Шрифт:
День первый
Неслучайные случайности
1
Я приехал в Санкт-Петербург по делам. Две важные встречи, а между ними – неделя. Легче было бы вернуться в Москву, а через неделю приехать еще раз. Но я воспринял эти дни, как подарок. В конце мая в Петербурге бесподобно. Самая бесшабашная весна, когда каждая прогулка по городу – событие. Люди, истосковавшиеся по солнцу, расцветают на глазах. Они готовы к счастью, и счастье их находит.
Мне тоже хотелось счастья.
Я жил в частной гостинице на Большом проспекте. Выходил с утра после завтрака,
А потом я попал на свадьбу.
Но сначала я встретил бабушку.
Дивная бабушка стояла возле лапшичной «Солнце в тарелке». Никого ни о чем не спрашивала. Лицо в морщинах. Худенькая, маленькая, в простом зеленом пальто с каракулевым воротничком. Пальто несколько выцвело. Воротник поистрепался. Но бабушка была чистенькой, трогательной и располагающей к доброму отношению. Стояла бабуля чуть растерянно. Люди проходили мимо в своих заботах. А у меня никаких забот не было. И это чувствовалось. Бабушка тепло на меня взглянула и заговорила:
– Мне нужно на Дачный проспект попасть. А я не знаю, как.
Вы не подскажете?
Я про такой проспект впервые услышал. Но сейчас ведь все просто: на телефоне карты – открыл и посмотрел. Ничего себе у бабушки география. Это больше двух часов, с миллионом пересадок.
– Далеко это, бабушка! А как вы здесь оказались?
– Здесь аптека есть. Там сейчас акция. Лекарства дешевле
стоят. А еще сыну и внуку хотела подарок посмотреть. Вдруг здесь продают что необычное!
– Купили?
– Нет! Аптеку не нашла! А потом так устала, что уже не до подарков было. Домой бы добраться, да чаю попить. Пока ехала – проголодалась.
– Немудрено! Путь неблизкий!
– Да и сын волнуется, наверное! Больно долго меня нет.
– Вы, должно быть, рано утром выехали?
– Нет, вчера в обед!
– Вчера? – изумился я.
– Ну да, – спокойно ответила бабушка, – в обед выехала, а потом, пока аптеку искала, уже стемнело.
– А спали вы где?
– На лавочке присела и поспала немного.
– А чего ж сыну не позвонили?
– Батарейка села! – ответила бабуля и показала кнопочный телефон с погасшим экраном.
И я понял, что она была на грани отчаянья, но какой-то особой культурой внутри себя смогла не делать из ситуации драму, а мудро и достойно с ней разобраться. Тут я подвернулся. Первая мысль у меня – бабушку накормить. Но я понял, что лучше, если я закажу ей такси, оплачу дорогу и помогу уехать домой. Открыл в мобильном нужную программу, набрал «Дачный проспект» и спросил номер дома.
– Я не помню, – тихо ответила бабуля.
И я понял: она все забыла! Она не помнит адреса. Не знает, куда ехать и как ей быть! Такси в такой ситуации – не выход. Может,
И тогда я вызвал полицию. Они пообещали прислать машину. Только надо было немного подождать.
Ну а чего стоять на улице с голодной бабушкой! Я ее позвал в лапшичную. Она легко согласилась. Но в очередь к кассе не встала, а сразу села за пустой столик у окна – устала очень. Я сам ей взял тарелку горячий лапши с мясом, сырную лепешку, ну и чай с лимоном. Бабушки чай любят.
Бабуля, когда я перед ней тарелки поставил, заулыбалась. Мне понравилось, как она ест: спинка прямая, неторопливо, ложку держит изящно. Не жадничает. А во время еды рассказывает, какие здесь люди необычные. Особенно молодежь. Такие прически носят разноцветные. Многие в коже с заклепками. На лицо – дети, а по одежде – так просто монстры! Ей было интересно. И ни одной жалобы на то, что было холодно-голодно. Полиции все не было. Ну и хорошо. Мне с бабушкой душевно. Особенно понравилось, что когда она поела, полезла в сумку за помадой. Представляете? Искала-искала. Начала выкладывать на стол содержимое. Ничего особенного: коробочки с лекарствами, ключи, зеркальце, затертый кошелечек еще на металлических защелках с шариками на концах. И какой-то небольшой мешочек.
– Что это? – спросил я.
– Это земля, – ответила бабушка.
– Что за земля?
– Отпетая земля, – говорит она.
Я пожал плечами.
Она принялась рассказывать:
– Моя бабушка из-под Смоленска. Из деревни Еловка. Семья у ее родителей была многодетная. А после революции их всех раскидало. Бабушку муж в Петроград увез. Никаких связей не сохранилось. Ну, так и жили. Она помнила все имена: Агафьи, Екатерины, Елизаветы, Марии, Анастасии, Анатолия, Виктора, Михаила, Александра… Часто их повторяла, когда молилась. И матушке моей завещала их поминать. А матушка меня потом тоже заставила их выучить. А как со своими сродниками свидеться, бабушка не знала. Так до самой смерти никого не встретила. Переживала очень. А незадолго до ухода бабушке стал сниться один из братьев. Анатолий. Говорил, что ушел в монастырь. Стал священником. Ему поменяли имя. Назвали Алексием. Жил рядом с Валаамом. И там же похоронен, но его до сих пор никто не отпел. Он попросил сходить в церковь, чтобы там отпели заочно. Оказывается, так можно. Бабушка свою дочь послала. Маму мою. Та договорилась. Священник все понял, отпел. Дал маме землю, бумажку с молитвами. И все это у нас дома хранилось. Уже ни бабушки, ни мамы нет. А этот Анатолий-Алексий взял и стал мне сниться. Один раз, потом другой. Просит эту могилку найти и отпетую землю на нее высыпать. А что я найду? Я свой дом-то найти не могу!
В это время приехали полицейские. Я их из окна увидел. Два молодых парня. Вышел сказать, что бабушка в кафе чай пьет. Я побоялся, что сейчас ее закинут куда-нибудь к бомжам! Но нет! Они к бабушке в кафе спустились, стали с ней разговаривать, вежливо расспрашивать. Труд был напрасным. Бабушка, как ни пыталась, ничего им толкового сказать не могла. Только фамилию и имя. И то хорошо!
– Успенская Людмила Васильевна.
Полицейские запросили по рации. И по своим планшетам поискали. Им пришел ответ, что действительно, с вечера вчерашнего дня Успенскую Людмилу Васильевну какого-то прошлого века года рождения разыскивает сын.