Час Пик
Шрифт:
А чем я других хуже? Как, «что вы умеете делать?!..» То, чему меня государство всю жизнь учило. Сами прекрасно знаете, товарищ генерал, что я умею делать. То, что все мы делаем. Предприму что–нибудь. Предпринимателем стану. Походите по базару, товарищ генерал, поищите получше… Может быть, и найдете. Честь имею кланяться, желаю успехов в службе и личной жизни. Каблуками — щелк! — и…
— Алло, — послышалось из соседней комнаты, — иди, про тебя передают…
Мастер лениво снял ноги с табуретки, нехотя поднялся, вздохнул…
— Что?
В соседней комнате — младший коллега по его, Мастера, работе, ведь без подстраховки никак нельзя; это только в дебильных американских боевиках Грязный Гарри палят во вся и всех! Он — Мастер, а этот, что телевизор
— Как — опять?
— Да, опять…
Ну, фу–фу–фу, не интеллигент он, однако. Хуже начинающего солнцевского рекетсмена образца 1989 года: майка грязная, щетина на щеках…
Мастер, нехотя пройдя в соседнюю комнату, укоризненно посмотрел на Подмастерье.
— Ты бы себя в порядок привел, — произнес он, — смотреть противно.
— А че я?
— Не «че», а «что»… Учись правильно выражать свои мысли.
— Ну, что?
— Да вот, побриться надо, переодеться… Денег, что ли, нет? Ты кто — бандит с большой дороги? Яшка—Красная–Рубашка? Ты ведь интеллигентом хочешь быть, и веди себя интеллигентно. И вообще — ты что сейчас читаешь?
— «Смерть приходила по вторникам», — тут же ответил Подмастерье. — Кинороман…
— В твоем возрасте надо бы что–нибудь посерьезней читать, — поморщился Мастер.
— А ты?
— Поэзию Лорки, в оригинале, конечно же, — потеплевшим голосом произнес киллер, — очарование… — уселся рядом — брезгливо, на краешек стула. — Ну, что там по телевизору?
— Про тебя.
Мастер ухмыльнулся.
— Ну–ну — и прибавил звук.
По телевизору передавали:
— «В убийстве популярного тележурналиста Владислава Листьева подозреваются…»
И тут же появился фоторобот — какие–то хлопчики, молоденькие, наверное, еще в армии не служили…
— …приметы: «черная шапка горшком», телосложения худощавого, лицо треугольное…
Подмастерье улыбнулся.
— Ты — который из них?
— Ну, а тебе какой нравится? Выбирай, — ответствовал Мастер. — И откуда этих козлов нашли? Интересно, кто теперь всем этим занимается…
— Расследованием?
— Ага…
— Ну, думаю, что ФСК…
— Фанерно—Спичечный Комбинат, — скривился Мастер, — ну, ну… Мастера своего дела, наследники славных традиций, ничего не скажешь… Дорогой героев, дорогой отцов… Ну–ну…
— Я тут тебе еще и газетку принес, — со скрытым подобострастием произнес Подмастерье.
— Что, опять про меня?
— Ага.
Любопытно. Не потому, что тихая гордость за профессиональную работу, а — просто: и когда это он успел так помолодеть, как сумел трансформироваться сразу в двух киллеров?
Прибавил еще громкость — ну–ка…
— «У следствия есть предположение, что киллеров было двое: один следил за подъездом Влада из дома напротив. Он и подал сигнал для действия своему сообщнику. Осмотр места происшествия подтверждает это предположение: у подоконника в подъезде, откуда вел наблюдение бандит, обнаружены скорлупки от орехов. Наемник забавлялся, стоя на стреме… Пока следствию не удалось напасть на след убийц, приметы их весьма приблизительны, — взволнованным голосом вещал диктор и — уже от себя: — да и вряд ли их удастся найти: скорей всего, их следует искать или на дне люберецких карьеров, или в морге, среди неопознанных трупов…»
Значит он, Мастер, — не один труп, а целых два.
«И это все о нем».
Такие вот метаморфозы…
— А что за газетка?
Подмастерье протянул сложенный вчетверо номер.
— Держи.
— Мог бы и не комкать, — поморщился Мастер, — ты ведь хочешь стать культурным человеком… Ну, посмотри, во что ты газету превратил? Ты её купил, чтобы мне дать почитать, а в каком она виде? Следи за собой… И потом: когда ты научишься, наконец, пользоваться носовым платком? Нельзя сопли, извини за выражение, носом тянуть!. А еще хочешь считать себя интеллигентным человеком. Стыдно!
Подмастерье обиделся:
— Сколько можно учить…
— Сколько нужно. Уеду вот — кто тебе еще о таких элементарных вещах будет говорить? О том, что к мясу положено красное вино, а к рыбе — белое… Запомни это раз и навсегда!
В газете писалось:
Второго марта в редакции ярославской газеты появился посетитель, котрый заявил, что имеет информацию по «громкому и скандальному делу», и назначил свидание в кафе неподалеку.
Корреспонденту гость назвался Андреем и сообщил, что является врачом одной московской криминальной группировки. Эскулап утверждает, что 1 марта вечером к нему ввалился раненный в ногу знакомый — сослуживец по группировке — и объявил, что участвовал в убийстве Владислава Листьева. Его версия такова. Будто бы раненный с еще одним боевиком получил заказ на ликвидацию человека. Имени жертвы им не назвали, фто не показали, на место не вывезли. Узнать, кого убивать, киллер мог, получив сигнал от внешнего наблюдателя. После этого должен был расстрелять вошедшего в подъезд человека и скрыться на поджидавшей машине (раненный боевик исполнил в этой операции роль шофера, такса — 150 000 долларов). И исполнитель, и водитель пришли в полушоковое состояние, когда узнали, кого именно «грохнули», однако уехали на доклад к руководству. Как только подъехали к установленному месту, попали под огонь. Киллер упал, а водитель, получив в бедро сквозь дверь «BMW» девятимиллиметровый гостинец, скрылся и добрался до «врача», который и извлек пулю.
«Врач» рассказал журналисту и о хозяине — заказчике убийства. Это владелец ресторана на Арбате… [11]
11
По материалам «МН» № 17 1995 г.
Устало улыбнувшись, Мастер вздохнул, пролистал газету дальше:
Из собственной квартиры в Грозном выволокли и вывезли в Моздок известного бизнесмена… Держали в неотапливаемом вагоне, в наручниках, без пищи. Избивали дубинками, кулаками, затягивали наручники на свежих ранах, требовали признать себя дудаевцем…
— Нет, ты только посмотри, что творят, — засокрушался Мастер, протянув номер младшему коллеге, — вот сволочи… Нет, что творят — изверги, честное слово, иначе ведь и не скажешь… Мы в Афгане так с басмачами воевали, так ведь это как бы враги были… А этот бизнесмен, как я понял — стопроцентный российский гражданин… Как можно со своим–то, а?
Подмастерье, мельком взглянув в газетный номер,
— Ага…
Мастер продолжил чтение:
Шестандцатилетний Магомед, ранее депортирован из Владикавказа, был задержан российскими военными в одном из бомбоубежищ Грозного. «Нас было всемь человек, женщин отпустили, а нас — забрали. Перевезли на БТРе в район консервного завода. Спецназовцы в масках били постоянно, допрашивали: «Каким видом оружия и сколько солдат каждый из нас убил, сколько денег получал я от дудаевцев?» Особенно старался бывший вместе с ними чеченец по имени Муса, лет тридцати–пяти — сорока, он прикладывал меня лицом к выхлопной трубе и заставлял признаться в том, чего я не делал». После допроса Магомеда вертолетом с оставили в Моздок. Здесь уже допрашивали с видиокамерой и тоже били. «Они сами писали, а меня заставляли подписываться. Я не подписывал, за это били. Терял сознание, приходил в себя, и все повторялось снова. Новая смена вела себя как и прежняя, менялись ОМОНовцы каждые полтора–два часа. Затем перевезли в Пятигорск, в Пятигорске били, применяли нервно–паралитический газ. На допросе двое держат, один бьет. Через три дня нас перевезли в Ставрополь. В местном изоляторе сначала допрашивали с помощью дубинок. Если отвечал, что не воевал, били дубинкой с проходящим по ней током по зубам. Приходил врач, и спрашивал, есть ли больные. Если кто–то говорил, к примеру, что болят почки, его увозили и били по почкам. На прогулке спускали на нас собак».
Журналист Омар: «ОМОНовцам в этот день было не до нас. Намечалась грандиозная пьянка. В ней принимал участие и начальник, майор. Перепившиеся охранники в эту ночь неистовствовали беспредельно, избитые заключенные задыхались в спертом вонючем воздухе переполненного вагона. Воды не давали, и заключенные стали пить собственную мочу, собирая её в пластмассовые бутылки… [12]
12
По материалам «МН» № 17 1995 г.