Чары кинжала (Дэверри - 1)
Шрифт:
Может быть, виновато было пиво, а может - позднее время было тому причиной, но он вдруг подумал о ясном и простом пути, который позволит разобраться во всей этой путанице... если только он сможет сделать это.
Совершенно случайно Родри предложил ему тему разговора, которая его волновала, - шанс, не использовать который было просто немыслимо.
– Прах и пепел, скорей бы Райс приехал сюда, - сказал Родри.
– В какой-то степени он окажет мне услугу. Восстание подавлено, и теперь моя уважаемая матушка направила всю свою
– Самое время, мой господин.
– Я знаю... проклятый клан ждет своих проклятых наследников. О, боги, капитан, как ты думаешь, что я должен чувствовать? Как бы тебе понравилось, если бы тебя поставили в конюшню как племенного жеребца?
Каллин громко засмеялся.
– Ни один мужчина такого не стерпит, верно?
– Родри ухмыльнулся.
– К тому же, она вполне может оказаться злой и уродливой, как тысяча чертей... и кто меня спросит? Только ее родословная имеет значение, а не мои желания.
– Хм. Теперь я вижу, почему жрецы всегда втолковывают людям, чтобы они не завидовали знатным лордам.
– И они совершенно правы. Такие люди, как я, женятся в угоду своему клану, а не по собственному желанию.
Старая пословица странным образом всплыла в мозгу Каллина, но он даже не смог ясно вспомнить ее. Он отпил пиво большим глотком, размышляя о своей шальной идее. Он решил не искать обходного пути и спросил напрямик:
– Скажи мне, господин, ты женился бы на Джилл, если бы мог?
Родри так напрягся, что Каллин понял - парень боится его так же, как и Джилл. Это удовлетворило его. Простолюдин он или нет, но он был еще отцом Джилл, человеком, который в конечном счете решает, что ей можно делать, а чего нельзя.
– Я бы женился, - сказал наконец Родри.
– Клянусь тебе в этом честью Майлвадов. Я безумно хотел бы жениться на ней, но не могу. Мне не позволят.
– Я знаю.
Они молчали еще несколько минут, и Родри все так же смотрел ему прямо в глаза.
– Ты знаешь, мой господин, - произнес Каллин, - любовница знатного лорда имеет большую власть при дворе и в его клане.
Родри вскинул голову, как будто Каллин дал ему пощечину.
– Да, - прошептал Родри.
– И никто не смеет насмехаться над ней.
– При условии, что ее не бросят и не прогонят прочь.
– Есть женщины, которых не бросают.
– Хорошо, - Каллин рассеянно положил ладонь на рукоять своего меча. Хорошо.
Они сидели рядом и пили, не проронив больше ни слова, пока огонь не стал таким слабым, что они уже не могли видеть лица друг друга.
Что Джилл больше всего ненавидела в своем новом положении, так это необходимость учиться шить. Несмотря на то, что Ловиан была богата, большую часть одежды, которую носили в крепости делали здесь же. Ловиан должна была обеспечить каждому всаднику в отряде и каждому слуге в зале две пары штанов, или две юбки, или два платья в год, в счет получаемого ими денежного пособия.
Каждая женщина в крепости, начиная с кухарки и заканчивая Даниан или Медиллой, тратила часть своего времени на производство этой одежды. Лаже Ловиан шила рубашки для Родри, так же как расписные накидки для ее высокопоставленных слуг, таких, например, бард. Женщина имела возможность завоевать определенное уважение в обществе в зависимости от того, как красиво она шила. Джилл обязана была заниматься этим, но она ненавидела каждый час, потраченный ею на возню с тряпками.
Утром Невин отправился в женский зал, куда имел свободный доступ благодаря своему преклонному возрасту и, пока Джилл работала, развлекал ее сказками о таинственной стране далеко за Южным Морем. По изобилию подробностей было понятно, что он провел там много времени.
– Изучал медицину, - признался Невин.
– Они там знают много любопытных вещей, и большинство из них очень ценные. Это весьма странное место.
– Как здорово. Я хотела бы там побывать когда-нибудь.
– Послушай, дитя, ты живешь в прекрасных условиях, но выглядишь очень несчастной.
– Да. И к тому же я чувствую себя самой неблагодарной особой на свете. Ее милость так великодушна ко мне, я утопаю в роскоши, о которой даже не смела мечтать, но чувствую себя, как ястреб в клетке.
– А точнее - как в ловушке.
Это было таким облегчением - услышать от кого-то слова поддержки, что Джилл чуть не заплакала. Она раздраженно бросила шитье в корзинку для рукоделия.
– Если ты действительно ненавидишь эту жизнь, - продолжал Невин, может быть, стоит что-то изменить?
– А что я могу делать? Бродить по дорогам как серебряный кинжал.
– Я не думал об этом, но многие женщины знают какое-нибудь ремесло. Если я попрошу ее милость, она оплатит твое обучение.
– И что я могу выбрать? Я ненавижу вязать или шить, а ни один оружейный мастер не возьмет женщину в подмастерья, даже если сам тирин попросит его об этом.
– Есть много других ремесел.
И тут Джилл вспомнила, что он был мастером двеомера. Он был так похож на нее, так привлекательна была дружба с ним, что временами она забывала эту пугающую правду. Серый гном, который развлекался у ее ног путая нитки, взглянул на нее снизу вверх и улыбнулся широко разинув рот.
– Мой господин, - сказала Джилл дрожащим голосом.
– Не считаешь ли ты, что я могу научиться твоему ремеслу?
– Это сложный вопрос, но его можно обсудить, если ты захочешь этим заниматься. Я просто подумал о ремесле травника, лекаря, которому я мог бы тебя обучить. Я многое освоил за свою долгую жизнь, и будет жаль, если мои знания умрут вместе со мной.
– И ты путешествуешь везде, и живешь там, где тебе хочется...
– Джилл вдруг почувствовала, что появилась надежда изменить что-то в ее жизни.