Чары, путы и кровные узы
Шрифт:
Отключив телефон, задумался о том, что произошло.
Он реально не понял, как так получилось, ведь обычно он против слабого пола силу не применял. Но сегодня, когда его существо стремилось оказаться в другом месте, с другой женщиной, он, возможно, не рассчитал, желая избавиться от удушающих объятий Алины.
Малышка, пьяная в дым, ждала его. Ждала не для разговора, не для выяснения отношений. А он этого момента ждал много месяцев, и сейчас любое препятствие на своем пути готов был разметать в щепки, разорвать в клочья, стереть с лица земли. Так что с Алиной
Нет, если честно, пару раз у него рука чесалась двинуть ей подзатыльника, чтоб поняла уже, что бесполезно пытаться его вернуть, что она ему больше не нужна. Ну, или на крайний случай обиделась и отстала. Но он не бил женщин. Даже если они добивались этого разными способами. Как-то это было не по-мужски….
Венер заставил себя избавиться от чувства вины — если это, наконец, отрезвило Алину, значит, так тому и быть. Главное — цель достигнута. А сейчас его ждали другие дела. Причем ждали так долго, что вряд ли дождались….
Богдан не ошибся — войдя в свою спальню, он понял, что Алечка мирно спит, тихо посапывая. Ее одежда валялась на полу, видимо, перед тем как уснуть, она к чему-то готовилась. Бо поднял с пола кружевной лифчик, сжал челюсти так, что зубы заскрипели и, выключив свет, осторожно прилег рядом.
Прилег и даже джинсы снимать не стал, во избежание соблазнов. Хотел просто обнять девушку и уснуть, но стоило оказаться в опасной близости от нее, как руки зажили собственной жизнью, независимой от его воли. Он провел ладонью по ее плечу, спустился к талии, приподнял и растер между пальцами тонкую кружевную резинку трусиков, скользнул на животик и, помедлив, накрыл грудь. Сжал и застонал бессильно сквозь зубы, ощущая, как твердеет от его прикосновения ее вершина. Прижал Каралю к себе так близко, как только мог, учитывая намерение не разбудить девушку. Но эти прикосновения не могли компенсировать парню месяцы, что они провели в разлуке. Они только больше распаляли его, и с каждой секундой остановиться, прекратить ласкать ее, становилось просто невозможным.
А потом он и сам не понял, когда Алька повернулась к нему, и как их губы встретились. Все произошло так быстро, так плавно и нежно, словно это был естественный ход жизни. Аля, кажется, спала, Бо вообще голову потерял и забыл, где находится, ему тоже стало казаться, что он спит. Так зыбко и призрачно было все вокруг.
Стены комнаты, плывущие над головой, белеющее в темноте тело девушки, аромат ее кожи и тихий шелест простыней….
Порывистые, судорожные, нетерпеливые движения обоих, Алины руки, стягивающие с него майку и прикасающиеся к его торсу, его возня с ремнем….
И наконец-то желанное прикосновение к ней обнаженной кожей, ощущение ее под собой, их смешавшееся дыхание….
Богдан собирает в горсти простыни и, помедлив секунду, оттягивая удовольствие, зависая на краю бездны, медленно входит в нее.
И замирает….
Потому что впервые в жизни ему не нужно гнаться за удовольствием — оно само накрывает его, не дав ему сделать ни одного движения. И Аля стонет тихо, и сжимается вся, вцепившись ногтями в его спину.
Что это было?
Богдану некогда, да и не охота разбираться, он прижимает к себе спящую Алю и проваливается в сон. И впервые за время, прошедшее с первого дня нового года, он счастлив, безмятежен и спокоен….
Утро начинается с ощущения тревоги, выдернувшего его из сна.
Богдан медленно соображая понял, что ему холодно, что на нем нет одеяла и что в постели он один. И в ту же секунду, он проснулся окончательно, соскочил с кровати и ринулся к окну, на подоконнике которого, держась одной рукой за раму, а второй удерживая на груди одеяло, стояла Аля….
— Не подходи! — Кричит она ему. — Не подходи, или я прыгну!
— Малышка, — Бо замирает в двух шагах от нее, поднимает руки, развернув их ладонями к ней, — пожалуйста, слезь с окна.
— Что ты наделал! — Алю душат рыдания. — Как ты мог?
— Аля, но я подумал, что ты тоже….
— Я была пьяная, — в отчаянии выкрикивает ему девушка, — я спала! Я думала, мне это снится!
— Аля, — Бо делает осторожный шаг к окну, — давай поговорим об этом в комнате. Мне неудобно так с тобой разговаривать — когда я здесь, а ты — там.
— Зато мне очень удобно. — Спокойно отвечает Аля и поворачивается к проему окна. Смотрит вниз. Разжимает руки….
Богдан и сам не понял, как ему удалось так быстро оказаться рядом с ней, да еще и успеть перехватить ее, помешать падению. Он обнял ее колени и резко рванул на себя, затаскивая ее внутрь. От этого они вдвоем рухнули на пол….
— Малышка, — секундой позже, Бо крепко прижимал ее к себе, — Алечка, любимая, девочка моя….
Он покрывал поцелуями ее лицо, баюкал в своих объятиях, а она только исступленно рыдала, ломая руки.
— Не трогай меня, уйди!
— Успокойся, Аля, послушай меня — ну, что такого произошло? Такого, что между нами уже не случилось? Ну, чего ты так горюешь, малышка. Ты любишь меня, я люблю тебя….
— Ты мой брат, — как заведенная твердила девушка, — как ты мог!
— Мог. — Резко оборвал он поток ее обвинений. — И еще раз смогу. Потому что я не брат тебе. Я твой мужчина, твоя любовник, твой муж, если хочешь, но только не брат, слышишь? А ты — моя, и ты любишь меня. Любишь, как мужчину. Аля, умоляю, забудь обо всем. Позволь нам быть счастливыми.
— Так нельзя….
— Кто сказал? Где написано? Раньше это было нормой, что изменилось? Ты думаешь, кровь стала другой? Нет, это общество поменяло мнение. А что нам до общества? Лет через сто все изменится опять, и кто знает, не станет ли нормой женить родных братьев и сестер?
— Оставь меня Бо, я должна уйти, я видеть тебя не могу! Я тебе доверяла, а ты….
— А что я? Я тебя не насиловал. Ты хотела меня, ты хочешь меня, твое тело выбирает меня, зачем ты сопротивляешься? Ну, если бы тебе была важна наша кровная связь, если бы этот факт изменил тебя, изменил твое отношение ко мне, ты бы не кончила ночью. Тебе не было бы так хорошо со мной.