Час пик для новобрачных
Шрифт:
— Ваш брат терял паспорт? Семен некоторое время смотрел на меня с недоумением.
— А вы откуда знаете? Неуж нашелся?
— Значит, терял?
— Черт его знает, терял или нет. Паспорт в шкафу валялся, а когда Глеб помер, мы с мамашей намучились, никак не могли этот паспорт отыскать, а дом-то на Глеба оформлен. Просто беда, все вверх дном перерыли, а найти не смогли.
— Значит, паспорт исчез?
— Чего ему исчезать? Глеб сунул его куда-нибудь, да и забыл по пьяному делу.
— А кто-нибудь из приезжих в его доме останавливался?
— Само собой. Где ж здесь еще останавливаться?
— Вот
— Вы из милиции, что ли? — спросил он совсем другим голосом.
— Нет, из газеты. Так вы раньше видели этого человека?
— Похож на одного парня. Приезжал года три назад. Хотя, может, и не он…
— А имя его вы помните?
— Вроде Алексей… но утверждать не берусь. Тут за три года столько народу перебывало, разве всех упомнишь…
— А как он вообще здесь оказался? Откуда узнал о вашей деревне?
— Ну… просто приехал. Кума моя его на постой взяла. Охотой он поначалу не интересовался, больше по окрестностям бродил, турист, одним словом. С бабками нашими беседовал про стародавние времена. Вроде книгу собирался писать, уж не знаю о чем. А потом они с Глебом скорешились, вот Глеб его охотой и увлек.
— И долго он здесь жил?
— Может, неделю. Не помню я, говорю, у нас столько народу перебывало… А зачем вам этот парень понадобился? — задал Семен вполне здравый вопрос. Мне стало ясно, пора убираться отсюда подобру-поздорову, пока у граждан не возникли сомнения по отношению к моей личности.
— Извините, что отняла у вас столько времени, — с улыбкой сказала я, поднимаясь, достала из кошелька деньги и сунула их Семену. Он посмотрел на меня, на купюры в своей руке, крякнул, почесал в затылке и сказал:
— Вы куму о нем спросите. Может, она чего знает. Зовут Анна, вон первый дом. Если настроение у нее хорошее, так ее за день не переслушаешь.
Мы простились, и я направилась к куме. Женщина все еще стояла возле палисадника, ожидая моего приближения.
— Ну что, побеседовали?
— Он меня к вам направил, — сообщила я. — Говорит, вот этот человек останавливался у вас.
Я протянула женщине фотографию. Она с интересом взглянула и вроде бы удивилась:
— Как же, Алеша… Только он здесь чудной какой-то… много старше.
— Фамилию его помните?
— Фамилию? Нет. Простая какая-то… Волков. Точно. Или не Волков. Нет, не вспомню.
— Откуда он приехал?
— Из Москвы. Студент, хороший такой парень. Все дрова мне переколол, забор поправил, ступенька на крыльце сгнила, и ее заменил. Мне и деньги-то с него брать было неудобно. Уж так он мне понравился. Симпатичный, уважительный, меня по имени-отчеству. Моей бы Таньке такого мужа, а то вышла за алкаша, теперь мучается.
Из всей тирады меня заинтересовало только одно слово “студент”. Я считала, что Глебу на момент гибели было тридцать семь лет, выходит, три года назад он был студентом-переростком.
— Он вам что-нибудь о себе рассказывал?
— Да уж я сейчас и не вспомню. Учился в Москве, а сюда приехал на практику. Не помню, как это по-правильному называется, бабки наши ему песни пели да про молодость рассказывали, как гуляли, как свадьбы играли, а он все в тетрадку записывал и на магнитофон. Маленький такой магнитофон, это осенью было, бабкам делать нечего, они
— Сколько ему было лет? Женщина пожала плечами.
— Молодой совсем, двадцать с небольшим… А что вы им интересуетесь, неуж натворил что-нибудь?
— Его родители ищут. Уехал к другу год назад и с тех пор пропал.
— О господи, страсти-то какие. Неуж убили? Больно парень-то хороший, хотя хороших-то как раз и убивают.
— Извините, — решилась я, — вы меня чаем не напоите? Я с дороги. Вы не волнуйтесь, я заплачу.
— Чего ж за чай-то платить? Я вас и так напою.
Мы пошли в дом. Хозяйка по дороге сокрушалась о пропавшем Алексее, а я пыталась переварить сведения. Если женщина ничего не путает, Глеб три года назад был Алексеем, да еще студентом. Чудеса. То у него проблемы с сердцем, то неразбериха с возрастом. Будь Глеб намного моложе, чем мне представлялся, патологоанатом это несоответствие смог бы определить. Я не знаю как, но была уверена, что смог бы. Выходит, Глеб зачем-то изображал студента. Что ж, при его внешности это нетрудно, допустим, надел человек что-нибудь молодежное, бейсболку надвинул на ухо… Для человека в возрасте все, кто моложе двадцати пяти лет, почти что дети… Вопрос, что ему здесь могло понадобиться? Воспоминания старушек или он НЛО интересовался?
Между тем мы устроились в кухне, хозяйка включила электрический самовар и посмотрела на меня с любопытством.
— Значит, вы его ищете? — спросила она, вздохнув.
— Пытаюсь найти людей, с которыми Алеша последние годы общался. Вы мне расскажите поподробнее, с кем он здесь чаще всего виделся?
— А с кем тут видеться? Бабки, я, да вот с Глебом на охоту ходил. А так — уйдет в лес и гуляет. Хорошо, говорит, здесь у вас. Дышится легко. Далеко уходил. Вовка, сын мой, он в областном центре шофером работает, однажды видел его возле одинокого дома. Вон в какую даль забрел.
— А что за одинокий дом?
— Деревня Лоскутово, только от всей деревни один дом остался. Стоял на пригорке, тоже, считай, брошенный, потом в нем вдова поселилась, сын у нее погиб, и она вроде как чокнулась, вот и приехала сюда из Ярославля. Жила одна, в округе на десять километров ни одной живой души, сын мой ей раз в неделю продукты привозил, а она, точно сыч, кроме как с Вовкой, ни с кем не разговаривала. Совсем от горя помешалась. А страх-то в таком месте одной жить. Мало ли что… в наше-то время… ну и случилось. Убили ее, — перешла вдруг на шепот женщина. — Вовку моего полгода в милицию таскали. Он ее и нашел, она несколько дней в доме пролежала. А какую смерть приняла, не приведи господи. А Вовке моему страдать за что? Уж, думали, не добьемся правды, посадят. Слава богу, обошлось.
— Когда погибла женщина?
— Уж года три… да, в ноябре три года будет.
— Выходит, она погибла примерно в то время, когда здесь был Алексей?
— Нет, Алеша уехал, Вовка его в город отвез и на поезд посадил. А уж где-то недели через две и нашел ее. Вы чай-то пейте, пейте.
Я глубоко задумалась, не обращая внимания на женщину. Глеб болтается здесь по окрестностям, выдавая себя за студента на практике, а через несколько дней после его отъезда погибает женщина… и как раз к ее дому Глеб совершал одинокие прогулки…