Чародей
Шрифт:
Дмитрий устало махнул рукой, отчаявшись что-либо доказать Погорелову.
– Как хочешь, но я тебя предупредил.
– Так ты передашь мне необходимые материалы?
– Да. Но мне нужно, чтобы ты выполнил два моих условия.
– Каких?
– чуть резче, чем следовало, спросил Сергей Сергеевич.
– Во-первых, я буду присутствовать при создании тобой нового оборудования, а, во-вторых, после того, как все закончится (надеюсь, что все закончится хорошо), ты спрячешь все свои теоретические наработки в самый дальний и глубокий сундук, который только у тебя есть. Людям еще рано пользоваться такими штуковинами.
Погорелов
– Это все?
– Да, больше никаких условий у меня нет.
Сергей Сергеевича улыбнулся.
– Тогда приступим к работе. Времени у нас хоть и навалом, но, все же, побыстрее хочется все закончить.
Погорелову повезло, что Дмитрий не просто отдал ему перевезенные материалы, а остался ему помогать. Вдвоем со своим коллегой Сергей Сергеевич работал не просто быстро, а очень быстро. Всего за пять дней удалось создать портативный мини-реактор ХТС, еще пару дней ушло на конструирование системы управления, и ровно неделя - на создание так называемой кольчуги Погорелова.
– А в самовосхвалении тебе не откажешь,- поддел Сергея Сергеевича Дмитрий, вертя в своих руках практически уже сконструированную кольчугу. Кольчуга представляла собой соединенные вместе сверхпроводящие электромагниты, емкостные резонансные электрические контуры и с виду действительно походила на доспех. Реактор термоядерного синтеза обеспечивал ей автономную бесперебойную работу в течении нескольких десятилетий, а система управления, прилаженная на запястье левой руки, нужна была для корректной работы и управления кольчугой в процессе ее испытаний.
– Все так делают. Я лишь следую веяниям моды, - отшутился Погорелов.
– Этой моде уже не одна сотня лет, не пора ли ее поменять?
– Вот ты этим и займись, а у меня другие заботы.
Дмитрий придирчиво осмотрел кольчугу, повертел в руках скругленное с обоих сторон яйцо реактора.
– Неужели сработает?
– Должно сработать, - твердо произнес Сергей Сергеевич.
– А не сработает, так я хоть буду знать, что не напрасно скопытился, пытаясь достичь невозможного.
С этими словами Сергей Сергеевич вставил реактор в специальную нишу, ввел код в систему управления, и подвальное помещение осветило едва заметное голубоватое свечение.
– За одно это тебя нужно представить к награде, - поддержал Погорелова Дмитрий.
– Сконструировать реактор холодного синтеза.... Кто б мне об этом сказал месяц назад, поднял бы того на смех.
– Лет через сорок, а то и раньше таких реакторов на свете появится целая куча, поверь мне.
– С чего ты взял?
– Мне пришлось кое-кому продать собственные разработки, чтобы собрать необходимое для постройки локализатора. Так что, настоящий ХТС, фактически, де-юре не будет считаться моим изобретением.
Дмитрий печально вздохнул, похлопал Погорелова по плечу.
– Вижу, ты на все готов, чтобы осуществить свою мечту.
– Больше, чем на все, - согласился с ним Сергей Сергеевич.
Дмитрий помог своему коллеге надеть кольчугу. Защелки, необходимые для прочного удержания весьма тяжелой конструкции на теле человека, громогласно щелкнули, и Погорелов, подражая Гагарину, сказал:
– Поехали.
Несколько быстрых нажатий клавиш на пульте управления и голубоватое свечение реактора стало чуть насыщенней, ярче. Мотор всей конструкции работал абсолютно тихо, но Дмитрию послышалось, что где-то рядом будто взревел
Некоторое время ничего не происходило, и Погорелов уже начал подумывать, что пора отключать устройство и кумекать, что делать дальше, но именно в это самое время появлись эффекты, предсказанные его расчетами. Сначала на уши Сергея Сергеевич обрушилась уйма поистине потусторонних звуков, природу которых было совершенно невозможно объяснить, затем Погорелов увидел, как предметы в его лаборатории начали сначала двоиться, потом троиться, приобретая неведомую доселе глубину и дополнительные очертания. Множился и Дмитрий, рассматривающий Сергея Сергеевича ошалелыми глазами. Сергей Сергеевич скосил взгляд на свои руки, тело, но струения своей фигуры не заметил.
– Так и должно быть, - утвердительно кивнул он собственным мыслям, - кольчуга внутри себя сохраняет локализованное макропространство, погружая объект, заключенный в нее, в квантовое море.
Дмитрий споро отыскал в углу лаборатории небольшое зеркало, поднес его к плывущей фигуре Погорелова. Сергей Сергеевич посмотрел на себя струящегося, похожего на настоящего призрака, улыбнулся. Пока все шло в соответствии с расчетами, и можно было двигаться дальше. За первой стадией погружения должна была последовать вторая, более глубокая, позволявшая бы Погорелову практически мгновенно перенестись на большое расстояние, минуя все препятствия.
– Пора мне,- сказал он, обращаясь к Дмитрию.
– Еще шаг, и я исчезну. Надеюсь, задуманное мной слишком абсурдно, чтобы не осуществиться.
Дмитрий улыбнулся.
– Было искренне приятно с тобой работать. Надеюсь, мы еще свидимся и продолжим исследования.
– Не сомневайся.
Погорелов вновь ткнул пальцами в пульт управления и...
То, чему он стал свидетелем, могло потрясти воображение любого художника, писателя или поэта. Мир, еще секунду назад казавшийся таким цельным, хоть и плывущим, изменился до неузнаваемости. Теперь все пространство вокруг Погорелова, над ним и под ним, представляло собой удивительное переплетение каких-то светящихся нитей, струй, узоров, объединенных между собой в красивейший, непредставимый, непередаваемый непереводимый ни на один язык мира объемный орнамент. В нем было совершенно невозможно ориентироваться, поскольку повсюду картина была одна и та же, и не было заметно каких-либо явных ориентиров. Меж тем, Погорелов чувствовал себя весьма комфортно, заметив, что не ощущает никаких негативных эффектов кроме психологического гнета и пространственной дезориентации.
Нужно было как-то развивать ситуацию, и Сергей Сергеевич, отчаявшись что-либо понять в нагромождении местного сюрреалистического интерьера, принял решение действовать наобум. Он попробовал сделать шаг, другой, третий. Никакой инерции, сторонних сил он вроде бы не ощущал, при этом не ощущал ни притяжения, ни невесомости. Удивительное промежуточное чувство напугало его, ворвавшись в сознание как-то незаметно, неожиданно, словно подкараулило за углом и выскочило в самый ненужный для этого момент. В этом пространстве было совершенно непонятно, двигаешься ли ты или стоишь на месте, ведь твердой поверхности под ногами Погорелова не существовало, однако также нельзя было сказать, что он в чем-то плыл или где-то летел. Человеческим языком было попросту нереально описать то пространство, в котором очутился Сергей Сергеевич.