Чары кинжала (Дэверри - 1)
Шрифт:
– Послушай, парень. Зачем знатному лорду знать, что думает о нем такой негодяй, как я?
– Какое мне дело до того, чем ты занимался раньше? Я хочу предложить тебе место в моем отряде. Ты будешь моим капитаном. Мои парни почтут за честь служить под твоим началом.
– Спасибо, Родри, но я не могу принять это предложение!
– Почему?
– Я... хм... это просто невозможно.
– Чепуха! Даже Слигин одобрил мою идею. Ты не беспокойся, мои подданные не будут косо смотреть на тебя.
Каллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он решил
– Проклятье, Каллин, ты и вправду отказываешься?
– Да, господин.
– Ничего не понимаю. Ну не на колени же нам вставать перед тобой! Послушай, ты прямо побелел! Тебе плохо, мой капитан?
Родри помог ему лечь на кровать. Каллин лежал и не мигая смотрел в потолок. Родри вернул ему честь и достоинство, которых он, казалось, лишился навсегда. Но он всегда будет бояться, что недостоин этого.
"Моя маленькая Джилл!
– горевал он.
– Как я смогу оставить тебя?"
Он уткнулся лицом в подушку и заплакал - впервые с тех пор, как похоронил ее мать. И в этот раз он плакал так же горько и безутешно.
После того как Каллин выгнал Джилл из комнаты, она, рассерженная, спустилась в большой зал. Но когда она узнала, что к отцу отправился Родри, то порадовалась за себя. Ей не хотелось бы присутствовать при их встрече.
Отряд приводил в порядок лошадей, знать совещалась с тириной в приемной Слигина. В зале никого не было, за исключением служанок, суетившихся возле стогов с мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой пантеры. Он поклонился ей и окинул таким взглядом, что было ясно: он помнил ночь, проведенную вместе.
– Я только что говорил с твоим отцом, - сообщил Родри.
– Я назначил его капитаном моего отряда.
– Ты сделал это для того, чтобы удержать меня здесь?
– Нет, мне нужен настоящий командир.
– Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
– Мне больно слышать, что ты называешь меня господином.
– Родри опустил глаза и ковырял пол носком сапога.
– Но я помню наш уговор - одна ночь, и все.
– Вот и хорошо.
Однако когда они посмотрели друг на друга, Джилл захотелось прижаться к нему и поцеловать, и забыть этот дурацкий уговор.
– Мать хочет предложить тебе место в своей свите, - тихо сказал Родри.
– Может быть, ты предложишь мне место в своем отряде?
– Ты этого хочешь? Пусть так и будет.
– Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
– Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу. Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Поверь, я не лгу.
– Знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
Глаза Родри наполнились слезами.
Он совсем как эльф, подумала Джилл, но почувствовала, что и сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом рубашки и отвернулся.
– Видят боги, я очень уважаю твоего отца, - сказал Родри.
– Ну почему все так нелепо устроено?
И он вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновение Джилл захотелось уехать одной и стать настоящим серебряным кинжалом, но она знала, что разумнее было принять предложение Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в недосягаемой дали от него.
Джилл вспомнила об отце. Она наполнила кружку элем и прихватила ее с собой наверх. Когда она вошла в комнату, Каллин лежал на кровати, и что-то в его глазах выдавало недавние слезы. Ей показалось, что она поняла, в чем дело. Конечно, предложение Родри много значило для него.
– Этот эль для твоего больного отца?
– спросил Каллин и поспешил улыбнуться.
– Спасибо.
– Лорд Родри сказал мне о твоем назначении.
– Джилл подала ему кружку.
– Это очень приятно. Теперь все узнали, что ты человек чести.
Каллин вздрогнул.
– Рана беспокоит?
– Немного. Эль поможет.
Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет. Никогда не любила она его сильнее, чем сегодня, когда наконец его боевая слава была оценена по заслугам.
Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал второй этаж одной из боковых башен и был довольно просторным, и это означало, что лорд Дан Гвербина мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и предложила ей стул. Медилла поднесла и блюдо с медовыми абрикосами, Даниан налила кубок белого вина.
– Должна признаться, никогда не думала, что буду благодарить девушку за спасение моего сына. Но я признательна тебе всем сердцем.
– Ваша милость очень гостеприимны. И вы предложили мне больше, чем я заслуживаю.
– Ерунда, - сказала Ловиан с ободряющей улыбкой.
– Тебе надо побольше узнать о жизни при дворе. Но я уверена, что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны сделать, - это сшить тебе несколько платьев.
Джилл показалось, что они все засмеялись над ней, и она смутилась.
– Послушай, - поддержала Даниан свою госпожу.
– Ты не можешь ходить все время одетая как мальчишка.
– Кроме того, - вмешалась Медилла, - ты ведь хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут кружить вокруг тебя, как пчелы вокруг розового куста.
Джилл недоуменно уставилась на нее.
– Девочка, - забеспокоилась Ловиан.
– Что-нибудь произошло?
– О, ваша милость, я не хочу показаться неучтивой, но разве вы не помните, что я убила двух человек?
Они все затихли, будто окаменели. Именно в этот момент Джилл осознала, что один выигранный бой выделил ее среди всех остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и выиграв пари.
– Я все помню, - сказала наконец Ловиан.
– Но я думала, что ты захочешь оставить это в прошлом.