Час джентльменов
Шрифт:
— Пока гуляет, — ответила Ширли. — Уже третий раз.
— Бог троицу любит.
— Твои слова да Богу в уши, — вздохнула Ширли. — Как бы то ни было, спасибо за все, что ты для нас сделал.
У ее дочери, Элизы, были серьезные проблемы с наркотиками. Она сидела на метамфетамине да к тому же еще умудрилась прогулять заседание суда по своему делу. Ширли попросила Буна, чтобы он нашел ее, прежде чем копы или поручитель засадят ее за решетку. Бун отыскал девушку и упрятал ее в больницу, чтобы та страдала от ломки не в тюремной
— Не за что, — откликнулся Бун. — Мартышка тут?
— Где же ему еще быть?
И впрямь — нигде, подумал Бун. Это был риторический вопрос. Мартышка Монро заправлял регистратурой Раффин-роуд и почти не покидал своих владений. Архивы были его личным сокровищем, над которым он чах, словно Горлум. Ходили слухи, что Мартышка — вампир, потому что он никогда не выходил из регистратуры днем.
— Как думаешь, примет он меня? — спросил Бун.
Ширли пожала плечами:
— Кто его знает. Он сегодня в дурном расположении духа.
— Можешь его спросить?
Ширли взяла трубку телефона.
— Марвин? К тебе пришел Бун Дэниелс… Не знаю зачем, просто хочет тебя видеть… Слушай, ну хоть иногда веди себя по-человечески, а? — Ширли прижала трубку к бедру и прошептала: — Он спрашивает, принес ли ты ему чего-нибудь.
— Кексы.
— Он принес кексы, Марвин, — передала Ширли и, выслушав ответ, повернулась к Буну. — Он хочет знать, хорошие или какую-нибудь дешевую дрянь из супермаркета.
— Хорошие, — заверил ее Бун. — Из магазина «Грисвальд», — добавил он, демонстрируя фирменный пакет.
— Марвин, он был в «Грисвальде». Ясно. Хорошо. — Ширли улыбнулась Буну. — Можешь идти.
— Хочешь кексик? — предложил Бун.
— А ты и мне принес?
— Разумеется.
— Спасибо, Бун.
Он достал из пакета кекс с шоколадной глазурью и отдал его Ширли.
— Передавай Элизе привет.
— И почему ты — не ее бойфренд? — мечтательно протянула Ширли.
— Ну уж нет, — покачал головой Бун и, спустившись на лифте, оказался в регистратуре.
Как обычно, воздух там был холодный, словно кровь у безжалостного ростовщика — Мартышка ставил кондиционер на минимум, заботясь о состоянии оборудования. Еще там было шумно — из-за дребезжащих кондиционеров и гудящих компьютеров. Мартышка сидел скрючившись в ультрасовременном неудобном кресле. Увидев Буна, он подкатился к нему и протянул руку, требуя пакет с кексами.
— Ванильные, — пробормотал он, — ты принес ванильные?
— Само собой.
Одного взгляда на Мартышку было достаточно, чтобы понять происхождение его прозвища. Руки у него были неестественно длинные, особенно на фоне короткого и узкогрудого туловища, а сам он, наверное, самое волосатое существо во всем мире: завитушки волос пробивались сквозь рубашку на груди и спине, руки покрывала густая поросль, и даже на костяшках росли волоски. Всклокоченная шевелюра уже начинала редеть, в ней проглядывали серебристые нити. Зато брови бурно кустились, а иссиня-черная борода поднималась аж до самых глаз, глубоко посаженных и укрытых за толстыми очками.
Он схватился за пакет, словно обезьянка в зоопарке, просунувшая лапки сквозь решетку и стащившая попкорн у ребенка, и принялся в нем жадно рыться. Спустя секунду его рот уже был набит кексами, а губы вымазаны белой глазурью и крошками.
Мартышкой его звали еще и из-за того, что он шустро управлялся с компьютерами. Если уж ловким волосатым пальчикам Мартышки не удался какой-нибудь фокус с клавиатурой, то и никому не удастся. Он может заставить орду своих компьютеров выдать данные о любой части любого здания, когда-либо построенного (легально, разумеется) в округе Сан-Диего.
Но на самом деле свое прозвище он получил в результате одного неприятного инцидента. Директору Раффин-роуд страшно нужна была копия какого-то старого разрешения на строительство, и он, не сумев вспомнить имя Марвина, попросил Ширли вызвать «того парня из подвала, ну, мартышку». С тех пор Мартышка не единожды пытался сократить свое прозвище до более благородного и артистичного варианта «Март», но ничего у него не вышло.
— Чего приперся, Бун? — спросил Мартышка. Вежливость и обходительность не входили в число его привычек — для него вся суть жизни сводилась к принципу quid pro quo, [61] так что он не понимал, зачем говорить «спасибо» за quo, когда ясно, что от тебя тут же потребуют quid.
61
Услуга за услугу (лат.).
Бун протянул ему список домов:
— Мне надо знать, кто строил эти дома.
— Тебе надо, мне — нет.
— Ладно, Мартышка, — вздохнул Бун. — Сколько?
— Тут восемнадцать домов, — посчитал Мартышка. — По двадцать за каждый.
— Долларов?
— Нет, блин, кошачьих какашек. Конечно долларов.
— По десять.
Мартышка выудил из пакета очередной кекс и запихал его в рот.
— Округляй до двух сотен, и мы договорились, нищий ты кусок сёрферского дерьма.
— Ага, отлично. Только мне надо прямо сейчас.
— Ты у нас отличаешься скромностью запросов, да? — ухмыльнулся Мартышка, поворачиваясь к компьютеру. — Притащил мне парочку кексов и думает, что я ему теперь кругом должен!
— Кексы-то от «Грисвальда», — напомнил Бун.
— Не важно, — отмахнулся Мартышка и принялся колотить по клавишам.
— Только никому об этом деле ни слова, ладно? — предупредил его Бун.
— Да с кем мне трепаться, идиотина?