Час Пик
Шрифт:
— Бр–р–р–р, — поежился Мастер. — Готический роман, микабирический жанр, фильм ужасов. Идиоты… Не понимают, что провоцируют на ответное…
Подмастерье тут же отметил про себя, что материал о чеченской войне старший коллега читал с куда большим интересом, чем предыдущий, о себе.
— Никогда в этой стране не будет порядка, некогда тут не будет настоящей свободы и демократии… — киллер отложил газету. — Полицейское государство… — он поджал губы. — Не понимаю. Теперь все эти Фанерно—Спичечные Комбинаты, все эти милиционеры и РОУПы меня ищут. Ну, убил одного
Дождавшись, пока Мастер завершит высказывать негодование, Подмастерье напомнил:
— А насчет тебя — что? Ну, эта версия–журналист, интервью, «врач»?
— Идиоты, — вновь поморщился Мастер, — много кинематографических подробностей, много шелухи, слишком сложно… Каким надо быть кретином, чтобы ехать в медсанчасть своего же боевого подразделения! Наверное, журналист пересмотрел на ночь американских боевиков, ну, и решил поиграть в смелого шерифа… — вздохнув, Мастер добавил: — и вообще, выключи этот телевизор. Надоело галиматью слушать…
Подмастерье послушно щелкнул пультом дистанционного управления.
— А теперь что? Самолет у тебя когда?
Мастер посмотрел на часы.
— Через восемь с половиной часов…. Как по видику — точно.
— И… все?
— Да, я никогда сюда больше не вернусь, — твердо произнес Мастер.
— Почему?
— Не могу больше жить в этой стране. Тут, в России, никогда не будет настоящей демократии, — уверенным тоном повторил он уже высказанное; по голосу киллера было понятно, что это — наболевшее, выстраданное, и что он говорит честно, от всего сердца. — У этой страны нет будущего…
Подмастерье вздохнул, посмотрел на часы–сделал это с видимым сожалением: как же, старший товарищ уезжает, стольким ему обязан, в люди ведь вывел…
— Но ведь ты в свое время хотел в Думу баллотироваться, — напомнил Подмастерье, — депутатом бы стал… Ты вот считал, что и денег у тебя для этого должно было бы хватит…
— А толку что? На хрена мне эта Дума? Ну, придет к власти Сын Юриста и Друг Хуссейна, обязательно ведь придет — и что? Разгонит всех к чертовой матери… Если государство не может дать своим гражданам гарантий безопасности, — назидательно произнес киллер, — то грош цена такому государству… Ну, стану я депутатом, а потом меня объявят врагом народа и упрячут в «Матросскую тишину»…
— Так ведь выйдешь оттуда, — улыбнулся Подмастерье, — оттуда все выходят…
— А до того, как выйду, буду баланду хлебать — да? — Мастер строго взглянул на своего ученика, — драгоценные часы и минуты, отпущенные мне Богом для нормальной жизни, для наслаждений, я должен буду тратить на счет дней до амнистии… Ни хрена. Я лучше умру от объедения бананами или полового истощения, чем от…
Он недоговорил, поднялся и, достав из кармана авиабилет, любовно посмотрел на него.
— Ну, а дальше что?
Мастер улыбнулся.
— Что значит — «дальше что»? Жизни буду радоваться, вот что… Заслужил.
— А не боишься… — начал было Подмастерье, но, столкнувшись с твердым взглядом старшего коллеги, тут же замолчал…
Нет, этого Мастер не боялся. Он с улыбкой слушал слова телепроповедника о том, что его, киллера, «следует искать или на дне люберецких карьеров, или в морге, среди неопознанных трупов».
Он что — совсем идиот?
За кого его эти дилетанты принимают?
Да, был Заказчик (его, Мастер, разумеется, не мог знать, хотя и догадывался, кто это), и был Посредник.
Была названа сумма, кстати, куда большая, чем 150000 долларов.
Был назван «объект», дано время на его устранение — месяц.
Месяц для «ликвидации» — слишком много по обычным меркам, но ведь и объект был необычным.
Надо было изучить обыденый график, маршруты, машину, работу, вкусы, семью, пристрастия, привязанности, симпатии и антипатии, послушать телефоны, купить «одноразовый» «Scorpion»…
Не за день же такое делается!
Узнав, кого именно надо убить, киллер недовольно поморщился — в свое время он очень любил «Взгляд» за прогрессивность и приверженность демократическим идеалам, однако профессионализм взял свое — согласился. Да и деньги, между прочим, немалые.
Дальше — по привычной схеме: «Сколько»? — «Столько–то» — «Сроки?» — «До первого марта включительно, но не позже», — «Способ»? — «Застрелить».
И все.
Конечно, когда человека надо убрать тихо, нет ничего лучше, чем автомобильная катастрофа или несчастный случай, а еще лучше — самоубийство.
Для такого доки, как он не проблема: взять и застрелиться, нельзя не соблазниться!..
Но Посредник а, стало быть, и Заказчик, хотели именно скандальное убийство: преднамеренное, без экивоков и разночтений. Чтобы другим неповадно было, так сказать, понял Мастер.
Чего хотели, того и получили…
А бояться…
Отправляясь на первую встречу с Посредником, Мастер захватил с собой миниатюрный диктофон — беседа, что более чем естественно, была записана на кассету. И продублирована на всякий случай на видеокамеру; а Подмастерье на что? Так что компромети– рущие свидетельства — в звуке и в цвете.
Получив аванс, Мастер с любезной улыбкой сообщил, что он, конечно же, человек на редкость порядочный, и нимало не сомневается в редкостной порядочности как Заказчика, так и Посредника, однако его друг, Подмастерье, человек, который любит его как брата, проявил неоправданную подозрительность (извините уж такое проявление дружеских чувств), и на всякий случай сделал аудио и видеозапись предыдущей беседы.
Ах, не верите? Ну вот, копия аудиокассеты, копия видио. Смотрите, слушайте и наслаждайтесь. А оригиналы, как вы сами понимаете, спрятаны у Подмастерья, очень далеко, и извлечь их оттуда нет никакой возможности. Вот, копии–то с трудом удалось выклянчить.