Чародей с гитарой. Том 1
Шрифт:
Все молчали.
— Может быть, кто-нибудь сомневается?
Гости не отвечали. Нетерпеливая Талея встала и направилась к двери, где, прислонившись к косяку, остановилась, внимательно разглядывая реку. Хапли поглядел ей вслед и одобрительно кивнул.
— Хорошо. — Откинувшись в кресле, он принялся перебирать спутанную бахрому. — Итак, сколько вас, есть ли груз и куда вы направляетесь?
Клотагорб барабанил по столу короткими пальцами.
— Груза нет, только припасы и немного личных вещей. Едем все мы, —
Лодочник оттопырил внушительных размеров нижнюю губу.
— Меня это не интересует. Плата одна — сколько б вас ни пустилось в путь. Лодка пройдет известное расстояние вверх по течению, потом мне придется проделать тот же путь в обратную сторону. Один золотой за лигу.
— Потому я и спрашиваю, — проговорил волшебник.
— Один золотой не устраивает? — Хапли поднял брови.
— Нет, направление не то. Видите ли, нам нужно вниз по течению.
Лодочник сглотнул.
— Вниз? Отсюда до подножия Зубов три дня пути. Пара деревушек, и все — в дне пути отсюда. А возле гор никто не живет. Там все хищников боятся, что водятся в ущельях и на скалах, — взять хотя бы летающих ящеров-джиннектов. Туда обычно никто не ходит. Ведь все лежит выше по течению.
— Тем не менее нам нужно туда, — сказал чародей. — Много дальше, чем вам случалось заплывать. Впрочем, если вы не согласитесь, это будет вполне естественно. Страх перед подобным путешествием — дело обычное.
Хапли Бычатина склонился вперед, едва не улегшись на стол. Уперев перепончатые ладони в дерево, он глянул прямо в глаза Клотагорба.
— Хапли Бычатина не боится ничего — ни в реке, ни на берегах ее. Мне не по вкусу подобный тон, черепаха, не забывай об этом.
Клотагорб никак не отреагировал на лягушачью физиономию, обнаружив ее прямо перед своим носом.
— Лодочник, я — волшебник и страшусь лишь того, чего не могу понять. Мы намереваемся плыть не к подножию гор, а через них и дальше — пока река будет нести нас... И еще дальше — за Зубы Зарита.
Лодочник медленно осел в кресле.
— Вы же понимаете, что все это слухи. Возможно, по другую сторону гор вовсе ничего нет.
— Тем интереснее, — ответил Клотагорб.
Пальцы забарабанили по столу, отбивая такт думам и времени.
— Сотня золотых, — наконец вымолвил Хапли.
— Ты же говорил, что тариф один — золотой за лигу?
– - Это когда путешествуешь по земле, самка. Ад — местечко подороже.
— А я думал, что ты не боишься. — Джон-Том старался, чтобы в голосе его не слышалась подначка.
— Не боюсь, — согласился Хапли. — Только я не так глуп. Если мы сумеем уцелеть, я хочу получить кое-что реальное, помимо незабываемых воспоминаний. Там, в горах, мы окажемся в неизвестных мне водах... И дело этим не ограничится. Тем не менее, — проговорил он с подобающим безразличием, — ты прав, волшебник, путешествие
Отодвинувшись от стола, Клотагорб угрюмо сказал:
— Извините, Хапли, но мы не имеем возможности заплатить вам.
— Что вы за волшебник, если не умеете делать золото?
— Могу, — смутившись, уверил Клотагорб. — Просто куда-то засунул проклятое заклинание, а оно слишком сложное, чтобы пробовать наугад, рискуя ошибиться. — Он вновь полез в ящички. — Может быть, договоримся так: несколько монет сейчас, остальные... э, потом?
Встав, Хапли громко шлепнул по столу ладонями.
— Ну что ж, приятный был разговор. Желаю счастья, а оно вам скорее всего понадобится больше, чем отличный лодочник. Теперь, если вы не возражаете, я намереваюсь поужинать — варево вот-вот дойдет. — И он повернулся к печке.
— Минуточку. — Клотагорб хмуро поглядел на Джон-Тома. Хапли остановился. — Мы можем заплатить вам, впрочем, я не знаю, сколько у меня есть.
— Мальчик мой, не стоит лгать. Дело так не делается. Придется просто...
— Нет, Клотагорб, у нас кое-что есть. — Молодой человек ухмыльнулся. — Под моей шкурой кроется кое-какой капиталец.
— А! — Физиономия выдра просветлела. — А я на хрен позабыл ту ночь, приятель.
Джон-Том отстегнул клапан на капюшоне, тяжело стукнувшемся о стол. Хапли посматривал уже с интересом. Под взглядами собравшихся Джон-Том с Маджем вспороли подстежку. Со звоном посыпались монеты.
Когда подсчет завершился, оказалось, что поспешно собранные остатки прибыли от игорных подвигов Джон-Тома составляют шестьдесят восемь золотых монет и пятьдесят две серебряные.
— Не хватает.
— Пожалуйста, — попросила Флор. — Если этого мало, остальное мы выплатим потом.
— Потом. Это я уже слыхал, — отозвался несгибаемый лодочник. — Потом, самка, обычно значит никогда. Или вы хотите, чтоб я довез вас почти до конца реки, а остальное расстояние проплывете сами? Вот и я не хочу остаться с почти всей платой.
— Ну, если ты такой же умный, как и упрямый, — заявил Джон-Том, — значит, ты и впрямь лучший лодочник на этой реке.
— У нас есть еще кое-что. — Талея все еще стояла в дверях, но теперь обернулась к собравшимся. — А как насчет нашего фургона и упряжки?
— Конечно! — Джон-Том поднялся, едва не врезавшись головой в потолок, и сверху вниз поглядел на Хапли. — У нас еще есть фургон, которым гордился бы любой фермер или рыбак. Он большой — нам там было просторно — и прочный. Доехал досюда от Поластринду. Кроме того, упряжь, ярмо, четверо ломовых ящериц, запасные колеса и припасы. Все из самого лучшего материала. Нам подарил его Городской Совет Поластринду.
Хапли заколебался.
— Ну, я не торговец...
— Да ты только погляди на него, — настаивала Флор.