Час бультерьера
Шрифт:
– Вы едете на машине?
– Уже приехал, хвала Аллаху. Оглянитесь, я подмигну вам фарами.
Зоя остановилась, посмотрела через плечо и увидела мигание фар. К ней подъезжала красная «Тойота».
– Зоинька, я сейчас припаркуюсь рядышком с вами, и вы садитесь. В моей тачке правый руль, сядете в переднее кресло, которое у меня соответственно слева, – сказала трубка, и уже запикали короткие, противные гудки.
Красная машина японского производства прижалась к бордюру и встала. Зоя обошла капот, дернула ручку автомобильной дверцы, села в кресло рядом с водительским и с откровенным интересом посмотрела на человека за рулем.
Первое, что бросалось в глаза, – маска на его лице. Резиновая
Правая рука человека в маске лежит на руле, кисть обтянута черной кожей, пальцы какие-то неживые, одеревеневшие. В левом кулаке зажата граната-«лимонка» с выдернутой чекой. Из левого уха, путаясь в искусственных волосах парика, свисает проводок с утолщением микрофона. Провод тянется за лацкан длиннополого коричневого плаща, очевидно, к мобильному телефону во внутреннем кармане. За минуту буквально, продолжая управлять машиной, человек с неживой правой рукой умудрился закончить разговор с Зоей, вооружиться гранатой и набрать другой телефонный номер.
Из-под резиновых губ Тома Круза, застывших в лукавой полуулыбке, звучит чуть приглушенный голос. Зоя сразу же догадалась, что разговаривает ее взрывоопасный сосед по автосалону с Пушкаревым.
– ...да, она только что села ко мне в машину... Чего? Не слышу?! Ошибаешься, Женя, мы с Зоинькой-заложницей никуда не поедем. В моей здоровой руке граната, а под плащом у меня экстрамодная деталь современного гардероба, именуемая «поясом шахида». Вместе с заложницей, гранатой и взрывчаткой я собираюсь заглянуть в гости, зайти в твою епархию, Женя, в здание «Никоса»... Что ты сказал? Повтори, плохо слышно... Понял, отвечаю: я кое-чего заберу, и мы уедем. Чего и откуда я заберу, сообщу, войдя в здание... Не слышу, скажи еще раз... Теперь слышу. Да! Именно так – заберу кой-чего, вернусь к машине вместе с заложницей, проверю наличие «хвостов», ежели их не будет, прокачу Зойку до места, где меня поджидает резервный автомобиль, свяжу Зойку с Юдиновым и скажу заветный номер шприца с антидотом... Чего? Громче говори... Нет, Женя! Сей же момент связываться с Юдиновым мы не будем, прости... Ась? Жень, я ведь просил – говори громче... Да, расслышал твой вопрос. Я тебя понимаю, однако посуди сам, какие я могу дать гарантии, кроме честного слова? Сомневаешься в моей честности, вели снайперам меня кокнуть. Пиф-паф, ой-ей-ей, и я роняю гранату, и бах-бабах вместе с Зоинькой. Короче, ты думай, а мы с попутчицей пойдем помаленьку. Время поджимает, у Юдинова остался всего час в запасе.
Он оттопырил мизинец, поднес руку с гранатой к уху и выдернул проводок, заканчивающийся малюсеньким динамиком.
– Зоинька, а я знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы прикидываете, как бы ловчее выбить из моего кулака «эфку», наподдать ей, чтоб откатилась подальше, вырубить меня, инвалида, и пасть ниц, пережить взрыв. В замкнутом пространстве машины чудить с гранатой, согласитесь, безумие. А на воздухе... Будьте любезны, откройте «бардачок».
Зоя открыла, краем глаза заметила в зеркальце заднего вида похожий на танк джип с затемненными стеклами. Джип подъехал и припарковался сзади за «японкой».
– Зайка моя, полагаю, в драндулете у нас за багажником ваши отборные хлопцы, да? Дураки какие! Я бы сдал назад, подкатил прямо к воротам, а теперь придется вытряхнуться на тротуар и тащиться пешочком. Не дай бог встретится впечатлительный случайный прохожий. Бедолагу, того и глади, кондрашка хватит. Вообразите, как мы с вами будем смотреться со стороны – хромой Том Круз с протезом кисти правой руки и красавица, прикованная браслеткой наручника к моей левой руке с гранатой. Зоинька, вы заметили наручники в «бардачке»? Вы поняли, чего от вас требуется?
– Где ключ от «браслетов»? – спросила Зоя, защелкивая дугу наручников у себя на правом запястье.
– У меня. – Он протянул ей кулак с гранатой. – Окольцуйте меня, и вылезаем, богу помолясь. Успокойтесь, когда все кончится, я вас раскольцую.
– Я спокойна.
– Вижу и восхищаюсь. Вас, думаю, несколько раздражает пиканье сотового телефона во внутреннем кармане моего плаща. Потерпите, скоро произойдет автоотключение... Ну-с, лезем из машины на тротуар? За мной, Зоинька, со стальными нервами и милой, сердитой мордашкой. Айда.
Вылезли. Пошли. Он – сильно припадая на левую ногу, делая широкую отмашку черной кожаной кистью, она – прижимаясь к нему плечом, чтоб не так была заметна граната в его лишенной перчатки руке.
– Заинька, смотрите-ка! Ах, какая досада. Глядите-ка, забор вокруг вотчины вашего «Никоса» огибает пьяная компания и прет прямо нам навстречу.
Пьяных гопников увидали и секьюрити, что прятались в джипе. Все четыре дверцы танкообразного автомобиля отворились, джип спешно покинуло пятеро одинаково одетых мужчин. Один из пятерки побежал трусцой к пьяницам, остальные окружили скованную наручниками пару.
– Отлично, Зоинька! Ваши хлопцы работают на пять с плюсом. Зайка моя, а почему, интересуюсь, не видать окрест мусоров, ребятишек из группы «Альфа» и прочих мужчин в погонах? Вы не сообщили обо мне кому следует или Женька Пушкарев договорился с силовиками, чтоб не путались под ногами?
– Или, – коротко ответила Зоя.
Секьюрити застопорил поддатую гопоту на изрядном расстоянии от ворот, из коих Зоя так недавно вышла и к которым возвращалась вместе с хромой живой бомбой, окружаемая мрачными коллегами. Гопники грубо и громко ругаются, видимо, секьюрити придется пускать в ход кулаки, но, возможно, он просто извинится и исчезнет. Драка необязательна – Зоя и хромоногий уже заходят в калитку. Прежде них вошел на огороженную территорию сопровождающий из джипа, следом заходят еще двое, последний остался на пешеходной дорожке за воротами.
– Заинька, когда я подъезжал к вам, я заметил, что на земле «Никоса», за оградой ворот, светятся фонарики, а глядите-ка, их все выключили! Молодчина Женька Пушкарь, рубит фишку. Нам с вами иллюминация ни к чему. И, знаете, сопровождение нам тоже не нужно...
Произнося приставку «не», хромой молниеносно взмахнул полноценной ногой. Распахнулись длинные полы коричневого плаща, ботинок на толстой подошве взлетел выше головы в маске. Говоря слово «нужно», террорист обрушил массивный каблук ботинка на широкое плечо идущего впереди. Зоя вздрогнула, услыхав сухой хруст ломающейся ключицы. Ее коллега, добродушный парень Арам Аратюнян, которого, как и остальных, она сразу узнала, едва он выпрыгнул из джипа, сдавленно вскрикнул, теряя равновесие и упругость в коленях. Сломав ключицу, каблук царапнул позвоночник Арама, замер на уровне поясницы и поразительно мощно толкнул Аратюняна. Причем не просто оттолкнул секьюрити абы куда, а задал определенный вектор полета. Арам пролетел метр с небольшим, и его шибануло о фонарный столбик. Или толчок был рассчитан с ювелирной точностью, или Араму просто не повезло, но о вертикаль столба он стукнулся пострадавшим плечом. Аратюнян закричал жалобно, как ребенок, осел, свалился у подножия столба и притих неподвижный, лишившийся чувств.