Чары, путы и кровные узы
Шрифт:
— Монастырь? — Аркадий нахмурился, глядя на жену, которая перед сном изучала сайты ближайших монастырей, устроив ноутбук на коленях. — Что за бред?
— Бред? Бред, говоришь? Аркаша, да это самая умная мысль, которая посетила Алю за все восемнадцать лет ее жизни! Даже я бы до такого, честно говоря, не додумалась! Монастырь — это же идеальный выход из ситуации! — Наталья была полна энтузиазма и радовалась как ребенок. — Моя дочь!
Она прищелкнула пальцами.
— Хотя, — поумерив восторги, добавила она, — уйти в монастырь,
— И что, позволишь единственной дочери стать монахиней? — Скептично спросил мужчина.
— Конечно, нет! — Наталья посмотрела на мужа, как на сумасшедшего. — Нет! Через год я заберу ее оттуда. А она уже будет готова сама сбежать домой. Года ей хватит с лихвой…. О, смотри! — Она повернула к нему ноутбук. — Есть в Ленинске, есть в Барнауле. Как думаешь, куда лучше?
— В Ленинск.
— Ага, потому что ближе, да?
— А ты сама доедешь до Барнаула?
— Я туда уже ездила, одна, забыл что ли? Так… — женщина вскочила с постели и убрала устройство на комод, — что нужно сделать? — Она шагала по комнате. — Надо забрать документы из школы, созвониться с администрацией монастыря, собрать вещи…. Послезавтра же поедем. Все! — Она снова юркнула в кровать. — А теперь спать — завтра много дел. И кстати, — вдруг вспомнила она, — никуда Алю завтра не пускай. Телефон я у нее заберу, проследи, пожалуйста, чтоб она не сообщила этому своему, куда она едет и когда. Отец ты или нет?
— Прослежу…. — Задумчиво ответил муж.
— Да что же это? — Богдан сильно сжал в руке телефон, из динамика которого все еще доносился механический голос автоответчика, вещающего о том, что абонент временно недоступен, правда, уже на иностранном языке. — Опять двадцать пять!
— Бо, — Роман подошел к нему, стиснул пальцами плечо, — эта девчонка принесла тебе одни неприятности. Сегодня ты мог угодить из-за нее в тюрьму. Я все понимаю — любовь, морковь и прочее, но может, хватит?!
— Слушай, — Богдан скинул руку со своего плеча, — не лезь, я сам разберусь, кто мне нужен, что мне нужно и когда мне хватит, ладно?
— Как скажешь, только потом не говори, что я тебя не предупреждал.
— Не скажу.
Роман пожал плечами и отстал. А Бо погрузился в свои мысли.
Стоит ли поехать к ней? Или стоит выждать? Однажды он уже выждал и что? Надо действовать, но как?!
По работе звонили, телефон раскалился от входящих звонков, а его ничто в мире не волновало, кроме Альки — как там она? что с ней? что сделала с ней ее мать? На что еще способна эта женщина?
Теперь Наталья Андреевна в курсе их связи, знает, как далеко они зашли, чем это аукнется малышке? Какое наказание ее ждет?
От осознания собственного
Что же это за женщина такая? Разве его мать или отец когда-нибудь допускали по отношению к нему подобное?
Маленькая нежная Алечка должна была расти в другой семье. В той, где родители понимали бы и оберегали ее. Видели, какая она на самом деле, а не взращивали в ней свои идеалы. Пожалуй, он знает, что делать дальше. Он даст Альке все, чего она достойна. И никогда, НИКОГДА ничего не сделает во вред ей. А пока она живет со своей матерью, ей не дадут повзрослеть, так и будут дергать за веревочки, как марионетку, пока окончательно не сломают.
Каралю необходимо забрать из ее дома. Забрать, имея на то полное право. И пусть они потом что хотят то и делают, только жену у него отобрать никто не сможет — ни родители, ни власти, ни закон….
Последнюю ночь дома Аля провела в слезах. Она мысленно прощалась с родными стенами, со всем тем, что ее окружало, и готовилась к неведомому. И ей было страшно, безумно страшно. Но страшнее всего ей было от мысли, что она никогда в жизни больше не увидит Богдана. Что она даже не сможет с ним проститься. Это разрывало сердце девушки.
Бо не отпустит ее, а она не сможет ему соврать. Стоит ей увидеть его или услышать его голос и все — все ее намерения тут же сгорят в адском пламени ее неправильной тяги к нему, ее запретной любви. И к чему это приведет?
Ничего кроме горя их впереди не ждет. Ничего кроме проблем и неприятностей она ему не принесет. А любить его так, как любит она, сможет другая девушка, потому что он этого достоин.
И так правильно, она поступает верно. Вот только как плохо сейчас!
Но ничего, время лечит, вылечит и ее.
Але все-таки удалось уснуть, и сны ее были сумрачны и похожи на болезненное забытье.
А утром она очень долго прощалась с отцом, укладывающим в багажник ее вещи. Прощалась во дворе и все поглядывала по сторонам. Ждала и боялась одновременно появления Бо. Хотелось увидеть его напоследок, сохранить в памяти их последнюю встречу. И тут она вспоминала их прощание в аэропорту и понимала, что так лучше. Так спокойнее. И безопаснее.
— Ну, все, поехали! — Мама забралась в машину, пристегнула ремень. — Впереди долгий путь.
Машина тронулась, а Аля все смотрела назад. На отца, провожающего взглядом машину, на двор в котором выросла. Обернувшись, она жадно оглядывалась вокруг, стремясь навсегда запечатлеть в памяти все, что она видит вокруг — каждую улочку, дерево с распускающимися почками и свежей молоденькой листвой, каждое незнакомое лицо в толпе прохожих. В тот момент она была уверена, что никогда сюда не вернется и сердечко ее сжималось от горя.
А машина уже ехала к выезду из города. Дальние районы они уже проехали, и вдоль дороги уже виднелись домики частного сектора. Еще немного и город останется позади. А впереди их ждет долгая дорога.