Час волка
Шрифт:
В середине лета Михаил уже и сам скакал рядом с поездом, когда тот выскакивал из туннеля. Он не гнался за ним, просто разминал ноги. Паровоз всегда оставлял его позади, обдав напоследок клубами черного дыма, а горячий пар жег ему шкуру. И в эти ночи, после того, как поезд скрывался в туннеле, Михаил перебегал через пути туда, где умер Никита, и сидел в траве, и думал: я могу сделать это, если захочу. Я могу.
Может быть.
Ему нужно будет взять резкий старт. Самая каверзная задача - не сбиться с темпа, когда руки и ноги будут изменять форму. Именно из-за того, что изменение позвоночника изгибает тело,
Михаил говорил себе, что не станет пытаться победить поезд. Он часто говорил себе так, но знал, что это неправда. Сама идея соревнования в скорости, испытания самого себя против того зверя, который убил Никиту, увлекала его. Он стал бегать вдоль путей, однако не соревнуясь - пока еще. Его равновесие на бегу было недостаточно устойчивым, он падал каждый раз, когда пытался на скорости превратиться из человека в волка. Однако это было вопросом времени, умения сохранять движение, пока передние лапы не опустятся, поддерживая скорость задних лап. Михаил продолжал пробовать и продолжал падать.
Однажды днем Рената вернулась с охоты с ошеломляющей новостью: на северо-западе менее чем в пяти верстах от белого дворца люди начали валить лес. Они уже вырубили просеку и приступили к постройке хижин из бревен. Вдоль просеки корчуют пни для дороги. У людей много телег, пил и топоров. Рената сказала, что она подползла облике подползла посмотреть, что там творится, один из людей увидел ее, сказала она, и показал на нее другим, прежде чем она скрылась в лесу. Что все это может значить?
– спросила она Виктора.
Скорее всего, временный поселок лесозаготовителей, подумал он. Ни при каких обстоятельствах, сказал он стае, никто из них не должен приближаться к этому месту ни в человечьем, ни в волчьем виде. Люди, скорее всего, проработают все лето и уйдут. Самое лучшее - оставить их в покое.
Но Михаил заметил, что с того времени Виктор стал молчалив и задумчив. Он запретил кому бы то ни было охотиться; только ночью. Он нервничал и после того, как все ложились отдыхать, долго расхаживал взад и вперед по залу. В скором времени, когда ветер дул в их сторону, Михаил и остальные могли, отдыхая на солнце возле белого дворца, слышать звуки работы топоров и пил, сводящих лес.
Но вот наступил день...
Франко и Рената ушли на охоту, когда в небе висел месяц и лес был полон стрекотания сверчков. Прошло чуть больше часа, когда вдруг звуки далеких ружейных выстрелов заглушили шум насекомых и отдались эхом в переходах белого дворца.
Михаил насчитал четыре выстрела, пока стоял рядом с Олесей. Петр играл на полу заячьей косточкой. Виктор выронил книгу на латыни, которую читал Михаилу, и поднялся на ноги. Раздались еще два выстрела, и Михаил от этих звуков вздрогнул; они ясно напомнили ему те самые выстрелы и что тогда сделали пули.
Когда затих звук последнего выстрела, послышался вой: хриплый голос Франко, напуганный и звавший на помощь.
– Оставайся с Петром, - сказал Виктор Олесе и, идя к лестнице, начал уже изменять облик. Михаил последовал за ним, и два волка покинули белый дворец, мелькая в темноте,
Два человека с ружьями через плечо что-то волокли из леса на свет. Там было еще шесть человек, все вооруженные пистолетами или ружьями и с фонарями в руках. Все они собрались вокруг предмета, распростертого в пыли, и светили над ним фонарями.
Михаил почувствовал, что Виктор вздрогнул. У него у самого легкие будто бы наполнились ледяными иголками. На земле лежало тело волка с русой шерстью, пробитое тремя пулевыми отверстиями. В свете фонарей кровь Ренаты выглядела черной. И, всем на обозрение, у мертвого волка была одна человеческая рука и человеческая нога.
Боже мой, подумал Михаил. Теперь они знают.
Один из лесорубов стал читать молитву - хриплым, высокопарным голосом - и, когда закончил чтение, приставил дуло ружья к голове Ренаты и выстрелом разнес ее в клочья.
– Мы услышали людей, - рассказал Франко, когда они вернулись домой. Он дрожал, на лице его сверкал пот.
– Они смеялись и разговаривали у костра, производя столько шума, что нужно было бы быть глухим, чтобы их не услышать.
– Глупо было подходить к ним!
– рассвирепел Виктор, брызжа слюной. Черт побери, они убили Ренату!
– Ей хотелось подобраться поближе, - ошеломленно продолжал Франко. Я пытался удержать ее, но... она хотела посмотреть на них. Хотела подползти достаточно близко, чтобы расслышать, о чем они говорили.
– Он затряс головой, борясь с оцепенением.
– Мы стояли на краю просеки... так близко, что можно было слышать стуки их сердец. И мне кажется, что... что в них, с такой близи, было нечто такое, что загипнотизировало ее. Словно бы встреча с существами из иного мира. Даже когда один из людей поднял взгляд и увидел ее, она все еще не могла шевельнуться. Я думаю...
– Он медленно сощурился, его мышление было вялым.
– Я думаю... что всего лишь на мгновение... она позабыла, что она волк.
– Они теперь уйдут, правда?
– с надеждой спросила Олеся, держа извивающегося ребенка.
– Они уйдут прочь, назад, туда, откуда пришли. Никто ей не ответил.
– Разве нет?
– Тьфу, - сплюнул Виктор в костер.
– Кто знает, что они будут делать? Они же безумные!
– Он утер рот тыльной стороной ладони.
– Может, они уйдут. Может от вида Ренаты они наложили в штаны и уже собирают вещички. Черт побери, они теперь знают о нас! Нет ничего страшнее, чем испуганный человек с пистолетом!
– Он быстро глянул на Михаила и на Олесю с ребенком на руках.
– Может, они уйдут, - сказал Виктор.
– Но я бы на это не полагался. С этого дня мы будем постоянно следить с башни. Я буду первым. Михаил, ты пойдешь во вторую смену?