Чарующая Целиковская
Шрифт:
И опять же у Пришвина я прочитала: "У каждого в жизни есть свой хомут, но важно, чтобы он был по плечу и не натирал шеи". У Константина Константиновича был хомут по плечу - он делал комедии, правда, иногда натирал себе шею.
Спутники, свидетели нашей жизни, быстро уходят, но остаются фильмы и фотографии. Вот посмотрите - какое удивительно открытое русское лицо, высокий лоб мыслящего человека и глаза грустные и одновременно с затаенной хитрецой и смешинкой. Какой добрый рот! Достоевский как-то заметил, что о человеке можно судить по его смеху. Юдин смеялся удивительно, заразительно и как-то затаенно. Негромко, но всем своим существом, по-детски добродушно. Смеялось все лицо: и глаза,
Я должна признаться, что люблю комедии Юдина. Может быть, это пристрастие к своему первому и любимому учителю, может, просто ностальгия по ушедшим годам. Но мне все-таки кажется, что в его фильмах, наивных и порой непритязательных, есть умение заглянуть внутрь человека. В его комедиях есть та мера узнаваемости времени, в которое были сделаны фильмы, та мера такта, чистоты и вкуса, которые мне близки.
Сам он был обаятельным человеком, и, как мне кажется, это обаяние присутствует и в его фильмах".
В 1940 году Константин Юдин приступил к съемкам фильма "Сердца четырех". Здесь использована старая как мир ситуация любовной путаницы: чудаковатый Глеб Заварцев (П. Шпрингфельд) влюблен в помешанную на математике Галину Мурашову (В. Серова). Ее младшая сестра Шура Мурашова (Л. Целиковская) увлечена командиром Красной Армии Павлом Колчиным (Е.Самойлов). Но, оказавшись все четверо летом соседями по дачному поселку, герои, после ряда комических ситуаций, меняются местами в "любовном квадрате".
"До сих пор не могу забыть 1940 год,- вспоминает Евгений Самойлов,совместную работу над фильмом "Сердца четырех". В облике Люси я тогда встретился со звонкой молодостью, неподдельным обаянием, подкупающей искренностью".
Но, конечно, фильм удался в первую очередь благодаря таланту и человеческим качествам режиссера. Он смог подобрать блестящих, совместимых друг с другом актеров, сумел достичь единства композиции. Константин Юдин создал замечательную легкую комедию с надолго запоминающимися персонажами. Недаром же "Сердца четырех" до сих пор каждый год "крутят" по телевидению.
"У меня особое отношение к Константину Константиновичу - Кинычу, как мы его все в группе называли. Это он позвал меня, студентку Театрального училища имени Б. В. Щукина, попробоваться на роль Шурки Мурашовой в фильме "Сердца четырех". Тогда, когда я еще ничего не умела, он доверил мне большую роль.
О том, как он верил в актера, любил актера, которого выбрал, я хочу рассказать особо.
В фильме песенку Шурки "Я большая, ну и что же..." должна была исполнить одна из известных певиц нашей эстрады, а я потом под ее фонограмму просто бы открывала рот... Но что-то во мне запротестовало, я ударилась в слезы - во что бы то ни стало мне хотелось самой попробовать спеть. И композитор, и звукооператор, да и вся группа были против. Я ходила за Юдиным и клянчила: "Киныч, позвольте прийти на запись, разрешите я только попробую!.." Наконец он, чтобы отвязаться, согласился взять меня на запись. Оркестр - семьдесят человек, дирижер, торжественная обстановка... Я забилась в угол и молча переживала. Знаменитая певица под аплодисменты оркестра (а оркестранты выражают свое одобрение, слегка ударяя смычками по инструментам) блистательно исполнила песенку и ушла. Тогда Юдин сказал:
– Ну, Люся, иди пробуй!
С дрожащими коленками я подошла к микрофону и... О ужас!!! У меня начисто пропал голос, не только петь я не могла - даже выговорить "мама". Какой-то сип и шипение. Я видела только недоуменные взгляды окружающих мол, что за самонадеянная
– какие-то очень жалостливые и сочувствующие глаза Юдина. Он взял меня, как маленькую, за руку и повел.
– Куда?
– К отоларингологу,- сказал он.
Врач констатировал полное несмыкание связок на почве нервного шока. И - самое главное!
– был составлен акт об отмене звукозаписи и переносе ее на другое число. Это было ЧП. Из-за никому не известной девятнадцатилетней студентки перенесли дорогостоящую запись с оркестром в семьдесят человек!
Через несколько дней, когда голос и спокойствие возвратились ко мне, я подошла к микрофону и записала несколько дублей. Один из них и вошел в фильм.
Он в меня поверил! Он зажег мне зеленый свет! С тех пор почти во всех фильмах (исключение составил только "Антон Иванович сердится", где поет знаменитая певица Пантофель-Нечецкая) и спектаклях Театра имени Евг. Вахтангова я пою сама, голосом, какой мне дан природой.
Роль Шурки Мурашовой и сам фильм "Сердца четырех", пожалуй, для меня самые любимые, потому что это был один из первых моих фильмов (до этого я еще школьницей снялась в "Молодых капитанах" режиссера Андриевского), а моя Шурка сыгралась как-то сама собой. Уровень моего развития соответствовал Шуркиному. В девятнадцать лет я и была той самой девчонкой, которая со страхом поступила в институт, обожала сладкое, любила всяческие тайны и ненавидела математику.
После премьеры было много замечаний. Одни хвалили фильм, другие говорили, что авторы не показали командира Красной Армии образцом советского человека и Галину, старшую сестру,- образцом советской девушки. Говорили о том, что это не режиссерский, а скорее, актерский фильм.
К. К. Юдин отвечал так: "Я всегда затруднялся определить задачу, которая лежит в основе фильма... Если удастся сделать, чтобы эти четыре человека были современны, симпатичны, приемлемы, то это и будет решением задачи... Говорят, что вещь бездумна и пустовата. Таков, мне кажется, жанр. И атмосфера влюбленности, и тема выходного дня, не переходящая в пошлость,все это может быть в комедии, потребность в смешном огромна. Социальная значимость комедии неоспорима".
И еще: "Сама по себе комедия не может быть серьезной, она лишь толкает нас на серьезные размышления".
Были и такие отклики на этот фильм (стиль письма и орфография сохранены): "Посмотрев картину "Сердца четырех" мы - маникюрши на производственном совещании решали Вам написать, а копию послать в редакцию "Правды". Мы просим Вас огородить нас от такого публичного оскорбления. Почему, тов. режиссер, в картине Шура и Галина имеют имена, а также остальные герои, а маникюрша не имеет. Наша сталинская конституция гласит, что работа и специальность не позор. Есть маникюрши и с высшим образованием, но материально ее больше устраивает, а Вы тов. режиссер имея большой жизненный опыт и большой кругозор подчеркнули нашу специальность позорной (Алма-Ата, Каз. ССР, Союз парикмахеров)".
Если бы только маникюрши остались недовольны картиной! Комедию закончили и отдали на суд киночиновникам в начале 1941 года. На нее тотчас обрушилась лавина идеологической критики. И Колчин нехорош - смахивает выправкой и ученостью на белогвардейского офицера, и легкомыслия в советской студентке Шурочке Мурашовой чересчур многовато, и присутствует в фильме отсутствие идейного стержня. Киночиновники приказали удалить отдельные шуточные сценки и юмористические фразы, в которых может скрываться намек на отдельные недостатки советской действительности. В довершение ко всему постановили, что надо отложить комедию в долгий ящик, так как смех в военное время - вещь неуместная.