Час до полуночи (сборник фантастических рассказов)
Шрифт:
Я раскрыл папку клиента. О. В. Листратов, запечатлённый в полный рост рядом с серебристым минивэном корейского производства оказался мужчиной упитанным и вполне довольным собой. Про таких нынче говорят: "жизнь удалась". Начав свою трудовую биографию учеником слесаря в ПМК-725 "Строймелиорации" господин Листратов завершал её владельцем сети магазинов, торгующих продуктами питания и промышленными товарами, двух оптовых баз, дома отдыха на черноморском побережье Кавказа, бывшей собственности советских профсоюзов, квартиры в Сочи, приличного земельного участка в Тверской губернии, семикомнатной двухуровневой квартиры в престижном доме, в которой и проживал с супругой и двумя детьми, и миллионных счетов в рублях и иностранной валюте в российских и зарубежных банках. В том числе и в оффшоре на Каймановых островах.
— Обрати внимание на его коммерческого
— Бурмистров, — я отодвинул дело Листратова.
— Бурмистров, — подтвердил шеф. — работает с Листратовым с девяносто шестого. До этого он был инженером по технике безопасности в унитарном предприятии ЖКХ. Предложил Листратову организовать совместный бизнес. Кафе, если я не ошибаюсь. Листратов предложение принял, но с условием, что кафе останется за ним, за Листратовым. А Бурмистрова он берет на работу, директором и по-совместительству, менеджером-экспедитором. Бурмистров не сразу, но согласился. Листратов платил ему, как обычному наемному работнику, плюс небольшой процент с выручки. Бурмистров терпел, однако в две тысячи первом году решился уйти. В районной администрации появилась неплохая вакансия. Но, к этому моменту, Листратов уже почти полностью зависел от Бурмистрова. Практически вся текущая деятельность замыкалась на Владиславе Никандровиче, Листратов же осуществлял "общее руководство" и стриг купоны. Поэтому он сделал Бурмистрова фактическим партнером. Бурмистров распоряжался деньгами, создавал новые предприятия, заключал договоры, работал с поставщиками. Понятно, что его благосостояние резко пошло в гору. При этом он считался малообеспеченным, получал жилищные субсидии, а его дети бесплатно питались в школьной столовой. Представь себе такого малообеспеченного гражданина, проживающего в частном доме, двухэтажном коттедже, в кирпичном исполнении, носящего золотое кольцо с бриллиантами, золотые часы и разъезжающего на мерседесовском джипе. Правда, от льгот пришлось отказаться, когда Бурмистров стал частным предпринимателем. Он открыл парикмахерский салон. Называется — "Харита". Заведение так себе, едва держится на плаву, но сам Бурмистров в целом процветает.
— Впечатляет, шеф. Завидная карьера и счастливая судьба.
— Погоди восхищаться. Слушай дальше. С месяц назад между Листратовым и Бурмистровым состоялся приватный разговор. Бурмистров просил официально оформленного партнерства и пропорционального увеличения доли в бизнесе.
— Листратов, естественно, ему отказал.
— Он же не враг самому себе. С какой стати Листратов должен добровольно делиться с тем, кто на него и так работает?
— Например, из чувства признательности. Искреннего и глубокого.
— Сам придумал, или подсказал кто? — спросил недоверчиво шеф.
— Где? — я покрутил головой. — Исключительно сам.
— Понятно. — сказал шеф. — Шутишь.
— Куда мне, — грустно сказал я. — С начальством шутить, карьере вредить. И что Бурмистров?
— Бурмистров… Бурмистров… Пригорюнился наш коммерческий директор, сел и начал думать. Думал, думал и совсем ничего не придумал, кроме как уморить хозяина и прибрать его дело к своим ручкам… шаловливым. Связался с серьезными людьми, нанял мокродела-химика, специалиста по ядам и через шестнадцать минут, сорок семь секунд господин Листратов навсегда исчезнет с того света и появится на нашем. Там, — начальник пристукнул каблуком, — такой прыти от Бурмистрова не ожидали. Начудил наш компаньон… Ошиблись аналитики, фрейдисты-психологи… Клятвенно заявляли, что накладок быть не может, что Бурмистров на убийство не решится, а он взял, и подписался. Листратов грешник не бог весть какой, цена таким целковый за дюжину в базарный день, и заменить его особых проблем не составляет, но тут важен прецедент. Возможность избежать заслуженного наказания всегда приводила Самого в неописуемую ярость. Тем более, когда кандидат уже включен в годовой отчет. Однако, в данном, конкретном случае, у Него, — шеф опять пристукнул каблуком, — полностью связаны руки. Не надо было ошибаться. Впрочем и там, — шеф возвёл очи горе, — по моим сведениям, … полученным из надежных источников, тоже не испытывают особой радости по поводу происходящего, ибо Листратов совсем не агнец божий, но возникшая перспектива досадить конкурентам приветствуется и негласно одобрена на самом верху. Вопрос большой политики. Престиж, репутация и всё такое прочее. Поэтому разрешение возникшей коллизии возложено Самим на нас. Действовать надо быстро, напористо, не задумываясь
…Пока я был в кабинете шефа, изречения Екклезиаста оперативно сменили на псалмы Давида. Теперь вместо цитаты о суде и неправде я прочёл следующее: "Нет целого места в плоти моей от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих. Ибо беззакония мои превысили голову мою, как тяжёлое бремя отяготели на мне, Смердят, гноятся раны мои от безумия моего. Я согбён и совсем поник, весь день сетуя хожу, Ибо чресла мои полны воспалениями и нет целого места в плоти моей. Я изнемог и сокрушён чрезмерно; кричу от терзания сердца моего. Ибо на Тебя, Господи, уповаю я; Ты услышишь, Господи, Боже мой. Пс. 37:4-9.16"
— Пробирает и наставляет… Закачаешься. — заключил я в сердце моём. И отбыл…
…прямо в шум и суету провинциального города, с гордость носящего титул республиканской столицы. Секундная стрелка на наручных часах дрогнула и побежала по кругу, немилосердно сокращая и без того краткий промежуток времени, предоставленный мне для выполнения задания. Я торопливо перебежал через дорогу, пропуская мчащиеся по проспекту автомобили и скорым шагом двинулся к ресторану "Вокзальный". Швейцар предупредительно распахнул передо мной широкую зеркальную дверь.
— Э-э, любезный, — я задержался около него, — а скажи-ка ты мне, любезный… Олег, э-э., Владимрович… — я прищелкнул пальцами, делая вид, что вспоминаю…
— Листратов, — услужливо подсказал швейцар.
— Он, — я благодарно улыбаюсь.
— Как же, — ответно улыбается швейцар, — обязательно здесь. Уж с полчаса, как прибыли. Кушают.
Я достаю десять долларов: "Возьми, любезный, заслужил".
Швейцар, кланяясь, берет банкноту и ловко прячет её в карман форменного пальто.
Я прохожу в зал. Листратов сидит в дальнем углу, лицом к выходу. За соседним столиком — телохранитель потягивает апельсиновый сок из высокого узкого стакана. Бесцеремонно усаживаюсь напротив клиента. Телохранитель угрожающе приподнимается. Раскрываю удостоверение, показываю. Представляюсь.
— Капитан Герасимов. Областное ОРБ.
Листратов успокаивающе машет рукой. Телохранитель опускается на стул и затихает. У меня остается меньше двух минут.
— Олег Владимирович, — проникновенно произношу я, — вас собираются убить.
— Листратов никак не реагирует.
— Понимаю, звучит достаточно дико. Вдруг возникает некто, решительно вам неизвестный и заявляет, что вы должны умереть. И тем не менее, Олег Владимирович, уверяю, опасность для вас абсолютно реальная. Не вдаваясь в подробности, именно в эту секунду вы находитесь на волоске от гибели. У вас остаётся, — я смотрю на часы, — сорок три секунды. В доме напротив, на третьем этаже, окно расположено практически напротив входа в ресторан, расположился снайпер и ждёт вас. Не спрашивайте кто и зачем вас заказал и почему я вам помогаю. Слушайте меня. Сейчас вы встанете и спокойно, не привлекая внимания, вместе с телохранителем выйдете через кухню на улицу. Поверьте мне, угроза вашей жизни чрезвычайная. Вот возьмите, — я передаю Листратову диктофон. — Это запись беседы заказчика и киллера. — И ещё. — я пишу на салфетке номер телефона. — Мой мобильный. Когда прослушаете запись, позвоните. Я думаю, вам захочется прояснить кое-какие вопросы. Теперь всё. Идите, не медлите.
Время — 15.28. Чашка с кофе, тончайший китайский фарфор, источает терпкий запах смерти. Я принюхиваюсь. Яд мне не знаком. Основа, несомненно, растительного происхождения. Остальное угадывается смутно. Смесь оттенков многослойна, зыбка и едва уловима. Симфония распада. Чувственный рисунок, свидетельство труда подлинного мастера, виртуоза -душегубца.
— Мужчина, угостите даму сигареткой…
Я настолько увлекся исследованием и анализом растворённой в кофе отравы, что пропустил мгновение, когда появилась она. Ангел-хранитель Листратова.