Чаша без терпения
Шрифт:
– Вы к кому? – спросила женщина.
– Мы из полиции, – они показали ей свои удостоверения, – нам нужен Иваньков Пётр Семёнович.
– Дедушки нет дома, – тихо ответила женщина.
– А где он?
– В госпитале для ветеранов.
– Он там давно?
– Уже две недели. А что случилось-то? – спросила она.
– Убит заместитель директора управляющей компании «Поплавок» Касьян Акакиевич Нахрапов.
– Наконец-то! – вырвалось у женщины.
– Что? – в изумлении переспросили в один голос лейтенанты.
– Извините, я не совсем то хотела сказать.
– Что же?
– Зайдите, – пригласила она и назвала себя, – я Иванькова Марина Владимировна. Иваньков Пётр Семёнович, как вы уже поняли, мой дедушка. Это его квартира, – она провела оперативников в гостиную, – садитесь, пожалуйста. Дед после смерти бабушки долгое время жил здесь один. Но после того, как наш дом попал под власть «Поплавка», начались проблемы с крышей.
– С крышей?
– Да, она сначала немного протекала, и дед обратился к заместителю директора, Касьяну Акакиевичу Нахрапову. Он пообещал устранить течь в ближайшую неделю. Но, как вы уже догадались, обещания своего не выполнил. Течь всё увеличивалась. Прошло лето, наступила осень, и квартиру стало заливать. Зима не улучшила положения: сначала снег то выпадал, то таял, и всё текло к нам. Дед поставил на чердаке два ведра. Их приходилось выливать по нескольку раз в день. Я переехала к деду. Ведь ему уже не под силу скакать вверх-вниз с вёдрами. Потом на чердаке лопнула труба, и квартиру залило ещё и горячей водой.
– И что же «Поплавок»? – спросил Усольцев.
– Выключили отопление! И это, представляете, зимой! Тут уже взбунтовались и жильцы с нижних этажей. Стояк-то общий, и тепло идёт сверху вниз. Короче, слесари поставили на трубу хомут. А крыша как протекала, так и протекает по сей день.
– Крыша протекает только над вашей квартирой?
– Почему же только над нашей, – ответила женщина, – над соседними квартирами тоже.
– Они тоже жаловались?
– Ну а вы сами-то как думаете?
– Марина Владимировна, – ответил Усольцев, – наши думы к делу не пришьёшь, поэтому, пожалуйста, ответьте на наши вопросы.
– Хорошо. Я поняла. Другие тоже жаловались, звонили, писали.
– Ходили скандалить в офис компании.
– Ходили, куда деваться-то?
– Но все обращения остались без внимания?
– Точно, – кивнула она.
– Марина Владимировна, ваш дед угрожал Нахрапову?
– Не знаю, – пожала она плечами, – ругаться он ругался, а какими словами, я не знаю.
– Вам Касьяна Акакиевича ничуть не жаль?
– Ничуть, – честно ответила Иванькова. – И если вы рассчитываете на то, что я стану помогать вам искать того, кто избавил род людской от этого паразита, то зря надеетесь.
– Может быть, это ваш дед избавил род людской?
– Вы смеётесь, что ли? – спросила она, – мой дедушка и ходит-то уже с палочкой! И я вам уже сказала, что он находится на лечении.
– Извините, Марина Владимировна, но мы были просто обязаны задать вам этот вопрос.
– Да ладно, – отмахнулась она, – задали и задали.
– Вы не знаете, есть ли у кого-то из ваших соседей гараж в гаражном посёлке? – Усольцев назвал адрес.
– Понятия не имею, – ответила она.
– Но у кого-нибудь из них есть машина?
– Есть у соседа рядом.
– И где он её держит?
– Под окнами, – невесело усмехнулась Иванькова, – серебристый «Опель». Вы, наверное, мимо него прошли, когда направлялись в наш подъезд.
– Наверное, – согласился старший лейтенант, хотя такой машины, стоявшей во дворе, он не заметил. – Извините, что мы вас побеспокоили.
– Ничего страшного, – ответила она. И спросила: – А как его убили?
– Ему покрыли крышу.
– В смысле? – удивилась женщина.
– Прибили к голове профильный лист.
– Неужели это правда? – Иванькова перевела взгляд с одного лейтенанта на другого.
– Увы, – ответил Усольцев.
Когда за оперативниками закрылась дверь, Уваров приложил ухо к двери и был вознаграждён. Марина Владимировна не утерпела, и, едва закрыв за ними дверь, набрала номер сотового деда.
– Дедуля! – почти кричала она. – Представляешь, Нахрапова убили! Ко мне только что приходила полиция. – Голос женщины буквально дрожал от радости. Она на минуту умолкла, а потом, вероятно, отвечая на вопрос деда, проговорила: – Нет, пока не нашли. Кажется, полиция думает, что убил его кто-то из жильцов. Ему, оказывается, прибили к голове профильный лист.
– Что там? – спросил Усольцев, когда они отошли от двери Иваньковых.
– Деду звонит, радуется.
– Женщина, и никакого милосердия, – с толикой осуждения проговорил Усольцев.
– Я думаю, что она и сама бы с удовольствием прибила этого Нахрапова. Дед-то, скорее всего, по его милости угодил в больницу.
– Будем надеяться, что Пётр Семёнович лёг на профилактику и Марина Владимировна к убийству Нахрапова непричастна.
– А ты что, подозреваешь её?
– Работа у нас такая, Дима, всех подозревать, – ответил старший лейтенант и позвонил в квартиру рядом.
Дверь им открыла седая женщина лет семидесяти или даже больше. На ней был шёлковый халат серого цвета, расписанный замысловатыми узорами из переплетающихся линий розового цвета.
– Мы из полиции, – проговорил старший лейтенант, не дав даме раскрыть рта, – мы можем поговорить с Ларисой Геннадьевной Карпухиной?
– Вы с ней уже говорите, – ответила женщина.
– Убит заместитель директора управляющей компании «Поплавок».
– Касьян Акакиевич? – удивилась женщина.
– Да, Нахрапов.
– Я вам не верю!
– Почему? – озадаченно спросил оперативник.
– Потому что такие, как Нахрапов, бессмертны!
– И тем не менее, Лариса Геннадьевна, Нахрапову прибили к голове профильный лист.
– А я тут при чём? – спросила Карпухина.
– Секретарь «Поплавка» утверждает, что вы приходили скандалить и угрожали заместителю директора.
– А что, я его должна была по головке гладить за тот Ниагарский водопад, что он мне устраивает уже в течение года?
– Нет, конечно, но и убивать людей неприлично.