Час отправления (Сборник рассказов)
Шрифт:
Умиротворение.
Впоследствии Виталик ничего подобного не испытывал. Даже в той горной деревушке, куда он добирался на канатке. Похоже, там разбили горнолыжный курорт. Привезли пушки, выровняли склоны. Соответственно, появились хостелы, гостевые домики и уютные забегаловки с национальной кухней. Ах да, ещё прокатные пункты со снаряжением. Виталик никогда не ездил на лыжах и держался подальше от сноуборда. Скука взяла своё — он присоединился к одной из групп, занимавшихся с профессиональным инструктором. Хорошее дело, но в каждом встречном Торин видел безжалостного киллера, явившегося за его головой.
Всякий раз, когда Виталик садился в поезд, курсирующий по ментальному лабиринту Кобаяси, он вспоминал те дни, проведённые в Петле. Вспоминал острые звёзды и континенты, прячущиеся в облаках. А ещё — невероятную всепоглощающую тишину.
Оборона всегда прощупывается куклами. Это что-то наподобие полуразумных вирусов, умеющих ориентироваться в изменчивом пространстве. Куклы идут толпой, причём с разных сторон. Задача демона, через которого прокачиваются потоки данных, состоит в выявлении уязвимостей. Сунь Цзы назвал бы это разведкой.
Куклы наводняют лабиринт и устремляются к его центру. Цифровые твари не видят ловушек и замкнутых локаций, не чувствуют угроз, не обладают интуицией. Их много, все функции сводятся к непрерывному движению. Наверное, так действует саранча. Или тупые лемминги, рвущиеся к точке размножения.
Кстати, о размножении. Куклы умеют воспроизводить себя и переделывать незащищённые куски реальности. Виталику довелось наблюдать, как плотный мужик в цилиндре (фирменный почерк Диккенса) коснулся мусорного бака, и тот начал искривляться, порождая нового мужика. Неприглядное зрелище.
Торин встретил армию кукол на заброшенной мебельной фабрике. Все ключевые магистрали лабиринта пёс-призрак вывел в огромный цех, опустевший, казалось, ещё в прошлом веке. Улицы и лестницы выворачивались под немыслимыми углами, закачивая толпы «людей» в необъятный железобетонный зев.
С потолка сыпался чёрный снег.
Пёс-призрак оборудовал себе наблюдательный пункт в кабинете директора, под самой крышей фабрики. В запылённые окна с трудом пробивался тусклый дневной свет. Три стены были переоборудованы в экраны телевизоров, по которым транслировалась картина истребления. Торин видел, как чёрный снег перекраивает программную ткань кукол. Всё это выглядело, как если бы радиационный пепел разъедал живую плоть. Существа корчились, беззвучно разевали рты и распадались на части. Никакой крови, внутренностей. Фрагменты армии вторжения превращались в цементную пыль и с шорохом рассыпались по обширному пространству фабрики. Этот шорох доносился со всех экранов — словно белый гибсоновский шум.
Взмахом руки Торин активировал голографическую модель лабиринта. Кукольные потоки были обозначены красными точками, слившимися в извилистые реки. Точки стекались отовсюду и пропадали в ненасытной фабричной утробе.
Шорох.
И мёртвые небеса с осколками детских воспоминаний.
Первый раунд выигран.
Иногда Торин выводил картинки реального мира на виртовые экраны. Он называл это потусторонним зрением. Словно ты умер, прошёл через тоннель, а теперь можешь наблюдать за живыми людьми из заоблачных далей. Ты видишь миллиардера, подключённого к соседнему креслу. Кобаяси надёжно пристёгнут, окутан сенсорами, его лицо скрывается за маской. Руки в перчатках делают магические пассы. Это не всегда происходит — большую часть времени магнат бодрствует, занимается повседневными делами, общается с семьёй и бизнес-партнёрами. Незримая борьба — удел призрачных псов. Всё, что творится в голове нанимателя, практически не интересует его. До той поры, пока мозг не взломают.
Торин умеет подключаться к камерам, разбросанным по всему дому и его окрестностям. Кобаяси об этом не подозревает — у псов есть маленькие секреты. Торин выполняет свои задачи, перестраивает кварталы и уровни лабиринта, а на экранах мебельной фабрики плещется море. Образы сплетаются в странную мозаику: миллиардер, смахивающий на гигантское насекомое, сливается с шумом прибоя и перечёркивающими горизонт чайками. За спиной Торина фабрика переваривает последних кукол.
Почему граница двух миров столь привлекательна? Наверное, псу нравится вспоминать о том, что иллюзии не бесконечны. Между вымыслом, оцифрованными воспоминаниями и хакерскими наваждениями пролегает тропа. И эта тропа сквозь водораздел остекленевших зрачков возвращает странника в мир осязаемых предметов.
Нить Ариадны.
Некогда Виталик работал над оружейной технологией, позволяющей солдатам переселяться в вирт и наносить удары оттуда, пользуясь внешними устройствами и искусственно выращенными телами. То был масштабный проект, который разделили между несколькими исследовательскими группами. К задаче были подключены ИИ, а также сотрудники засекреченных лабораторий. Отдел Виталика занимался интерфейсом — взаимодействием между цифровой личностью и боевыми машинами.
Даже не верится, что удалось уйти.
Большие деньги сопряжены с рисками. Не всегда, конечно. В случае с Виталиком риски были огромными. Тобой занимается правительство, ты подписываешь сто бумаг о неразглашении, твоя квартира прослушивается и просматривается. Из таких организаций просто так не уходят.
А в начале — радужные перспективы. Шикарное жильё, регистрация в разросшемся до безобразия мегаполисе. Соцпакет, как же без него. Ты позволяешь себе многое, будучи программистом новой генерации. По сути, не программистом даже, а нейросетевым координатором. Обычные программисты вымерли, словно мамонты под напором ИИ. Мечты воплощаются в действительность, над тобой — ванильные небеса.
А потом приходит осознание.
Ты — раб системы.
Любые незапланированные шаги караются. Люди исчезают, их списывают в утиль. Пытаешься вспомнить тех, кто разорвал контракт, живёт нормальной жизнью — и не можешь. Потому что их нет. Сегментированная правительственная тварь не отпускает свою добычу просто так.
Оборонный сектор.
Ты с нами или против нас.
Демон пришёл через неделю. Обычно эти ребята выбирают для схватки эпичный образ. Кому-то нравится Сканда, многорукий бог войны, оснащённый копьём, луком и знаменем. Кто-то оборачивается балтским волкодлаком или приходит крушить лабиринт с Мьёльниром наперевес. Есть и фанаты марвеловской вселенной. Виталику приходилось драться с Джокером и Зелёным Фонарём. Даже Саурон наведывался в его заповедные сады…
На сей раз всё было иначе.
С северной стороны в детство Кобаяси вступил седобородый старец азиатской наружности. Этот персонаж чем-то напоминал учителя кунг-фу из старых боевиков. Мудрое спокойствие, неспешная поступь. Наставник шёл, раздвигая дома, пробивая коридоры между странами и эпохами, уклоняясь от парадоксов, взрывая темпоральные пузыри. Ткань бытия срасталась за его плечами.
Виталик усмехнулся.
Ничего нового.
Экраны с морской панорамой и подключённым Кобаяси свернулись. Интересно, этот мужик знает о начале штурма? Он должен что-то чувствовать. Беспокойство, например. Ощущение тревожности и нарастающей вселенской депрессии. Так всегда бывает.