след и запах гари в воздухе. Анджей достал телефон, посмотрел на экран. Рядом с названием оператора горели все четыре полоски связи.
— Вот теперь эта сволочь морозная точно смылась…
Пара мимолетных касаний к экрану, и Анджей подносит смартфон к уху. Гудок. Второй.
— Да?
— Привет. Дариуш, у меня тут проблемка… Не подъедешь ко мне?
Анджей стоял на лестничном пролете и приканчивал уже десятую сигарету, когда из квартиры Кинги вышел Дариуш. Начальнику Отдела быстрого реагирования Инквизиции пришлось пригнуться, чтобы не удариться о косяк. Напоминающий телосложением фонарный столб, он, как всегда, был одет в классический костюм-двойку.
Следом вышел красноволосый юноша в рваных джинсах и худи. На его волчьем лице застыла вуаль скучающе-презрительного выражения.
Дариуш подошел к Шулеру, рассеяно приглаживая ежик седых волос, что резко контрастировал с его весьма молодым для тридцати лет лицом.
— Что, святой отец, заценил поле битвы? — усмехнулся Анджей, демонстративно не глядя на юношу.
— Ну, до поля битвы ему еще далеко… Но фонит там сильно, это да.
— Ладно, пошли ко мне в квартиру. Там удобнее будет говорить.
Казалось бы, разница в один этаж, а у Шулера вся квартира не больше гостиной Кинги. Вот как это вообще работает, а?
— Девочка у меня в спальне сидит, дрожит. Отходит. Так что давай лучше на кухне поговорим. Окей?
— Как скажешь…
— Какого ангела?! — раздался позади них возглас.
Друзья повернулись к красноволосому, что застыл на дверном коврике не в силах пошевелиться.
— А демонов в мой дом никто не приглашал, — пояснил Анджей. — На коврике, с обратной стороны, нарисован «ключ Соломона».
Простенькая чернокнижная печать прекрасно подходила для ловушек, так как не давала ступить ни шагу попавшему под ее воздействие демону. Но при этом «ключ» был абсолютно непригоден для охоты из-за того, что его требовалось заранее привязать к определенному месту.
Глаза демона превратились в пылающих алым светлячков. Из-под верхней губы поползли длинные клыки.
— Ты что, охренел, чародей?! — взревел вампир. — А ну немедленно выпустил меня!!!
— Слушай сюда, клыкастый! — прикрикнул в ответ Анджей. — У меня крайне паршивое настроение. Так что лучше заткнись, а не то я тебя так осиновым крестом отлюблю, что ты начнешь страдать педофильскими замашками и светиться на солнце! Вопросы есть?! Вопросов нет!
— Да ладно тебе, — вмешался Дариуш. — Отпусти моего раба…
— Я тебе не раб!
— Но ты же подписал рабское соглашение! — инквизитор недоумевающе посмотрел на вампира.
— Да хватит уже так называть мой договор о найме!
Чародей растерянно повернулся к Дариушу:
— Это самовнушение, глупость или он просто не читал условий контракта?
— Думаю, смесь первого и второго… Но все же отпусти его, а?
— Ладно, но пусть сваливает отсюда, пока Император не приперся…
Позади раздалось грозное шипение. Анджей со вздохом повернулся на звук:
— Ну вот, разбудили мне котейку, ироды.
Из кухни, встопорщив шерсть, вышел кот, размерами не уступающий средней собаке. На его рыжей шкуре порхали языки жемчужного пламени. С каждым шагом зверь увеличивался. Хлещущий по бокам хвост начал раздваиваться…
— Тихо, тихо, мой мальчик! — Анджей поспешил успокоить питомца. — Мерзкий кровосос уже уходит. Только успокойся!
Чародей схватил с тумбочки соль и высыпал немного на коврик, разрывая контур «ключа Соломона»:
— Все! Вали и не нервируй моего нэкомату!
Когда за вампиром захлопнулась дверь, Император сдулся до своих нормальных — но все еще здоровых — размеров и пошел устраиваться на излюбленное место — на табуретке с мягкой обивкой, стоявшей возле радиатора в углу кухни. А на самой кухне уже во всю хозяйничал Дариуш: по квартире полз запах кофе.
— Чай, молоко и два сахара? — уточнил у чародея инквизитор.
— Агась.
— Держи свое извращение, больной ублюдок, — через минуту Дариуш поставил перед Анджеем дымящуюся кружку.
— Кто бы говорил про извращения, — чародей покосился на лимонную дольку, плавающую в черном кофе священника.
— Я смотрю, Император ничуть не изменился.
— Ага. Все такой же: здоровый, как Хагрид, откормленный, как Дадли и наглый, как Малфой.
— Последним он явно в хозяина пошел.
— Да иди ты.
— Правда, ты не упоминал, что он стал нэкоматой.
— Да как-то запамятовал. Это в начале зимы случилось. Как демон-хранитель он еще совсем зеленый. Даже говорить пока не научился.