Чаша без терпения

Антонова Наталия

– Неприлично, – фыркнула пожилая дама, – не убивала я этого вашего Нахрапова.

– И у вас нет предположений, кто это мог сделать?

– Если только Робин Гуд, – усмехнулась она.

– Нет, это был не он, – серьёзно заверил её Усольцев.

– Тогда я ничем не могу вам помочь, – проговорила Лариса Геннадьевна и закрыла дверь прямо перед носом оперативников.

Они переглянулись и улыбнулись.

– Что, Карпухину вычёркиваем или такая могла? – спросил Уваров.

Усольцев отмахнулся

и позвонил в следующую квартиру.

Дверь открыл ребёнок.

– Вы кто? – спросил он.

– Дед Пыхто! – сердито проговорил Уваров. – Ты почему не задаёшь этот вопрос перед тем, как открыть дверь.

Мальчик пожал плечами.

– Взрослые дома есть?

– Сейчас мама придёт.

– А где она?

– За молоком ушла.

– Давно?

– Полчаса назад.

– Ладно, закрывай дверь.

– Сейчас. А вон и моя мама!

– Где?

– Да вон же! – мальчик ткнул пальцев в сторону лестницы.

И точно, по ступеням поднималась симпатичная молодая женщина.

– Мам, – крикнул мальчик, – эти дядьки к тебе!

– Ко мне? – с улыбкой удивилась женщина.

Оперативники дождались, когда она поднимется на площадку, представились по всей форме и попросили:

– Назовите себя.

– Отчего же и не назваться, – улыбнулась женщина, – я Алёна Матвеевна Гурьянова.

– Матвей Захарович Гурьянов ваш отец?

– Да. А в чём дело?

Оперативники переглянулись:

– Мы пришли сообщить вам о смерти Касьяна Акакиевича Нахрапова.

– Кто это? – не сразу сообразила она.

– Заместитель директора управляющей компании ООО «Поплавок», которая обслуживает ваш дом.

– Это не она нас обслуживает, – грустно улыбнулась женщина, – а мы её.

– Возможно, и так, – не стали спорить опера.

– Но почему вы решили сообщить о кончине Нахрапова именно мне? – спросила она, не скрывая недоумения.

– Не только вам, а всем жильцам, которые были недовольны работой «Поплавка».

– А, – протянула женщина с улыбкой, – вы хотите сказать, что Нахрапов не выдержал угрызений совести и скончался?

– Он не просто скончался, – сказал старший лейтенант, – его убили.

– Надеюсь, не жильцы? – улыбка едва тронула губы Алёны Матвеевны.

– Не исключено, – серьёзно ответил Усольцев.

– Вот как? – удивилась женщина. – Нахрапов, конечно, тот ещё жучила и достал уже всех, но навряд ли кто-то стал бы его убивать из-за протечек.

– Дело в том… – мужчины снова переглянулись.

– Его что, сбросили с крыши? – спросила женщина.

– Почему с крыши?

– Потому что главной причиной обращений в управляющую компанию были как раз дырявые крыши.

– Нет, его не сбрасывали с крыши.

– Слава тебе господи, – вздох облегчения вырвался из груди женщины.

Оба оперативника нашли его вполне искренним.

– Крышу Нахрапову прибили к голове.

– Что? – изумилась Гурьянова и повторила: – Что вы такое говорите?!

– Точнее, к голове Касьяна Акакиевича прибили профильный лист.

– Какой ужас!

– Мы тоже так думаем. Алёна Матвеевна, а где ваш отец?

– На даче.

– Так уже вроде бы октябрь.

– Ну и что, – пожала плечами женщина, – у нас там и отопление, и газ, и электричество.

– И вода?

– И вода, – машинально повторила Гурьянова.

– Выходит, у вашего отца алиби?

– Что? – воскликнула женщина изумлённо. – Вы что же, подозреваете моего отца?

– Почему бы и нет, Алёна Матвеевна. Ваш отец постоянно жаловался на «Поплавок», приходил в офис, скандалил.

– Да их убить мало! – вырвалось в гневном порыве у женщины.

– Что и было сделано, – констатировали оперативники.

– Но вы сказали, что убили только Нахрапова. А остальные члены этой банды живы и здоровы!

– Вы хотите, чтобы их перебили всех одного за другим?

– Ничего подобного я не говорила! – ответила Гурьянова.

– Но такой вывод можно сделать из ваших слов.

– Нет, я имела в виду, что если бы Нахрапова убили за дырявые крыши, то начали бы с директора этой шарашкиной конторы!

– Вы имеете в виду Красаву?

– Его самого.

– Мы выяснили, что он не занимался делами «Поплавка». Хозяйством ведал Нахрапов. Может быть, именно поэтому и прикончили его?

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Гурьянова, – звучит, как в мыльной опере.

– Вы не могли бы дать нам адрес вашей дачи?

– Могу, – горько усмехнулась она, – хотите проверить алиби моего отца? Что ж, поезжайте, только время зря потратите. Там ещё несколько наших соседей живут. А Измайловы там всем семейством зимуют.

– Вот и хорошо, – миролюбиво проговорил Усольцев. – Выясним, не отлучался ли ваш отец с дачи, и вам будет спокойнее, и у нас лишний груз с плеч долой.

Гурьянова приглашать оперативников в квартиру не стала, отдала сыну пакет с продуктами, оставив при себе дамскую сумку, и велела:

– Рома, принеси листок бумаги и ручку.

Мальчик, всё это время стоявший в дверях и внимательно прислушивающийся к разговору взрослых, сорвался с места. Вернулся он почти мгновенно. – Мама, на! – Он протянул матери то, что она просила.

Женщина достала из своей сумки томик стихов Анны Ахматовой, положила на книгу лист бумаги и убористым чётким почерком вывела адрес своей дачи, ниже дописала номер телефона своего отца.

– Вот, если захотите предварительно созвониться с папой, – она ткнула ручкой на цифры мобильника.