Чародей
Шрифт:
Не став задумываться над таким философским вопросом, Погорелов ткнул в первый попавшийся шар узла и всплыл. Давешняя палата, в которой лежало четверо человек, ничуть не изменилась, чего нельзя было сказать о самих больных. Нет, с ними все было в полном порядке, однако Погорелов готов был дать руку на отсечение, что несколькими минутами ранее здесь лежали совершенно другие люди. Не обращая внимания на то, что на него обратили внимания один из пациентов и видеокамера слежения, Сергей Сергеевич чуть было не заорал во все горло от обуреваемого им ликования. У него получилось! Не было сомнений, что сейчас
Вовремя сообразив, что мозолить глаза окружающим своим необычным поведением и необыкновенным видом - верх идиотизма, Сергей Сергеевич поспешил скрыться в квантовом море. Теперь самое главное было найти дорогу домой, в родной инвариант, иначе Погорелов сильно рисковал остаться вечным скитальцем на просторах квантовой Вселенной. Справедливо полагая, что, повторив все свои действия в квантовом море с точностью до наоборот, он сможет всплыть в родном инварианте, Сергей Сергеевич сначала погрузился в пространство узла с его многочисленными версиями, а потом, через него, углубился в само квантовое море. Мысленно перекрестившись, Погорелов всплыл в реальность, не касаясь узлов. Красноречивое выражение двух санитаров и полицейского как нельзя лучше свидетельствовало о том, что Сергей Сергеевич оказался там, где и хотел.
– Здрасьте, - молвил Погорелов и, не дожидаясь реакции стражей правопорядка, вновь нырнул в квантовый мир.
Итак, ситуация выходила прелюбопытнейшая. В голове Сергея Сергеевича стройными рядами выстраивались выводы и идеи, одна краше другой. Нервные узлы были чем-то сродни совокупности квантовых ветвлений определенного объема пространства, и, зайдя туда, возможно было напороться на все инварианты этого самого ветвления, перебрать их по одному, если, конечно, на то было большое желание. Но самое главное заключалось в другом. Если рассматривать предыдущую идею, как верную, а по всему выходило, что так оно и было, то Лену и Вадима гораздо вернее было искать не в больнице, где они скончались, а у Лены дома.
– А ведь можно было догадаться и раньше, - Погорелов пожурил себя за несообразительность.
Таким образом, в госпитале ему больше нечего было делать, и Сергей Сергеевич, используя квантовое море, никем незамеченный покинул территорию больницы. Правда, как выяснилось чуть позже, Погорелов покинул и Москву, промахнувшись весьма изрядно и посетив Чукотку. Если с узлами пространства ему посчастливилось в какой-то мере разобраться, то вот с навигацией и способом перемещения в квантовом море дела обстояли туговато.
Но не в правилах молодого ученого было сдаваться на милость судьбы. Действуя вслепую, Сергей Сергеевич еще двое суток потратил на то, чтобы как можно ближе подобраться к дому, где когда-то, помнилось ему, жила его сестра. Ближе восьмисот метров подобраться не получилось, и Погорелову вновь пришлось в спринтерском темпе преодолевать сначала немилостивого консьержа, затем семь этажей лестничного пролета и, наконец, вламываться в нужную квартиру без всякого предупреждения. На его счастье сильный электромагнитный фон от кольчуги напрочь вырубал всю охранную электрику, посему
В квартире, естественно, находились жильцы, которых Сергей Сергеевич не знал. По-быстрому извинившись перед ними и не желая встречаться с усиленным полицейским нарядом, который наверняка уже спешил к дому, Погорелов совершил уже ставшую для него традиционной процедуру погружения. Вновь, как и в больнице, перед ним распахнулась непредставимо сложная картина квантового мира, в которой, однако, Сергею Сергеевичу сразу удалось определить необходимый квантовый узел. Войдя в него, ученый выбрал первый попавшийся инвариант и всплыл.
Лены не было. Не было и маленького Вадима. Вместо них в их квартире проживала другая семья, Погорелову совершенно не знакомая. Сергей Сергеевич попробовал другой инвариант, но также не преуспел. Погрузившись в пространство узла, Сергей Сергеевич крепко призадумался. По всему выходило, что ему придется вручную перебирать каждый инвариант, дабы отыскать необходимый, но на это могло уйти неопределенное количество времени. И все же, попытаться стоило, тем более сейчас, когда до цели оставалось совсем немного.
Собравшись с духом, Погорелов дотронулся до очередного инварианта и всплыл в реальный мир.
***
Дверь распахнулась, и в погожий июльский день под лучи ласкового солнца, заливавшего своим светом все окрестные дворы, вышла девушка с роскошными длинными волосами и маленький мальчик. Паренек тут же бросился во двор и, не обращая внимания на призывные окрики девушки, довольно ловко вскарабкался на дерево.
– Вадим, слезай сейчас же!
– потребовала блондинка.
– Высоко! Не дай Бог упадешь!
– Мам, все в порядке, я чуть-чуть.
Мальчишка полез еще выше, весело смеясь, явно поддразнивая мать.
– Ну что мне с тобой делать, неугомонный сорванец,- не унималась девушка.
– Мигом спускайся!
За всей этой картиной, непрестанно улыбаясь, наблюдали прохожие, прочие обитатели детской площадки, не забывая, правда, при этом окрикивать собственных непоседливых чад. Задорная кутерьма была привычна для этого московского двора, впрочем, как и для других, которых в стране насчитывалось гигантское количество. Все привыкли к бесконечным, радостным детским визгам, догонялкам по пересеченной местности, сопутствующим синяка, ушибам и ссадинам. И лишь один человек, скромно сидевший на лавке в дальнем углу двора, никак не мог насмотреться на неугомонного Вадима и его молодую маму.
Он частенько приходил сюда, и каждый раз украдкой разглядывал молодую пару, при этом самый внимательный, кто мог бы наблюдать за этим довольно молодым человеком слегка за тридцать, увидел бы на его лице скупые мужские слезы. Мужчина плакал. Плакал каждый раз, когда видел Вадима и его юную маму, Елену. Вот и сейчас он, как ни старался, сдержать не смог.
– Я нашел вас, хорошие мои, - прошептал мужчина, массируя красные от перенапряжения глаза.
– Нашел, и спасибо господу, что имею шанс смотреть, как вы живете.