Час негодяев
Шрифт:
Кудроу с сожалением посмотрел на остывающий борщ.
– Этот город важен для нас как бывший центр советского ракетостроения. Здесь сильная научно-техническая школа. Немало тех, кто работал на оборонную промышленность Советского Союза и знает, как делаются ракеты. Межконтинентальные баллистические ракеты. Обычный человек лет пятидесяти-шестидесяти, который торгует на базаре или получает пенсию менее ста долларов, может быть носителем информации и компетенций, за которые иранская или северокорейская разведка без вопросов выложит миллионы. Здесь уже ошиваются турки с непонятно какими целями, есть азербайджанцы, по крайней мере, это они говорят, что они азербайджанцы, но мы думаем, они иранские азербайджанцы и забывают об этом упоминать. Обстановку нужно держать под контролем. Для нас будет лучше,
Глухой, отрывистый звук прозвучал совсем недалеко. Жалобно звякнули стекла…
Козак оказался на полу прежде, чем успел понять, что происходит, – тренированное тело само вспомнило навыки. Это был взрыв…
Чертов суп! Горячий…
Он начал подниматься, понимая, что привлек внимание. На сленге морской пехоты это было firecracker – кодовое обозначение ситуации с взрывным устройством на базе или смертником с поясом шахида или за рулем машины.
– Что это?
– Машина-бомба. Неподалеку…
Он поднял тарелку, поставил на стол, попытался стряхнуть с себя остатки борща. Полнчевал, называется…
– Леди и джентльмены, стандартная ситуация, – объявил появившийся в столовой американец с короткоствольным автоматом, – все спускаются в убежище…
Знакомый голос заставил Козака присмотреться к охраннику. Это был Канада…
Конечно же, в убежище Козак не пошел. Они были и оставались рыцарями и встречали угрозу, стоя к ней лицом…
– Поверить не могу, что ты стал федом… – Канада, не стесняясь, доедал чей-то кусок пирога с оставленного стола, – и парни тоже не поверят.
– Придется поверить.
– Какого же черта ты не ушел в их спецназ? Думаю, там пригодились бы наши навыки.
– Думаю, там обойдутся без меня.
– Да… – протянул Канада, – ты всегда был тем еще умником.
– Что это было? – сменил тему Козак.
– Это? Кар-бомба. Там, дальше, видимо, пытались взорвать местное правительство. Уже седьмая за этот год. Партизаны.
– Городские партизаны?
– Именно. Думаю, нас они не будут трогать, по крайней мере, пока. Или просто криминальная разборка, тут это не редкость. Все местные авторитеты обзавелись охраной не хуже, чем у президента США, и мощная бомба – один из способов ее пробить. Кто-то у кого-то встал на пути и… вуаля.
– Как в Чикаго…
– Круче, парень. Это не Чикаго. Это Багдад. Если сейчас и нет, то скоро будет. Местные боссы правят, как Саддам, и черт меня возьми, если это не кончится тем же самым.
Козак внимательно посмотрел на бывшего напарника.
– Сколько здесь наших?
– Три группы, брат. Одна на аэродроме, на случай, если придется уносить ноги отсюда. Одна здесь. Ты сам видишь, что делается.
– Мне может понадобиться помощь.
– Не вопрос. Я скажу братанам: тут свой. Семпер фи, брат.
– Да. Семпер фи…
Стандарты работы агента ФБР предусматривают составление ежедневного отчета. Для этого требуется печатная машинка (в свое время агенты возили ее с собой), потом отчеты надиктовывали на диктофон (это хорошо показано в жутковатом сериале «Твин Пикс»). Сейчас отчет надиктовывался на ноутбук, который был у каждого агента, автоматически превращался в текст и в двух видах (голосовой и текстовый) отправлялся в штаб-квартиру ФБР. Это было обязательным правилом работы агента, где бы он ни находился, одним из основных.
Козак надиктовал короткий отчет, зашифровал его и отправил. Потом достал личный криптофон – смартфон с встроенной системой шифрования, – сменил карточку с шифром и начал печатать свой реальный отчет за день. Если он погибнет или исчезнет, кто-то, кто пойдет по его следам, будет знать, с чем он столкнулся.
Канада знает тайник. Если что, он изымет материалы в двух экземплярах и передаст их по двум направлениям в штаб-квартиру ФБР и в разведку Корпуса морской пехоты США. Если даже ФБР не будет вмешиваться, в корпусе всегда найдется кто-то, кто пойдет напролом.
Узел первый – Охрименко здесь оставлять нельзя. Просто удивительно, как он жив до сих пор, как они просмотрели такого свидетеля? С другой стороны – если предположить, что ЦРУ как минимум знало о произошедшем и покрывало это, а украинские власти после 2014 года – это власть, пришедшая в результате восстания, понятно, что никому особо не интересно копать в этом направлении. Возможно, они опасались убирать его впрямую – снайперов было несколько, если убрать одного, кто-то может скрыться, потом всплыть в России и заговорить, как Сноуден. Вместо того чтобы убивать, его просто послали на войну, надеясь, что русская пуля сделает все остальное. Но он выжил.
…Поутру Давид написал письмо к Иоаву и послал его с Уриею. В письме он написал так: поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен и умер. Посему, когда Иоав осаждал город, то поставил он Урию на таком месте, о котором знал, что там храбрые люди. И вышли люди из города и сразились с Иоавом, и пало несколько из народа, из слуг Давидовых; был убит также и Урия Хеттеянин… [33]
Интересно… мы делаем грех… потом молимся Господу… потом опять делаем грех. И потом опять молимся Господу. Интересно… когда Господу наскучит слышать наши лицемерные мольбы? И что тогда будет?
33
Библия, 2-я Кн. царств 11/14–17.
Так…
Первое – Охрименко надо вывезти и спрятать, во что бы то ни стало. И немедленно. Если те, кто все это затеял, не узнали еще о произошедшем, то вот-вот узнают. И начнут исправлять свою ошибку.
Второе – он не имеет права вывозить Охрименко. Никакого. Нет ни одного легального основания, чтобы доставить его в Штаты.
Решение этой проблемы пришло только тогда, когда он увидел Канаду…
В связи с чрезвычайной опасностью обстановки на Украине была принята особая процедура безопасности для находящихся на Украине временной станции ЦРУ и временного «Представительства американских интересов» – так правильно называлось посольство. Согласно этой процедуре и станция, и представительство не имели права хранить документальные материалы, а также материалы радиоперехвата более суток. Американское представительство интересов и американская станция были прикреплены к посольству и станции ЦРУ в Тбилиси, Грузия. Там и на станции в Батуми, припортовом городе Грузии, находилось максимальное количество сотрудников, которые могли выполнять свою работу, не находясь на территории бывшей Украины. В частности, там находились аналитики. Каждый день вся информация из Днепропетровска, и из представительства, и из станции, и то, что передавали местные спецслужбы по программе обмена, собиралась по точкам и на бронированном грузовике в сопровождении конвоя морской пехоты доставлялась на секретный аэродром под Днепропетровском, бывшее летное поле. Там его ждал самолет «U28A» ВВС США [34] , который совершал ежедневные рейсы и делал три посадки – здесь, под Николаевом и под Одессой. Везде он забирал информацию с разведпостов, работающих против России, потом над Черным морем в сопровождении истребителей ВВС США, взлетавших с Инжирлика, летел до Батуми и до Тбилиси. Там информация изымалась и обрабатывалась. Нюанс был в том, что этот же самолет можно было использовать, хотя и ограниченно, для эвакуации заболевших или сменяющихся морских пехотинцев, агентов, сотрудников, доставки новых – до двух человек за рейс. Одним из тех, кто полетит до Тбилиси завтра, будет Охрименко. Там его встретит и спрячет у себя Дато, который знает его в лицо. И Охрименко тоже знает Дато, с этим проблем не будет.
34
Армейский вариант швейцарского «Пилатус-12», одномоторный, но очень надежный самолет. Его, в частности, использует медицинская служба Австралии.