Чары, путы и кровные узы
Шрифт:
Аля нагнулась еще, вглядываясь в грязное стекло, Богдан еще ниже склонил голову благодаря и проклиная одновременно раскройщика Каралиных шорт. Безобразие, а не шорты, право слово! Все видно, когда она вот так наклоняется — и попку, и провокационно-тонкую полоску ткани, прикрывающую самое интересное….
«Остановись, Богдан, ты же взрослый человек…. — Обычно спорил он сам с собой в такие моменты. — Подойди и прижмись к ней, тряпка! Сколько можно глазеть, как не стыдно?… Конечно, пора действовать, что толку от разглядываний?!»
—
— Богдан. — Утвердительно кивнув, ответил он, приводя мысли в порядок.
— Его здесь, похоже, нет.
Вообще это следовало уяснить еще позавчера. Когда она впервые пришла к этому подвалу. Таких, заброшенных с разбитыми стеклами уже почти не было в городе. Все благоустроили или попросту выкупили. А этот дом отстал от цивилизации — стоял на отшибе и кажется время здесь остановилось.
— Что делать? — Караля сникла.
— Пойдем, кофе попьем, малышка. — Предложил парень. — Я, если честно, не завтракал. Посидим, подумаем, что дальше.
Аля расстроенно кивнула и пошла к машине. Бо пиликнул сигнализацией, открывая центральный замок, и пошел следом. Наблюдая, как девушка привычно забирается в салон, довольно ухмыльнулся и сел рядом. За эту неделю Караля стала частью его жизни, и вид ее на переднем пассажирском сидении его автомобиля стал привычен. Словно она всегда здесь была. Рядом.
Привык он, что говорить….
И может быть, поэтому он еще не высказал ей предположение, что Бонька не найдется. Боялся, что эти поиски закончатся и все…. Она исчезнет, словно ее и не было.
А еще, потому что обещал ей найти его. Слово дал…. Но как это сделать, увы, не имел понятия.
За прошедшую неделю они вдоль и поперек облазили этот район. Если бы кот был здесь, он бы уже нашелся, но как ей сказать? Однако и тешить девушку надеждой, видимо не имело смысла….
— Слушай, Аль, — все-таки решился он, — похоже, здесь его нет. Я думаю, твоего кота уже кто-то нашел. И учитывая твои координаты на ошейнике, раз до сих пор не позвонили, значит, отдавать не планируют….
Караля подняла на него свои глазки, которые тут же начали наполняться слезами.
— Ты больше не хочешь мне помогать. — Не спрашивая, а утверждая, заявила она.
— Нет! — Возразил он ей тут же. — Хочу, конечно! К тому же я ведь обещал…. Но дело не в этом….
— Бо, — перебила она, — я не могу просто сидеть, сложа руки, понимаешь? Не могу! Я должна хоть что-то сделать. Должна продолжать. Отступить, значит сдаться, понимаешь?
— Понимаю, — обреченно ответил он, — значит, будем искать.
Так прошла еще одна неделя бесплодных поисков и август, напоминающий собой вечер воскресенья, закончился. На смену ему пришел сентябрь, принеся с собой дела и заботы, связывающие обоих — Алевтину, подготовкой к выпускным экзаменам, Богдана — новыми обязанностями на работе.
А несчастный Боня все еще не был найден, хотя Богдан уже был уверен, что кот не
Дураку понятно — кто-то нашел породистого кота с медальоном на шее, похожим не на бирку с адресом, а на украшение. Кто отдаст? Да его только из-за этого медальона не отдали бы просто так.
А вознаграждение, обещанное в объявлении, может, оно и не нужно? Может, кому-то просто нужен кот? И скорее всего этому кому-то совершенно наплевать, что Караля глаза выплакала из-за него, кому какое дело?
Первого сентября Караля, переживая в душе из-за того, что решилась на мероприятие в такой неподходящий момент, отправилась праздновать День знаний со своими одноклассниками. Черт побери, он все время пытался абстрагироваться от того факта, что его малышка, на самом деле малышка. Школьница, мать ее…. Школьница!
Богдан ни на минуту не забывал о том, что девчонке еще даже восемнадцати лет нет. И мозг его раздирали противоречивые чувства. С одной стороны он к ней, как ребенку относился. К маленькому несмышленому ребенку. Хоть и был всего на шесть лет старше нее, но морально однозначно был гораздо более зрелым. А с другой…. Он видел в ней женщину. Красивую, соблазнительную, желанную. И он мог обманывать кого угодно, что будет ждать, когда она повзрослеет и перешагнет определенный возрастной порог, за которым его руки уже не будут связаны ни моральными принципами, ни уголовным кодексом Российской Федерации, себя он обмануть при всем желании не мог.
И Алька ему вовсе не помогала в самых чистых побуждениях. Она носила короткие шорты, открывающие стройные ножки, притягивающие взгляд к аппетитной круглой попке. И не носила лифчик. И тонкая трикотажная ткань топиков и маек не скрывала, а только подчеркивала ее небольшую, но идеальную грудь.
И очень сложно было в этой ситуации оставаться джентльменом. Видит Бог, как сложно!
Иногда парень вспоминал о том, что у Карали долгое время был парень, которого она называла женихом и эти мысли тянули за собой другие. Она могла выглядеть сколь угодно невинной девой и в то же время не быть ею. Но девственность, как состояние подруги, для Бо являлась настолько неприятной темой в виду некоторых причин, что он старался вообще никогда об этом не думать. А когда дело касалось Карали, тем более гнал все предположения подальше.
Несмотря на все свои сомнения, Богдан в положенный срок отправился на работу. И в первый же день познакомился с главной проблемой данной специальности — с самого утра у них была доставка тела из морга на адрес, где раннее проживал умерший. Но проблема была не столько в морге. Проблема была в том, что морг этот принадлежал бюро судебно-медицинской экспертизы. Если и было в городе место страшнее, Бо его не знал и знать не хотел.
Приехали утром, за три часа до похорон. Нужно было обрядить усопшего, уложить в деревянный ящик, отвезти домой, позволить родственникам проститься и вперед — к месту последнего упокоения.