Чартер в 13-й век
Шрифт:
– Я это уже поняла. Только вот куда?
– Думаю, лучше всего в Париж. Там легче затеряться. Я вам помогу. В городе у меня знакомые есть. Они приютят на время.
Что-то мне такая навязчивая помощь не особо понравилась. Наверняка, тут кроется какой-то корыстный интерес. Впрочем, делать нечего, никто другой на данный момент не горит желанием оказать нам хоть какое-нибудь содействие. Придётся довольствоваться тем, что есть.
– Конечно, - согласилась я, - в Париж, так в Париж. Только как туда пробраться? Ты же сказала, что ищут даму с кавалером.
– Действительно, ищут женщину с мужчиной, а не двух монахов. Будем пока играть выбранную роль. Так что в путь.
В это самое время обитатели монастыря,
– Вот они! – раздался громогласный вопль одного из преследователей, - хватай богохульников!
Монахи ускорили погоню, перейдя на бег. Нам не оставалось ничего другого как перейти на аллюр. Подобрав полы рясы, я рванула изо всех сил вперёд, увлекая своим энтузиазмом и своих спутников. За нами неслась толпа негодующих монахов, призывая остановиться и обещая в случае неповиновения кары господни. Меня подобные доводы не вдохновили. Пусть она, эта самая кара, идет, куда подальше, а мы вместе с ней рванём куда подальше. Впопыхах я и не заметила, что перед нами появилась река, покрытая ещё не совсем окрепшим льдом. Стоп, ребята. Кажется, влипли! Отдышавшись, огляделась. Ага, вот оно, спасение! Я заметила тропинку, зигзагами уводившую едва заметного путника на другой берег.
– За мной! – крикнула своим товарищам, - только, чур, не все сразу. Через два метра друг за другом. Бегом, - и первой вступила на лёд, слегка прогнувшийся под моим весом. Следом за мной пошёл Кристоф, затем Иван, последней была Кларисс. Мы уже отошли от берега метров на тридцать, когда подоспели запыхавшиеся преследователи. Раздался радостный вопль, извещавший о том, что мы отбегались и скоро долгожданной свободе придёт полнейший капец. Хорошо, что в монастырях не преподавали курса ОБЖ. Монахи всем скопом выскочили на лёд. Мы же, поднатужившись, увеличили расстояние и рванули к берегу, видневшемуся невдалеке.
– Стой, не уйдёшь! – раздалось сзади.
Тут же послышался хруст ледяного покрова и негодующие крики провалившихся в воду мужчин. Пришлось поднажать, поскольку сзади, весело щебеча, из глубин реки вырывалась холодная вода. Едва мы успели вступить на сушу, как лёд окончательно развалился на мелкие осколки, и берег окатило небольшой волной. Ух, успели! Я с удовольствием наблюдала за барахтавшимися монахами, посылавшими вслед нам самые грозные проклятия, умоляя вернуться. Ну уж, фигушки вам. Не утопли и то ладно. Я помахала ребятам на прощанье, и мы побрели в Париж. Подумать только, в Париж! ПЕШКОМ! Неплохо было бы найти каких-никаких попутчиков, а лучше всего с наличием транспорта. По всей видимости, где-то там наверху меня услышали: послышался шум повозок и ржание лошадей. Оглянувшись, увидела, как приближается какой-то обоз. Вот она удача! Мы остановились, ожидая, когда повозки подъедут ближе. Поравнявшись с нами, караван остановился, и возница поинтересовался, что мы делаем в такой глуши. Действовать приходилось быстро: с противоположного берега доносились крики негодующих преследователей. Не дай бог, встреченные нами караванщики о чём-то догадаются. Неизвестно тогда, на чьей стороне они будут. Придумывать ответ стала по ходу.
– На нас напали, - жалобно начала я, заламывая руки, - лошадей забрали, едва удалось убежать. Мы даже не знаем, где находимся.
Возница с сомнением посмотрел на нас, покачал головой, но ничего не ответил, а откинув полог повозки, кого-то позвал. На козлах появился пожилой мужчина, с любопытством оглядевший нашу компанию.
Подумав, пояснил, что направляются они в Париж и, если нам по пути, то могут подвезти. Это была удача. Я ответила, что будем рады принять приглашение.
– Госпожа, особых удобств предложить не могу, но до Парижа довезём. Женщинам придётся сесть в последнюю повозку. Там им будет удобнее, а ваши слуги поедут с нами. Мы актёры и едем в город, чтобы немного заработать. Проходите, устраивайтесь. Сейчас тронемся. Только скажите, почему вы так одеты? Как я понял, вы не из соседней обители.
Вот так влипли. Я впала в ступор, не зная, как вывернуться из создавшейся ситуации. Действительно, почему двое из нас оказались в монашеских рясах? Поди докажи, что так получилось. Выручила Кларисс, заявив, что одежду забрали грабители, а из милости кинули то, что было не особо им нужно. Кажется, пронесло.
Мы с Кларисс отправились в последний возок, мужчины уселись в первый. Обоз тронулся в путь. Нас разместили вместе с остальными женщинами странствующей труппы. В повозке я насчитала семь человек. Из них четверо взрослых, включая и древнюю старуху, а также три девочки в возрасте от пяти до пятнадцати лет. Впрочем, в средние века девочек пятнадцати лет зачастую выдавали замуж. Мы устроились на небольшой скамейке, застеленной шкурой неведомого животного.
– Извините, угостить нечем, - начала одна из женщин, - привал ещё не скоро. Если успеем добраться до города, пока не закрыты ворота, найдём харчевню. Там и перекусим, а если нет, то встанем на ночь в поле, разведём костёр, что-нибудь приготовим.
Я успокоила её, сказав, что мы не голодны и закрыла глаза, обдумывая нашу судьбу. По всей видимости, события прошедшего дня оказали на меня действие наподобие снотворного: я задремала. Перед глазами промелькнула московская квартира. Я вновь увидела Женевьеву, затем появилась Зинаида. Я читаю дневник Поля. Перед глазами проносятся события прошлого. Вдруг вижу новую картинку: помост с водружённой на него гильотиной, очередь приговорённых к смертной казни. Среди осуждённых внимание привлекло лицо женщины, показавшееся знакомым. Боже, да это же мать Поля, прадеда моей подруги. Она поднимается на помост. Ясно вижу, как Агнесс поглаживает свой живот, словно успокаивая ещё не родившегося младенца. Женщина коротко подстрижена. Вот палач подводит её к плахе и та послушно присаживается на скамейку, затем ложится на неё, закрывая руками живот, словно так сможет спасти неродившегося ребёнка. Палачу нет никакого дела до переживаний молодой женщины. Он просто выполняет свою работу. Вот поднимается вверх острое лезвие, вижу слёзы на лице Агнесс. Нет, нельзя, чтобы её казнили. НЕТ!!! Если её казнят, не будет Поля, не будет Женевьевы, не будет ничего.
По всей видимости, всё это я произнесла вслух. Кто-то потряс меня за руку, стараясь разбудить.
– Что с тобой? Тебе приснился неприятный сон? – спросила Кларисс.
Я кивнула головой.
– Что-то страшное?
– Да, - прервала я расспросы, не желая вдаваться в подробности.
К нам подошла старуха и уселась рядом.
– Вижу, гложет что-то тебя, - начала она, обращаясь ко мне, - расскажи, может, полегчает.
Я отрицательно покачала головой.
– Вижу, боишься, что другие узнают.
Старуха махнула рукой, и разговоры мгновенно прекратились.
– Не бойся, все уснули, теперь рассказывай.
Не знаю почему, но я всё выложила как на духу и то, кто я и даже откуда. Рассказала, что ищу подругу по имени Женевьева. Рассказала о своём сне, не забыв упомянуть, что, если сон сбудется, исчезнет моя подруга, а вместе с ней много других людей.
Собеседница задумалась, а затем, схватив меня за руку, внимательно рассмотрела её и сказала, чтобы я ни о чём не беспокоилась. Поговорим, мол, чуть позже, когда приедем на место. Затем вновь махнула рукой, все отмерли и вновь завели неторопливую беседу.