Час ворона
Шрифт:
– С каким Егором?
– Не придуривайтесь, Касторский. Режиссер вы профессиональный, заслуженный, а актер так себе. Вам прекрасно известно, о каком Егоре идет речь.
– Вы заблуждаетесь, Стас, я не...
– Ну, все! Хватит! Егор и мне, еще до вас, предлагал снимать порнуху. Вы этого не можете не знать. Егора, я думаю, вы и называете «заказчиком». Он у вас забирает мастер-кассеты на тиражирование? Ну, колитесь, Касторский?
– Не понимаю, что за допрос? По какому праву! – искренне, от всей души возмутился Николай Каренович.
– По праву сильного, – усмехнулся
– Кто вам позволил разговаривать со мной подобным тоном?! Я много старше вас, мальчишка! – взвизгнул Буба, покосившись на дверь у себя за спиной.
– Тсс-с! Тихо, Буба! – Скользящим, бесшумным шагом я подошел к негодующему режиссеру-порнографу и ухватил «лапой петуха» выпирающий бугром кадык на его небритой куриной шее. – Орать не нужно. Мы же интеллигентные люди. Ты надеешься, что бандит за дверью услышит и придет на помощь? Наивный. Бандюга и вообразить не может, как я сейчас стану с тобой разговаривать. Ты тоже вряд ли можешь это вообразить. Хотя, если постараешься, сможешь. Представь, что тебя сейчас держит за горло не знакомый по тусовке мелкий халтурщик Стас Лунев, а папа одной из тех девочек, которых ты снимал, пока был спрос на кино «с юными участниками», представил?
Буба кивнул. Схватился обеими ручонками за мое предплечье, попытался вздохнуть. Я немножечко ослабил хватку. Касторский сипло втянул воздух и предпринял отчаянную попытку завыть по-волчьи, но я был начеку. «Лапа петуха» сдавила кадык, перекрыла Бубе кислород вперемешку с инертными газами. Вой застрял у него в глотке, так и не вырвавшись наружу. Морщинистое лицо быстро краснело, глаза чуть не выпрыгивали из глазниц.
– Буба, я тебя сейчас или задушу, или отпущу и поговорим шепотом. Выбирай.
Посиневшие губы Бубы прошептали нечто, чего я не разобрал. Не умею читать по губам. Однако вряд ли Николай Каренович попросил, чтобы я его придушил.
Я разжал пальцы. «Петушиная лапа» отпустила адамово яблоко пожилого деятеля киноискусства. Своеобразный акт зоомазохизма в моем исполнении завершился.
– Колись, животное: как и где мне найти Егора?
– Он сам тебя найдет, – прохрипел Буба, спешно делая шаг назад, поближе к сейфовой двери на лестничную площадку.
– Угрожаешь? – Я схватил Бубу обеими руками за отвороты рубашки, встряхнул и, по-птичьи дернув головой, ударил Николая Кареновича лбом по кончику носа. Из заросших пегими волосами ноздрей двумя струйками полилась кровь, в глазах навернулись капельки слез.
– Нет! Стас, нет! Не угрожаю!
– Тихо. Шепотом разговариваем. Забыл?
– Нет. Не угрожаю... – прошептал Буба, слизывая языком кровь с верхней губы. – Зема сказал – тебя отсюда не выпустят, пока Егор не приедет.
– Кто такой Зема?
– Нас стерегут три, как Егор их называет, «быка». Старший, Зиновий, и Сашка спят сейчас в квартире напротив. У дверей время дежурить Ваньке. Ты Ваньку видел, он тебя встретил. Ленечка позвонил, предупредил, что дал тебе этот адрес, когда заканчивалось время дежурства
– Опять угрожаешь?
– Нет, рассказываю...
– Хер с тобой... Чего зажмурился?.. Не бойся, больше я тебя бить не стану, если... Прекрати жмуриться! В глаза смотри!.. Бить не стану, если честно скажешь, первое – когда должен приехать Егор?
– К ночи. Часам к одиннадцати.
– Так долго я здесь не выдержу. Стошнит. Теперь, максимально честно ответь на второй вопрос – как мне встретиться с Егором... ну, скажем, через полчаса?
– Не знаю...
– Ответ неверный. – Я резко ударил Бубу коленкой в пах.
– Уай-й-й... – Ноги Бубы обмякли, и он, как на стропах парашюта, повис на треснувшей по швам рубашке, отвороты которой я сжимал в кулаках.
– Вторая попытка ответа на второй вопрос. – Не в силах удерживать на весу ушибленного порнорежиссера, я опустил его на пол и присел рядышком на корточки. – Каким образом я могу встретиться с Егором в течение ближайших тридцати минут? Должен, обязан быть экстренный способ связи с заказчиком!
– Зе-ма... – в два приема произнес Николай Каренович, сворачиваясь клубком, принимая так называемую позу эмбриона.
– Чего Зема? Объясни, а то ухи оторву. – Взявшись двумя пальцами за краешек уха Бубы, я легонько дернул.
– Когда мне срочно нужен Егор, я говорю Земе, и он осуществляет связь.
Скрипнула, открываясь, обитая войлоком дверь. В холл выглянул оператор Геннадий Иванович.
– Все готово, Коля, можем снима... – начал Геннадий Иванович и осекся. – Стас, а чего это с Колей? Чего это он на полу лежит?.. Ого! Да у него все лицо в крови!.. Мать моя! Он еще и плачет!
– Пустяки, Геннадий Иванович. – Я поднялся с пола. – Ерунда. Мы с Бубой репетировали эпизод в стиле садомазо.
Я перешагнул через скрючившегося порнорежиссера, направился к железной двери на лестничную клетку. А ведь и правда, за сейфовой дверью «лестничная клетка». Свободный доступ на последний этаж закрыт решеткой. И на площадке четвертого этажа, как в клетке зоопарка, гуляет «бычок» Ваня.
– До свидания, Геннадий Иванович. Я тут Касторскому предложил сценарий про быка, пойду репетировать свой сценарий с «бычком» по имени Ваня.
Приоткрыв сейфовую дверь, я выскользнул на лестничную площадку. Фигурально выражаясь, вошел в клетку с «быком» Ваней.
Ваня томился, прислонившись широкой спиной к крашенной голубой масляной краской стенке.
– Ты б стул принес да сел, Ваня, – улыбнулся я, прикрывая за собой дверь в очаг видеоразврата.
– Нельзя, усну. – Ваня сверху вниз глянул на меня глазками-щелочками. – И ваще, не твое дело. Че надо? Че вышел?
– Покурить... – Я достал из нагрудного кармана зажигалку. – Они съемку начали, скучно, вышел курнуть. Угостишь сигареткой?
– Держи. – Ваня вытащил из кармана спортивных штанов пачку «Парламента».