Чары дракона

Керр Катарина

Конечно, в большинстве случаев ему и не требовалось сниматься с места. Он мог смотреть в чашу, наполненную чёрными чернилами, и таким образом поддерживать связь с другими членами Тёмного Совета. Таким же образом он следил за действиями своих многочисленных союзников и любимцев по всей Суртинне. Время от времени появлялся посыльный, который приносил книги и необходимые для различных занятий предметы. (Конечно, посыльный никогда больше не покидал пределы поместья, по крайней мере, живым.) Когда Совет встречался полным составом, то это происходило в воображаемом храме на астральной плоскости, а не где-то в горах или городах Бардека. Тем не менее, временами Старец искренне желал попутешествовать по важным делам вместо того, чтобы быть вынужденным доверять молодым ученикам чёрной магии, которые разъезжали повсюду

за него. Из-за своей природы изучение чёрного двеомера делает человека крайне недоверчивым.

Таким важным он считал дело Родри Майлвада. Если бы он мог, Старец сам бы отправился в Дэверри, чтобы руководить похищением и размещением жертвы. Но поскольку ему пришлось доверить работу ученику и наёмным убийцам, он постоянно раздражался, гадая, все ли они делают правильно. При этом Старец не мог просто заглянуть в чашу с чёрными чернилами и посмотреть на события, поскольку все важные действия происходили или в самом Дэверри, или на другом острове, а даже самые величайшие разумы двеомера в мире не могут видеть через большие открытые водные пространства. Испарения простейшей силы, в особенности над настоящим океаном, просто закрывают образы, как туман. Если бы Старец попытался путешествовать через них в световом теле, волны и удары той же силы сломали бы его астральную форму и привели к смерти.

Поэтому ему оставалось только сидеть в своём доме, ждать и размышлять. Особенно его беспокоила сложность плана. Ещё во время работы на государственной службе он усвоил: чем сложнее проект, тем больше вероятность провала, а в этом деле насчитывалось не меньше изгибов и поворотов, чем дорог в Дэверри. Если бы Старец мог потратить пару лет, то он долго думал бы и медитировал, пока не разработал бы ясный и простой, как лезвие меча, план, но времени было мало, а угроза нависала, и он не мог дозволить себе такую роскошь. На протяжении последних десятилетий различные последователи тёмной тропы много работали, чтобы установить надёжную опору в Дэверри, в особенности при дворе самого короля. Как раз когда их планы уже были доведены до нужной кондиции, о них узнал Невин и одним жутким летом уничтожил большую часть их работы. Во многом тот старик представлял угрозу самому существованию чёрного двеомера. Кроме того, он являлся ненавистным личным врагом Тондало. Когда Старец проанализировал все эти вещи, то прошлой зимой пришёл к выводу: Невин должен умереть.

Конечно, решить было легко, но привести план в исполнение не так легко. Во-первых, Старцу потребуется в основном действовать в одиночку, поскольку он просто не мог никому доверять в этом деле. Те члены Тёмного Братства, которые желали заполучить его место, вполне могли в последний момент сдать его Невину – просто для того, чтобы от него избавиться. Если Старец хотел надёжных союзников, ему потребуется за них заплатить наличными и при этом держать в тайне свои истинные намерения. На островах можно нанять высококвалифицированных наёмных убийц. Нужно только знать, где их найти. Прошлым летом Старец нанимал гильдию Братства Ястребов, как они назывались, чтобы провести в жизнь часть своих планов. К сожалению, только часть.

Поскольку отправлять простого убийцу против человека, обладающего силой Невина, было бы смехотворно, Старец придумал способ завлечь того на острова, где его силы, черпаемые из души Дэверри и земли Дэверри, сильно уменьшатся. Там он окажется далеко от военной помощи таких людей, как гвербрет Блейн. По всем законам магии, в Бардеке Старец должен ударить с позиции силы, с ментальной возвышенности, в особенности потому что, как кажется, Невин всегда работает один и поэтому скорее всего приедет один. Когда Старец стал искать приманку для капкана, то решил взять Родри. Молодой человек был важен для будущего варварского королевства. Кроме того, он являлся одним из личных друзей Невина. Первой мыслью Старца было просто убить парня после того, как пленник будет использован для ложного следа. Однако Старец знал, что Невин способен видеть на высшей ментальной плоскости. Он может обнаружить, что Родри мёртв. Мастер Эфира навряд ли станет пересекать море просто для того, чтобы должным образом похоронить погибшего друга. С другой стороны, после того, как Невин придёт по следу, держать пленника у себя в доме тоже опасно. Старец не желал отправляться в бега. Точнее, ковылять в бега, как он, скривившись, признался самому себе – спасая свою жизнь, подобно барсуку, которого выкурили из норы.

Как показалось Старцу, лучше всего доставить Родри в Бардек, очистить его память, чтобы он не мог явиться к одному из законопослушных архонтов и объявить о том, кто он есть на самом деле, – а затем отпустить его, спрятав на виду, как обычного раба, который просто катится по жизни туда, куда его ведут судьба и удача. Рано или поздно Невин придёт. А когда он явится в Бардек, его здесь будет ждать Старец.

Бардек

1064

Ясное небо, птицы морские кричат;Волны, на берег бросаясь, кипят;В сердце иссохшем – ненависти яд.Лливарч Прародитель

Большинство обитателей Дэверри представляли себе Бардек как некую единую страну, вроде их собственной. Однако на самом деле Бардек был архипелагом, и только самые маленькие острова подчинялись одному правительству. Острова большего размера – такие, как Бардектинна и Суртинна – имели на своей территории ряд независимых городов-государств. Часть из них состояли только из самого города и небольшого количества окружающих его ферм, которых едва хватало, чтобы прокормить горожан. Некоторые правители контролировали сотни квадратных миль территории и даже другие города – либо колонии, либо подчинённые государства. Милетон на Бардектинне являлся одним из самых больших городов-государств в описываемое время; власть его правителей распространялась на город Валант и большую половину острова. Тогда это был красивый город, расположенный на скале, которая смотрела на узкую гавань. Стоило войти в ворота, распахнутые в белоснежных стенах, как создавалось впечатление, будто входишь в лес.

Везде тебя окружали деревья, они росли вдоль широких, прямых улиц, создавая над ними тень из переплетающихся веток. Имелись деревья и вокруг каждого дома: пальмы – высокие финиковые и приземистые декоративные; эвкалипты с пряно пахнущими листьями; палисандровые деревья с пурпурными цветками, а также кустовой вариант джакаранды с крохотными красными цветками, напоминающими цветочную пыль на листьях. Этот вид встречался только в Бардеке и назывался бенато. Между деревьев вился цветущий плющ, угрожая скрыть под собой разнообразные деревянные и мраморные статуи, разбросанные по небольшим площадям или на перекрёстках. Среди зелени стояли прямоугольные общие дома на несколько семейств. Их крыши по форме напоминали корму перевёрнутого корабля. Некоторые охранялись высокими статуями предков обитателей, другие – парой гигантских деревянных весел.

По улицам сновали толпы людей. Как мужчины, так и женщины были одинаково одеты в туники и сандалии. У мужчин бросались в глаза ярко нарисованные знаки на одной щеке; женщины украшали искусно завитые и уложенные волосы своеобразными заколками, похожими на броши. Как рисунок на щеке, так и заколка указывали на принадлежность человека к определённому «дому», или клану. Все жили в безопасности, и дети могли спокойно группами бегать по улицам, играя на открытых площадях и в частных садах. И никто не говорил им суровых слов, даже на минуту не заставляя волноваться.

Конечно, за все это великолепие было дорого заплачено – заплачено человеческими жизнями, поскольку Милетон являлся центром работорговли среди северных островов. Если у покупателя имелось достаточно денег, и он был готов проявить немного терпения, то здесь он мог подобрать себе любого раба: от писаря до повитухи; а иногда даже варвара из Дэверри, хотя последние попадались редко. Законы в таких случаях были очень суровыми: дэверрийцев разрешалось продавать в рабство только в случае совершения ими определённых преступлений против государства, таких как неуплата очень больших долгов, разрушение общественной собственности в большом количестве или хладнокровное, предумышленное убийство. Архонты здешних городов-государств не имели ни малейшего желания увидеть в своей гавани военно-морской флот жаждущих крови варваров, плывущих к ним спасать какого-то из своих родственников, к которому несправедливо отнеслись.