Чары воительницы
Шрифт:
Колин кусал изнутри щеку, гадая, действительно ли она переспала с той дюжиной парней, которых перечисляла по именам. Он скривился. Подумать только, и это у нее еще хватило наглости называть его бабником.
В результате их пирушка приобрела слишком уж предсказуемый поворот. Когда Хелена, пошатываясь, закружилась в стихийном танце под аплодисменты мужчин, Отис позволил себе вольность — чересчур фамильярно схватил ее за задницу.
Колин мрачно улыбнулся, зная, что теперь девушка развернется и отвесит ему тяжелую оплеуху.
Кровь Колина мгновенно закипела от гнева. Да что с ней такое? К нему, норманну, ее союзнику, она не проявляла ничего, кроме презрения. А теперь пьянствовала, нет, любезничала с англичанином, ее врагом. Неудивительно, что король хотел, чтобы Пейган взял на себя командование Ривенлохом. По крайней мере, эта шотландка точно не имела никакого представления о верности.
В мучительном молчании Колин смотрел, как Хелена вьется вокруг наемников, покачивает бедрами перед их жадными лапами и наклоняется вперед, чтобы продемонстрировать им свои соблазнительные груди. Колин стиснул зубы. Он надеялся только, что она будет готова к тому, чем неизбежно закончится ее соблазнение. И он надеялся, что ему не придется стать свидетелем предстоящей оргии.
— Подождите! — воскликнула Хелена, хихикая и выворачиваясь из рук одного из негодяев, который сидел на бревне около огня.
Она зажала между грудей полупустой бурдюк вина и подняла руку, призывая к тишине. Мужчины подчинились, насколько могли, сведя звуки к пьяному ворчанию и похотливому пыхтению.
— Прежде чем мы слишком… — сказала Хелена, распутно улыбаясь, — …отвлеклись…
Мужчины взорвались грубыми одобрительными возгласами, а Доб многозначительно почесал пах.
Хелена бочком подошла туда, где сидел Отис, откупорила бурдюк, прижатый к груди, и наклонилась вперед так, что вино полилось прямо в его открытый рот. Ладони Отиса поднялись, чтобы облапать грудь Хелены, и она жеманно взвизгнула, уворачиваясь от его рук.
Колин не желал смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Он и сам играл в такие игры, игры соблазнения и уклонения, которые распаляли желание до высшей точки. Но совсем другое дело смотреть, как в них играет Хелена. У него горела кожа, и он не знал точно, от желания это или от отвращения, от зависти или гнева, от вожделения, разочарования или стыда. Но все эти эмоции, приводящие в замешательство, клубились в нем, когда он пытался отвести свой взгляд.
— Слишком поздно, миледи, — заплетающимся языком произнес Отис. — Мы уже отвлеклись.
Хелена присела, чтобы нахально похлопать его по штанам.
— Это я вижу.
Отис зарычал.
Хелена улыбнулась:
— Но сначала нам нужно убедиться, что наш милый голубок не упорхнет. — Она встала, покачиваясь, потом посмотрела на Колина. — Я только проверю узлы.
Колин опустил глаза. Он не мог видеть ее нетвердую походку. Сейчас все его эмоции слились в одну. Единственное, что он чувствовал, — это отвращение. Ему нечего было сказать Хелене. Нечего.
И все же он ничего не мог с собой поделать.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — пробормотал Колин.
Он чувствовал запах вина в ее дыхании, но Хелена не показалась ему такой уж пьяной, когда прошептала «О, да», обходя вокруг него.
— Потому что они не будут ласковы с тобой, — предостерег он. — Такие никогда не бывают.
Хелена усмехнулась, колдуя над его веревками.
— Я и не ждала, что они будут ласковы.
Колин нахмурился. Может быть, она одна из тех странных созданий, которым нравится, когда с ними грубо обращаются?
Хелена покровительственно похлопала его по руке.
— Но я думаю, что смогу с ними справиться.
Колин зарычал от отвращения. Никогда еще его суждение не оказывалось таким ошибочным. Он ведь искренне считал, что Хелена была достойной уважения леди, которая обладала принципами, честью и добродетелью. Теперь стало очевидно, что она совсем не такая женщина, какой он ее воображал.
— Эй, девка! — взревел Отис. — Мне кажется, ты слишком долго задержалась с пленником. Ты там не трахаешь его, а?
Остальные наемники зафыркали от смеха.
— Что? И смешать нормандское бланманже с доброй шотландской похлебкой?! — крикнула она в ответ, вызывая их громкий хохот. — Нет, любимый. Я берегу себя для тебя.
Колин холодно смотрел в землю. Кровь Христова, да у этой девицы язык хуже, чем у портовой шлюхи. Теперь он точно знал, что не желает быть свидетелем непристойностей, которые сейчас произойдут.
Как будто прочитав его мысли, Хелена шепнула ему:
— Держи глаза открытыми.
«Ни за что, даже за гору серебра», — подумал Колин, когда она оставила его, чтобы вернуться к костру. И все же он не мог не поглядывать время от времени, как девушка начала завлекать добровольных жертв ее соблазнения.
— Отис, дорогой, — промурлыкала она, — куда ты положил свой длинный стальной кинжал?
— Он прямо тут, красавица, — ответил он, развязывая шнурки штанов.
— О Боже, но я имела в виду не этот кинжал, любимый. Я имела в виду вот этот.
В одно мгновение Хелена протянула руку мимо распахнутых штанов к его портупее и выхватила кинжал из ножен. Пока Отис моргал в смятении, она с размаху ударила его ногой прямо между ног. Колин, на мгновение ошеломленный, даже вздрогнул. Но когда Хелена повернулась к другому наемнику, вдруг совершенно протрезвев, Колин выпрямился в изумлении. А когда он это сделал, то обнаружил нечто удивительное. Веревки вокруг его запястий были развязаны.
Глава 10