Час джентльменов
Шрифт:
Как в тот раз, с КК.
Они сидели неподалеку от костра, слушали, как кто-то бренчит на укулеле, и вдруг КК заговорил:
— Смысл жизни… — произнес он и на секунду умолк. — Смысл жизни, Кузнечик, — (он всегда подсмеивался над своим статусом «гуру»), — в том, чтобы совершать правильные поступки, большие и не очень, один за другим, один за другим…
Бун тогда только вернулся в мир сёрфинга после нескольких месяцев добровольного отшельничества, понадобившихся, чтобы отойти от дела Рэйн Суини. Он уволился из полиции и протирал диван в доме Санни, пока та не выставила
И вот он вернулся. И только Санни, его теперь уже бывшая девушка, знала, что он вернулся, да не совсем. Санни и, похоже, КК.
Который изрек свою сентенцию и умолк, предоставляя Буну права выбора — усваивать ее или нет.
Но они оба прекрасно понимали, что хотел сказать КК: «Ты поступил правильно. Вопрос в том, продолжишь ли ты в том же духе».
Да, Келли, все верно, думал Бун, глядя, как ночной пляж из его воспоминаний заливают лучи яркого августовского солнца. Вот только что правильно, а что нет?
Ты сам знаешь.
В глубине души — знаешь.
Вот дерьмо-то, Келли.
Оно самое, Кузнечик.
Глава 67
Бун отправился в «Старбакс».
Такое с ним бывает нечасто.
Бун, конечно, вовсе не ярый антиглобалист-антикапиталист, просто привык пить кофе в «Вечерней рюмке», и он его вполне устраивает. Он еще в состоянии отличить кенийский кофе высшего качества от рутбира, [53] но этим его дегустаторские навыки и ограничиваются.
53
Рутбир— американский шипучий напиток из корнеплодов, приправленный мускатным маслом, анисом и американской лаврушкой.
Тем не менее Бун поехал в «Старбакс». Заказав «средний черный кофе», он навлек на себя волну презрения.
— Вы хотели сказать «Американо гранде»? — уточнила бариста.
— Средний черный кофе, — повторил Бун.
— «Американо гранде».
— Средний, — настаивал Бун, кивая в сторону разноразмерных чашек. — Размер между маленьким и большим.
— Это и называется «гранде».
— Ну и прекрасно.
— Ваше имя? — осведомилась бариста.
— Мое?
— Чтобы мы подозвали вас к стойке.
— Это еще зачем?
— Мы позовем вас, когда будет готов ваш «Американо гранде».
— Я думал, вы его просто нальете.
— Мы должны его приготовить, — ответила бариста. — И только потом позовем вас к стойке.
— Бун.
— Бу? — переспросила бариста.
— Забудьте. Дэниелс.
— Спасибо, Дэниел.
Бун остался у кассы ждать свой кофе. Бариста бросила на него удивленный взгляд.
— Вам туда, — сказала она, показав направо. — Туда принесут ваш кофе, и туда же позовут вас.
— Ясно.
Отойдя в сторону, Бун подождал, пока работники с должным почтением выдадут капучино и маккиато парочке кофеиновых маньяков.
— Дэниел! — услышал он «свое» имя.
— Спасибо, — поблагодарил Бун, забирая кофе.
— Не за что.
С чашкой кофе в руках Бун прошел в зал и уселся в чересчур мягкое кресло. Среди посетителей он чуть ли не единственный был без ноутбука. Чувствуя себя древним стариком, Бун подошел к стойке с газетами и выудил «Нью-Йорк таймс», настоящую газету, отпечатанную на реальной бумаге. Когда он переворачивал страницы, люди вокруг недовольно оглядывались, пытаясь понять, кто же так шумит.
К удивлению Буна, «Нью-Йорк таймс» оказалась вполне приличным изданием, хотя статей и отчетов о событиях в мире сёрфинга там не было. Из «Сёрфера» он вычитал, что на Восточном побережье появились кое-какие волны, но, видимо, даже местная газетенка сочла такие новости не стоящими внимания. Все равно Бун с удовольствием погрузился в чтение, просматривая колонки с мировыми новостями и книжными рецензиями. Время пролетело незаметно, и вскоре Джилл Томпсон вышла на перерыв.
Точнее, на перекур.
Бун пристроил газету на полку шкафа (очевидно, именно для этого его сюда и поставили) и отправился вслед за девушкой. Джилл Томпсон оказалась прехорошенькой — стройная, невысокая, светловолосая, с серьгой в правой ноздре. Нежно-голубые глаза, между тонкими губами зажата изящная коричневая сигаретка.
— Джилл? — обратился к ней Бун.
— Да, — кивнула девушка, показывая на бейджик с именем. Похоже, ей ничуть не улыбалось терпеть приставания очередного посетителя.
— Меня зовут Бун Дэниелс, я частный детектив.
Девушка поджала губы.
— Я уже рассказала полиции, что видела.
— Понимаете ли, — заговорил Бун, — я думаю, это полиция сказала вам, что вы видели.
Я не просто так думаю, мне подсказывает это интуиция, добавил он про себя. Нюхом чую, что-то тут не так. Слишком уж все гладенько выходит, слишком просто — в жизни, да и в смерти тоже, так не бывает.
— Что вы имеете в виду?
— Вы прекрасно меня поняли, — ответил Бун. По лицу девушки пробежала тень сомнения.
— По-моему, мне не следует с вами разговаривать, — протянула она.
— Вы вроде хороший человек, — сказал Бун. — Позвольте, я сам расскажу вам, как все произошло — на мой взгляд. Вы шли по улице, скорее всего не совсем трезвая. Увидели или услышали что-то, потом заметили, что на земле лежит мужчина. Вы попытались ему помочь, но было уже слишком поздно, и вы до сих пор ужасно из-за этого переживаете. Я знаю, какой это кошмар — когда человек умирает у тебя на руках. Чувствуешь себя беспомощным, даже виноватым, что ничего не смог сделать. — Бун взглянул девушке в глаза и увидел в них боль. — Дожидаясь приезда полиции, вы снова и снова прокручивали случившееся в голове, пытались понять, все ли вы сделали правильно или, может, упустили что-то. Когда детективы начали задавать вам вопросы, вы поняли, чем же еще можете помочь погибшему — в ваших силах засадить за решетку его убийцу. В ваших силах добиться ради жертвы свершения правосудия.