Час героев
Шрифт:
Когда Валерия Ивановна, немного отдохнув, начала готовить рыбу – Евдокия Ивановна помогала, Настя, конечно, вертелась рядом, то ли помогала, то ли мешала, из комнаты мальчишек раздавались автоматные очереди и взрывы – оба любили играть в «ходилки-стрелялки» – пришел Юрий Петрович. Валерия Ивановна, вся в муке, уклонилась от объятий, подставила щеку.
– Как дела?
– Нормально. Мишка помещение присмотрел для второго магазина, недалеко от центра. И арендная плата неплохая.
Валерия Ивановна привычно потянула носом воздух, Юрий Петрович это заметил, нахмурился, но ничего не сказал.
– Что на ужин?
– Рыба. Перекуси пока, но не слишком. Денису звонил?
– Нет, а зачем?
– Затем, что он шляется в такое время где попало!
– Лера... – голосом умирающего лебедя проговорил Юрий Петрович.
– Вот когда будет поздно, тогда не говори, что не предупреждала.
– Что ты имеешь в виду?
– А то ты не знаешь! Когда эта Аня в подоле принесет!
– А что такое «в подоле принесет»? – моментально спросила Настя.
Валерия Ивановна, хоть у нее руки были в муке – дала дочери шлепка.
– Нельзя подслушивать взрослых!
Настя моментально оказалась на руках отца.
– Пойдем. Мама злая сегодня.
Валерия Ивановна вздохнула. В семье она была цербером, отец держал либеральную позицию и не желал воспитывать детей как следует. Вот и сейчас, отец взял Настю на руки, и Валерия Ивановна услышала:
– Папа, а сегодня во дворе один мальчик мне сказал...
С Валерией Ивановной даже дочь предпочитала ничем не делиться, все всем делились с отцом. А ей – оно надо? Пусть воспитывает... а потом и хлебает.
Валерия Ивановна вздохнула.
– Маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие бедки, – философски заметила Евдокия Ивановна, готовившая гарнир.
Да уж...
НОРДОС
Бронированные машины остановились, съехав с дороги. Из кабины головного «КамАЗа» выпрыгнул пожилой, но бодрый бородач с колючими глазами, пробежался до головной машины – машины милиции, пробежался так бодро, как будто у него было две ноги, а не одна.
– Что скажешь, Адам? – бодро сказал он.
Шамиль Басаев, как и все остальные боевики – был на взводе. Уголовники называют это «гон» – глаза горят, не сидится на месте, хочется «всего и побольше и можно без хлеба». Несколько минут осталось до того, как они будут резать русистов, убивать их... даже не так – уничтожать их, как крыс, другого они не заслуживают. Долгие годы они сидели, как крысы, сначала в горах Ичкерии, потом в горах Турции, потом в горах Афганистана. Но разве это дело для волков – сидеть в норах, скрываясь от жалких крыс – пусть этих крыс так много. Нет, волком может быть лишь тот, кто обагрил свои клыки кровью, и сегодня они сделают это, убив столько русистов, сколько позволит им убить Аллах.
Баса просматривал с помощью спутника место, где содержали американских и польских военнопленных, и окрестности. По виду – все было чисто. Есть охрана, как они и предполагали – но никакого отличия от спутниковых фотографий, которые использовались при проведении операции.
– На вид все тихо.
– Дай сюда!
Шамиль Басаев был человеком недоверчивым, только поэтому он до сих по был жив. Баса с неким благоговением передал Шамилю компьютер... рядом была живая легенда, бывший министр обороны Ичкерии, Герой нации, даже имя «Баса» происходит от фамилии народного героя Ичкерии Шамиля Басаева. Это имя дают младенцам даже сейчас, когда в Ичкерии правит тагут. И значит – дух независимости жив, Ичкерия возродится.
– Как тут делать... – Басаев тупо смотрел в компьютер, работать со сложной системой разведки – это не то, что русистам головы отрезать.
– Вот здесь, Шамиль-эфенди. Этот шарик – в стороны двигает, это – уменьшить, это – увеличить...
– А это?
– Контроль канала, это знать не нужно.
– Не тебе решать, что нужно, а что нет! – вскипел Басаев, оскорбленный тем, что какой-то пацан умнее его.
Баса не нашелся, что ответить.
Шамиль Басаев начал просматривать местность... что-то ему не нравилось. Нарочито просто все... хотя, может, и не так просто. В конце концов – в городе можно захватить любой объект, если иметь достаточно сил – а вот из города уже не выпустят, тут же и полиция поднимется, и Национальная гвардия, и армейские, и ветераны, и казаки... блокируют город, и уже не уйти. Кто же может представить, что атакующих заберут вертолеты.
И все же... слишком просто, слишком просто... Слишком!
Если бы он знал, что будет так – он бы отказался... ерунда какая. У американцев не откажешься, отказ не принимается – тупая, торгашеская, бездушная нация. Только попробуй отказаться – объявят террористом и убьют.
Надо было принимать решение.
– Ты. Сиди здесь и ни шагу отсюда. Как только будут две зеленые ракеты – из машины, и бегом к точке сбора. До этого – ни шагу.
– Слушаюсь, Шамиль-эфенди.
– Ты! – Шамиль ткнул в грудь Вахи, одного из телохранителей. – Отвечаешь за Басу головой. Если Баса будет мертв – моли Аллаха, чтобы он позволил тебе стать шахидом.
– Понял, Шамиль-эфенди.
Басаев покинул милицейскую машину, добежал до «КамАЗа», забрался в кабину.
– Расходимся. Первый вариант...
Бывшая Украина, аэропорт Борисполь
Американская зона оккупации
Оперативный штаб
Откорректированный, много раз пересчитанный план нападения на Ростов-на-Дону с целью освобождения заложников – поляков и американцев, захваченных в плен в Украине, после того как всех пленных будто нарочно собрали в одно место – выглядел следующим образом.
Первым делом нужно было ослабить, хотя бы на час, на полтора – русскую систему ПВО, до сих пор остающуюся опасной. Ослабить настолько, чтобы в течение часа русские разбирались, что произошло, а не вели огонь по американским спасательным вертолетам.
Далее – нужно было мгновенно оказаться над объектом и так же быстро уйти оттуда. Не могло быть и речи о том, чтобы вертолеты висели над объектом, пока группа захвата ведет бой. Пришли, погрузили спасенных, спасателей – и сразу назад, на территорию Украины. Облегчало ситуацию то, что Ростов-на-Дону был у самой украино-российской границы. Если использовать скоростные вертосамолеты типа «Оспри» – то операцию можно уложить даже в двадцать пять – тридцать минут.