Чародей раскованный
Шрифт:
Руку ему с силой рвануло назад, отшвырнув его к стене. Он завопил. Затем он встретился взглядом с Родом, и на лице его появился страх. Глаза у Рода сузились, и тело герцога тряхнуло от внезапного, приглушенного взрыва. Кровь отхлынула у него с лица, голова отклонилась назад, а глаза закатились. Потом он осел на пол.
— Что ты сделал? — прошептала в наступившей тишине Гвен.
— Взорвал ему сердце, — пробормотал Род.
Из колыбели раздался громкий плач.
Гвен подбежала к ней, взяв ребенка на руки.
— Ну, ну,
Отец Ал кивнул.
— Часовые герцога, должно быть, сообщили ему, что лорд Керн у ворот, поэтому он попытался назло ему убить Элидора.
— А потом убил бы и младенца! — Внезапно в Роде поднялся гнев, надувая, сотрясая его, словно шторм. Отец Ал очутился рядом с ним, тряся его за плечи и крича:
— Дело сделано, герцог убит! Элидор в безопасности, младенец в безопасности, ваши дети в безопасности! Все дети в безопасности — вы лорд Гэллоуглас, а не лорд Керн! Вы — Род Гэллоуглас, Родни д'Арман, переправленный сюда с Грамария в другую вселенную — с помощью науки, а не магии. Вы — Род Гэллоуглас!
Род почувствовал, как гнев начинает мало-помалу спадать, а Сила таять. Она ослабла и пропала — он зашатался, мозг его внезапно окутало туманом; помещение пронзали звезды.
— Милорд! — Гвен очутилась рядом с ним, держа одной рукой младенца, а другой обняв его.
— Да, я знаю, вы опустошены, — отец Ал положил его руку себе но плечо. — Такое применение магии потребовало до капли все резервы, какими обладало ваше тело. Но соберитесь — дело еще не закончено, слышите?
Слышу? — нахмурился Род, мотая головой, пытаясь прояснить ее. Он напрягся и смутно, сквозь звон в ушах, расслышал крики и лязг стали. Война!
— Войска лорда Керна бьются с солдатами герцога! — резко внес ясность отец Ал.
Адреналин вспрыснул свою последнюю дозу, и Род выпрямился.
— Нет... нет, я могу стоять. — Он отвел их руки и стоял сам, покачиваясь, а затем приобрел устойчивость.
По всему замку прогремел голос, исходивший из самих стен: «ВАШ ГЕРЦОГ УБИТ! БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ!»
Наступил миг безмолвия. Затем начался тихий стон, который превратился в звуки отчаяния. Когда он замер, Род смутно услышал стук и лязг мечей, щитов и алебард, звеневших по холодному камню.
— Тот голос, — прошептала Гвен.
— Что насчет него? — нахмурился Род. — Мне он показался совсем не благозвучным.
— Он был твой.
— Я думаю, приближается ваш дубль, — пробормотал отец Ал, — явившийся за своим.
— Хорошо, — пробурчал Род. — Пусть забирает на здоровье.
По камню коридора зазвенели кованные шаги.
— Быстро! — резко скомандовал отец Ал. — Возьмитесь за руки! Соедините всю семью воедино!
Род не понял зачем, но прореагировал на настойчивость священника.
— Дети! Живую цепь! Быстро!
Те бросились по местам. Магнус и Корделия схватили за руки Джефри, Корделия взяла за руку Гвен, а Магнус Рода.
Просто для гарантии Род схватил за руку отца Ала.
— Что все это значит?
— Просто предосторожность. Вы знаете, что делают, завидев своего доппельгангера?
— Нет.
Отец Ал кивнул.
— Хорошо!
Затем дверной проем заполнился, и в комнату вошла точная копия Гвен.
Ну, не точная — волосы потемнее, а губы не такие полные, но это была, несомненно, она.
«Настоящая» Гвен протянула ей ребенка.
— Вот ваш младенчик.
Женщина негромко вскрикнула и прыгнула, подхватив ребенка из рук Гвен. Она прижала его к себе, напевая ему так же, как это делала Гвен.
— Благодарю.
Род поднял голову.
Волосы рассыпаны по плечам, он носил шкиперскую бороду и коротко подстриженные усы, но за всеми этими волосами было лицо Рода.
— Премного благодарю за спасение жизни моего ребенка и моего короля.
Затем лицо у лорда Керна потемнело и он проревел:
— Что ты здесь делаешь, что ты здесь делаешь? Ищешь моей кончины? Убирайся отсюда! Сгинь!
Вся сцена взорвалась буйством красок.
Роящиеся краски, сливающиеся друг с другом и снова расходящиеся, колыхались и растекались вокруг него. Ничего Род больше не видел. Он плавал в полихромной бездне, но он чувствовал в своей руке давление руки Магнуса и руки отца Ала, чувствовал притяжение и устремления в разные стороны, словно невидимые руки пытались тянуть его в разные стороны. Но одна тянула сильнее, чем другие. Он двинулся к ней: все равно рука Магнуса тянула в этом же направлении, Грегори, сообразил он, малыш Грегори, зовущий маму домой. И папу, конечно, тоже, не все ли равно, кто действительно важен для младенца?
Затем краски начали сгущаться, сливаясь друг с другом, а затем снова отделяясь — коричневые полосы и многоцветные, свернувшиеся в деревянные балки и занавески; и белые, ощетинившиеся штукатуркой...
Под ним оказался пол. Он отпустил Магнуса и отца Ала и оттолкнулся от пола, приподнявшись на руках, испытывая головокружение, окинул взглядом большую комнату в собственном доме.
Около очага колыбель, над ней высился Бром О'Берин, смотревший на них, Гвен с радостным криком вскочила на ноги и побежала подхватить на руки малыша.
Бром заревел от радости и облапил ее.
— Дядя Бром! — закричали дети и кучей малой навалились на них обоих.
— Векс? — пробормотал себе под нос Род, не совсем веря случившемуся.
— Род! — голос так и треснул у него в ухе. Он скривился. — У меня в цепях обратная связь. Ты настоящий?
— Вынужден это признать, — пробурчал Род. — Никогда не представлял, что буду так рад услышать твой голосишко. Можешь теперь выключить тот передатчик.
— У, папа! — полезла к нему разочарованная Корделия. — Ну всего еще один раз?