Час героев
Шрифт:
Сложнее в Ростове. Банда в городе, под сотню человек, на бронированных машинах, подготовленная и вооруженная американцами. Сжечь бы «Шмелями» – но нельзя. Надо играть до конца. Те, кому суждено уйти – те уйдут.
– Товарищ генерал, восьмой передислокацию завершил. Ждет сигнала.
– Пусть ждет, – сказал генерал, – как мышь! Радар не включать, сидеть тихо! Что в Ростове?
– Вышли на исходные.
– Мы?
– И они тоже.
– Спасатели?
– Пересекли границу. Идут на предельно низкой.
Генерал сжал кулаки.
– Прикажете действовать?
– Прикажу ждать...
Семья Щечко
Было
Звонок в дверь прозвенел, когда рыба уже была разложена по тарелкам, источая умопомрачительный аромат.
– Сиди, открою, – предостерегая Валерию Ивановну, поднялся отец.
Явился...
Юрий Петрович прошел по коридору, вышел в полутемный холл, приник к глазку – он купил израильскую бронированную дверь, а вот когда Мишка, его компаньон, предложил купить и ружье – сказал, что это лишнее, в доме дети. Юрий Петрович был на самом деле спокойным и законопослушным человеком, он искреннее думал, что государство его защитит. Не понимал, что никто не защитит тебя и твою семью вместо тебя самого, а если в ТВОЕМ городе, в ТВОЕЙ стране есть наглые, вооруженные, агрессивные чужаки – то ты не можешь быть в безопасности, пока они есть, пока они живы. К сожалению, Юрий Петрович этого не понимал. Он посмотрел в глазок – и увидел, что на площадке стоят полицейские. Что подумает отец, когда десять часов вечера, старшего сына в доме нет, а в дверь звонок, и за дверью полицейские? Что сын что-то натворил. Если бы Юрий Петрович был повнимательнее – то заметил бы, что оба полицейских сами загорелые, а вот нижняя часть лица и щеки белые, так бывает у людей, которые жили в солнечных краях, носили бороду, а потом ее сбрили почему-то. У одного полицейского – еще туда-сюда, у двух – это сигнал тревоги. Но многие ли на месте Юрия Петровича заметят это? Один из сотни, не больше, тот, кто воевал в Чечне и научился подмечать такие вещи, там научишься, если жить хочешь. А тут еще и сын непонятно где...
И поэтому он открыл дверь.
– Старший лейтенант Габазов, – козырнул тот, кто стоял ближе к двери, – можно войти?
– Да, конечно.
Хозяин дома отступил в сторону, в холл вошел сначала один полицейский, а потом другой. Холл был просторным, шестнадцать метров, не так, как в старых домах, где вдвоем не развернешься...
– Что-то с Денисом?
Первый полицейский услышал голоса на кухне и отправился туда.
– Что...
Второй полицейский шагнул к Юрию Петровичу и ударил его ножом в живот.
Юрия Петровича убили в прихожей – ударили ножом в живот, а потом перерезали горло, как барану. Остальных убили на кухне, потом перенесли в ванную и бросили там. Павел бросился защищать маму, и его ударили ножом восемь раз. Евдокия Ивановна ударила одного из чеченцев тарелкой – зарезали и ее. Не убили только Настю...
Когда почти со всеми членами семьи Щечко расправились – один из убийц отправил СМС, и из «УАЗа»-буханки, который припарковался рядом с домом, вышли еще шесть человек – у всех у них были большие, тяжелые сумки, такие тяжелые, что взрослые, тренированные мужики тащили их с трудом. У двоих сумки были еще и длинными – длиной взрослому человеку по грудь.
Внизу была пропускная система, кодовый замок на стальной двери – но чеченцы набрали номер квартиры Щечко, и их пропустили...
SAS 22 regiment
Подразделение
Четыре человека – их звали Джон, Джек, Майк и Том – пересекли границу России и Украины два дня назад, пересекли по тому же самому ходу, по которому в Украину ходят русские террористы. Собственно говоря, они ничем и не отличались от русских террористов – автоматы Калашникова, одна «СВД», русская военная форма без знаков различия, недельная щетина на лице, потому что бриться некогда и незачем. У одного, старшего, – повязка, черный, желый и белый цвет, такие повязки носят русские фашисты. Все они понимали по-русски и могли говорить на этом языке, кто с акцентом, кто без такового. Были у них и русские паспорта довольно хорошего качества – фальшивые, конечно.
Поймав машину – раздолбанный деревенский «газик», они доехали до города, с водителем расплатились рублями, там сели на автобус до Ростова. Оружие у них было в сумках, да никого это особо и не интересовало, оружие-то – сейчас оно у многих есть. Примерно на двух третях пути до Ростова они увидели подходящее место, попросили водителя остановить автобус и сошли – в России это просто, в Германии, например, водитель бы сказал – не положено, и ехал бы до остановки, как ни проси. А в России – попросили – остановил, может, человек деревню родную увидел. Или, может, надо ему зачем-то...
Они шли по полю, пока не увидели, что достаточно отдалились от дороги. У самой дороги – нельзя. Земля была жирная, черная. Хорошая земля; Джон, как сын валлийского фермера, это отметил.
Потоптавшись по полю с проросшей пшеницей, оглядевшись по сторонам – они поняли, что это и есть именно то место, какое им надо для выполнения миссии. Один из них – Том – еще помнил, как готовили для заброски на территорию СССР. Видимо – мир и впрямь сильно изменился, если до нужной им точки на территории БЫВШЕГО СОВЕТСКОГО СОЮЗА можно просто доехать на автобусе.
Оценив площадку (грунт мягкий, но приемлемый, уклон незначительный, мин нет), они поставили палатку в перелеске, выставили дежурного и легли отдыхать.
Вертолеты появились на следующий день, ближе к ночи. Они вышли на связь, если это можно было так назвать, просто Майк включил сотовый и послал эсэмэску на нужный адрес, извещающую о том, что у них все в порядке, плацдарм осмотрен и готов к приему гостей [51] . Потом они разбежались по краям площадки, уже с оружием, в центре поставили приводной маяк, а по краям распылили флуоресцентную, видимую только в очки ночного видения краску, обозначая края площадки.
51
Почему не условным сигналом на спутник? Да просто – радиовсплеск, даже длящийся тысячную долю секунды, все равно может быть засечен серьезной аппаратурой. И без расшифровки будет понятно, что происходит что-то не то. А тут эсэмэску послали – ну и что, мало ли посылают? Если все проверять...
Вертолеты появились неожиданно, они шли на предельно малой, без навигационных огней, и шли очень быстро. Первоначально сасовцы даже подумали, что все идет кувырком и летчики промахнулись мимо промежуточной станции. Но нет – для «Оспри» просто нужно время и место, чтобы перейти из горизонтального режима полета в вертикальный. Заложив вираж и поднявшись чуть выше, самолеты перешли в вертолетный режим и начали – все так же, без единого огонька, спускаться на обозначенную площадку, которая представляла собой засаженное яровой пшеницей поле.