Час волкодава
Шрифт:
Чумаков заткнул голой пяткой слив, и ванна быстро заполнилась до краев. Регулируя пяткой сток так, чтобы дождик душа продолжал барабанить по голове, но вода не перелилась через край, Миша мало-помалу приходил в себя. Медленно и робко организм возвращался в трудоспособное состояние. Запеклась кровь в носу. Ощутимо полегчало горлу. Успокоилась почка, угомонился желудок, вернулась способность различать отдельные звуки. Если выключить воду – можно услышать, что происходит за дверью ванной комнаты. Но воду выключать не хочется. Напротив, очень хочется отгородиться хотя бы шумом искусственного дождика от грубой, полной проблем действительности.
Крашенная белой масляной
– Михаил Викторович, как вы тут? Больше часа отмокаете, уважаемый. Я начал беспокоиться, позволил себе нарушить ваше уединение. Все нормально?
– Да, спасибо... – Миша снизу вверх из теплой ванны посмотрел на своего спасителя. Мужчина успел снять бейсболку, и темные очки перекочевали с переносицы в расстегнутый нагрудный карман джинсовой куртки.
– Вылезайте, Михаил. Я похозяйничал у вас на кухне, чайник поставил. Вам сейчас чайку горяченького попить – самое оно, очень полезно.
– А где бандиты?
– Ушли. Я их выпроводил. Побеседовал и отправил восвояси.
– Они что? Так прямо сами и ушли?
– Не понял?
– Сами ушли? Своими ногами? Без посторонней помощи? Вы ж их... это... Ну, это самое... Как бог черепаху...
– Ах, вот вы о чем! Преувеличиваете, Михаил Викторович. У низкорослого молодого человека всего лишь шишка на лбу и тельняшка порвана. Правда, самостоятельно он пока передвигаться не может, но это временное явление, пройдет. У назвавшегося Черепом проблемы с зубами и с ориентацией в пространстве. Передних зубов лишился Череп и заработал легкое сотрясение мозга. С лжемилиционером вообще без проблем.
– Лжемилиционером? Так он, оказывается...
– Конечно! А вы что подумали? – Мишин собеседник извлек из нагрудного джинсового кармана красную книжицу-удостоверение. – Вот его корочки. Классическая липа... Вылезайте, Михаил. Вытирайтесь, и милости прошу на кухню чаи гонять... Да, чуть не забыл – сосед ваш снизу приходил. Жаловался на шум, грозился позвонить куда следует. Я его успокоил.
– Как?! – встрепенулся Чумаков, живо представляя расколотую пополам лысую голову скандалиста с нижнего этажа.
– Не волнуйтесь. Исключительно словами. – Нечто похожее на улыбку поддернуло кверху уголки губ, сморщив выдающихся размеров подбородок. – Представился бригадиром строительных рабочих. Сказал – ремонт у вас затеваем. Двигаем мебель, пробуем в деле машину для циклевки полов... О!.. Слышите? Ваш чайник со свистком сигналы подает. Вскипел. Жду вас на кухне, Михаил, вылезайте...
Спустя несколько минут, взлохмаченный, с банным полотенцем на мокрых плечах, Миша сидел за кухонным столом напротив скинувшего джинсовую куртку широкоплечего мужчины в синей рубахе с закатанными рукавами. Миша с несказанным удовольствием курил престижный «Парламент», прихлебывал чай, и ему было хорошо. Однако что-то, какая-то неосознанная пока червоточинка в мозгу не позволяла сполна закайфовать от сладкого чая, тягучего дыма и ощущения сказки. Миша не верил в сказочные развязки мрачных бытовых сюжетов. В детстве сомневался в правдивости повествования про старика Хоттабыча, в юности отрицал историческую основу легенды про Робин Гуда, а уже взрослым подхохатывал над «хэппи эндом» голливудских кинобоевиков. Вранье, мол, так в жизни не бывает.
– Ну что, Михаил Викторович? Полегчало?
– Да, немножко... Простите, как мне вас называть-величать?
– Как угодно, как вам больше нравится.
– Волкодав! Вам подошла бы кличка Волкодав.
– Хм... Кличка... Не люблю я кличек. Погоняло уместно в среде уголовников или бандитов. А я, как однажды было сказано, гражданин
– Законопослушный гражданин, который без секунды промедления отправляет в глубокий нокаут отворившего ему дверь хмыря в милицейской форме?!
Вот она, червоточина! Сформировалась во вполне осознанную мысль и взорвалась в мозгу нейтронной бомбой.
– А вы и правда оправились, пришли в себя, Михаил Викторович. Логически рассуждаете, саркастически выражаетесь...
– Вы пришли меня убить! – ляпнул Миша. Дерзко бросил мыслишку-бомбу в невозмутимое лицо собеседника. – Блин! Я только что понял! Сунули мне вчера кучу баксов, чтоб я помучился, пересчитывая бабки дома под одеялом, и выиграли время! Вчера-то после наркоза сил у вас не было, а сегодня утречком пришли кончать доктора!.. Японский бог! Я ж вчера вам как специально проболтался, что один живу... Вот только... Только откуда у вас мой адрес?
– Успокойтесь, Михаил. Угомонитесь...
– Нет! Ответьте, откуда у вас адрес?!
– Извольте. Помните, вы сняли пиджак и пошли мыть руки, готовиться к операции?
– Ну?
– Я заглянул во внутренний карман вашего пиджака, обнаружил там визитку, прочитал, запомнил... Погодите! Не перебивайте, дайте высказаться... Я пришел сегодня всего лишь уточнить собственное положение на восемь часов пятнадцать минут утра. Я, нынешний, намерен исчезнуть, раствориться в туманной, размытой толпе сограждан. После некоторых малоприятных личных осложнений, в результате которых в моем плече застряла пуля, мне придется начинать новую жизнь, в ином обличье, под новым именем. Дабы строить конкретные планы, мне необходимо было знать – приняли вы какое-либо решение или пока раздумываете, чего делать с пятью тысячами долларов, как трактовать нашу вчерашнюю встречу... Что же касается нокаутированного лжекапитана, так окажись он, не дай бог, конечно, взаправдашним ментом, что ж с того? Такая у них работа, у милиционеров, – предполагает риск схлопотать по мордасам. В принципе к правоохранительным органам я отношусь с симпатией. За одним маленьким исключением – мы с господами в мышиной форме по-разному трактуем права человека на самооборону. Аккуратно... заметьте – АККУРАТНО отправив в нокаут гражданина в погонах, я защищался. Отстаивал собственное право на инкогнито, убрал препятствие с тропинки, ведущей в туманные дали...
– А я?! Я тоже препятствие, я...
– Немного терпения! Позвольте, я закончу... Мент, окажись он настоящим ментом, – шлагбаум, образно выражаясь. Вы же, Михаил, – неизбежная вешка за спиной, пройденный этап моего пути. В потенциале вы способны указать на мой след ищейкам. Живой вы можете, я подчеркиваю – МОЖЕТЕ, стать источником хлопот. Мертвый, убитый – вы непременно им БУДЕТЕ, ибо убийство подлежит расследованию, во время которого легавые легко учуют мой след, а информация от вас живого-здорового о раненном в плечо инкогнито – всего лишь информация с запашком криминала, слабеньким, невнятным запахом гнили в общей вони большой криминальной помойки. Улавливаете разницу? Мне НЕВЫГОДНО вас убивать, Миша. Мне невыгодно оставлять за спиной лишние трупы.
Чумаков промолчал. Да, вроде бы все логично, но...
– Но как же бандиты, а? Вы их отпустили, правильно?
– Отпустил. Череп с трудом, но ушел сам. Малолетку унес дебошир в маскарадном милицейском костюме.
– Думаете, они вас забудут?.. И меня, кстати, тоже не забудут. Вот вам и ищейки, как вы красиво выразились.
– Ошибаетесь, Михаил. Вас забудут, а меня тем паче. Вырвут из памяти, как страшный сон. Но для этого нам с вами, Миша, придется прокатиться в бар «Три семерки«.