Час Пик
Шрифт:
Ну, ну, и что дальше?
…личный секретарь Влада Листьева видела своего шефа не последней. Но общалась с ним в день убийства больше всех: слышала все его разговоры, разгребала на столе его документы, вежливо «отсеивала» ненужных Владу людей.
Все было, как обычно. Хотя нет…
Так, беллетристика — ничего путного, не за что зацепиться; во всяком случае, о Листьеве как о профессионале ни слова.
Все работают, все разговаривают по телефону, всех достают ненужные люди — как, например, эти, что только что звонили…
Дальше:
В последнее время просил перевести ему книгу про Ларри Кинга. Многие считают Влада его двойником; Ларри тоже
Так, Ларри Кинг, конечно же ему, Писателю то есть, хорошо известен — не зря ведь в Штатах столько лет проторчал!
Наверняка был известен и Листьеву — не темный же человек!
3
«Спецвыпуск–реквием» «Влад Листьев», дайджест по «КП» №4. 03.1995 г. творчества…
Не мог не знать.
А где Писатель еще видел это имя — ну, среди своих отксеренных в библиотеке газеток?
Ага, вот:
— Вы знали вашего российского «двойника» Влада Листьева?
— Да, я несколько раз говорил с ним по телефону…
— Он говорил вам о том, что тоже стал носить очки и подтяжки?
— Да, он вообще был большим почитателем моего творчества. [4]
Так–так–так, что это?
Ага, интервью с Ларри Кингом.
4
По материалам «КП» 22 марта 1995 год.
Значит, врет кто–то один — или Влад Листьев, или Ларри Кинг…
Кто?
Ясно, что капитал Ларри Кинга (не «Капитал–шоу», а просто капитал, главная ценность) — его честнейшее имя, безукоризненная репутация. Не станет он врать, да еще русской газете.
Да и кто первым подтяжки надел перед камерой?
Ларри Кинг, который на экране вот уже лет двадцать, или Листьев? Значит, Листьев просто соврал (не секретарша ведь!). Примитивно и грубо, справедливо рассчитывая на полную некомпетентность российских сограждан относительно американсих телешоу и их ведущих в широких семейных подтяжках.
Не знал «на кого похож» — как же, как же!.. А перевести для чего просил? Из–за голого, так сказать, любопытства? Ну–ну — ясно для чего.
«Один–ноль, — подытожил Писатель, — значит те, кто обвиняли Листьева в грубом плагиате, не ошибались. Слизать чужую идею, выдать за свою… Публика тут, в России, все эти любители и особенно любительницы «Полей чудес» и «Тем» — на редкость дебильная, между прочим, публика. Сидит стадо баранов в телестудии, и смотрит на проповедника — ну, ну, а какой теперь он вопрос задаст, как проблемку–то.,
А вот еще:
Ведущий «Что? Где? Когда?» Владимир Яковлевич Ворошилов как–то раз сказал, что все программы «ВиДа» — это плагиат, что все украдено на Западе… [5]
Да, с этим разобрались: секрет бешенной популярности кроется в простом и незамысловатом воровстве чужих идей. Можно назвать замаскированно — «плагиат», но суть–то не меняется!
Воровство — оно и в New York, и в Москве воровство…
Да. полезное это занятие — просматривать старые газеты.
5
«Собеседник» №38 1994 год.
«Открытые источники информации», так сказать…
Да, с карьерой более–менее ясно: карьера построена на воровстве чужих идей.
«Все грани одного кристалла»… «Русский дом Селенга».
Ну и страна, bliaddz–dz–dz(ь)…
За несколько вечеров Писатель уподобился штатному референту ЦРУ — совсем, как в популярном когда–то фильме «Полет Кондора».
«Открытые источники информации», то есть ксероксы газет и видеозаписи программ дали многое — плагиатор, мелочный, жалкий, корыстолюбивый, обуянный многочисленными пороками, отягощенный бесчисленными предательствами друзей…
Он, Писатель, ловил Листьева на мелких обманах, на недосказанностях и противоречиях, на откровенном вранье, на воровстве и особенно — предательствах; а ведь это были только «открытые» источники.
Что тогда ожидать от других — «полуоткрытых» и вовсе «закрытых»?
Но когда его убили, тут же обложили лавровыми веночками, подрисовали крылышки, затерли бархатной наждачкой шероховатости, мастера из телевизионного бюро ритуальных услуг…
Мертвый Листьев был куда нужнее живого. Труп был нужен…
Труп отвратителен, так же, как отвратительна смерть, как отвратительна вонь разлагающийся плоти, как мерзка жирная кладбищенская глина, чавкающая под ногами.
Но еще отвратительней было для Писателя были останкинские подробности…
Сделать из государственного, «планово–убыточного» «президентского» канала подобие корыта?
За чей счет?
Не за счет тампаксов и мулинэксов, а за счет рядовых налогоплательщиков — тех, кого этими самыми тампаксами ежедневно кормят…
…Как уже говорилось, в убыточном «Останкино» в последние годы делались милионные (в долларах, конечно), состояния. За последний год здесь окончательно утвердился такой порядок: «Останкино» само почти не производит передач. Многочисленные «независимые телекомпании» (среди которых крупнейшие — РенТВ, ИнтерВИД, АТВ) производят — как правило, на технике «Останкино» и руками инженеров, операторов, техников того же «Останкино» — передачи, а затем… продают их тому же многогранному «Останкино».
Причем продаются передачи по баснословным ценам. Например, на первый квартал 1995 года было запланировано 43 передачи «Час пик», за каждую «Останкино» платило фирме ВИД по 17, 5 тысячи долларов. Итого за квартал — 720 тысяч долларов. Кстати, замечу, что «Час пик» — это 21 минута разговора в прямом эфире, и, как утверждают специалисты, такая передача не требует существенных расходов на технику, аренду помещений. Львинная доля является прибылью, которая идет на гонорары… [6]
6
«КП» 18 марта 1995 года
Но Листьеву видимо, и этого оказалось мало: как же тогда объяснить периодическое появление в «Часе пик» крупных бизнесменов вроде гендиректора известному каждому ребенку ат–тличной компании?
А объяснить очень просто — по утверждению другой популярной газеты, за тем бизнесменом из «Часом пик»
…торчат уши. Зеленые. [7]
Ведь от бизнесмена ат–тличной кампании Листьев наверняка получил больше, чем «17, 5 тысяч долларов»!
Да, судя по всему, в Останкино телевидении каждый делает деньги на чем угодно: аппаратура вроде бы государственная, а платить надо техническим службам. Монтаж рекламного ролика — минимум 500 баксов…
7
«МН»№22 1994 год.