Чаша Гальфара
Шрифт:
Алена, продолжая одной рукой держаться за куст, другой – прикрыла лицо от ветра и дождя и огляделась вокруг. Как ни коротки были вспышки молний, ей удалось разглядеть, что она лежит почти у самого подножия горы, вершина которой терялась в тяжелых клубящихся тучах. Чуть ниже склон становился более пологим, и там росли какие-то деревья, еще дальше начинался настоящий лес. Сколько Алена ни вглядывалась, ей так и не удалось заметить поблизости ни Лю, ни Лимонада. Зато она увидела кое-что менее приятное: время от времени сверху по склону горы то тут, то там скатывались камни – чаще не очень крупные, но иногда и довольно большие валуны, способные причинить серьезные неприятности.
Лес стонал всеми своими деревьями, сверху постоянно слышался треск и шум падающих веток. Зато раскаты грома стали как будто тише. Алена пробиралась вперед через густой подлесок и продолжала звать друзей. Но тщетно, ответом ей было только завывание ветра в кронах деревьев. Один раз девочке показалось, что она что-то услышала в ответ на свои призывы. Алена замерла, вытянув шею и прислушиваясь; действительно, к шуму бури примешивался какой-то новый далекий звук, размеренный и мощный, как дыхание исполинского животного. Но ответа друзей по-прежнему не было.
Сколько времени прошло в блужданиях по лесу, Алена не знала. Она давно уже потеряла ориентацию в пространстве и шла наугад, выбиваясь из последних сил. Наконец, споткнувшись о выступающий из земли корень дерева, она почти без чувств упала в мокрую траву. "Все, больше не могу, – вяло шевельнулась в голове мысль. – Жаль только, опять заболят уши".
И тут Алена почувствовала, что почва под ней заходила ходуном, было ощущение, что по земле, как по морю, прокатываются волны, и с каждой секундой волны становятся все выше и выше. Алена в страхе попыталась встать, но тут ей показалось, что земля встала дыбом; девочку подбросило в воздух, и она потеряла сознание.
6. Знакомство с дядюшкой Зэндом
Алена открыла глаза и тут же опять зажмурилась: прямо в лицо золотыми брызгами ударило солнце. Уворачиваясь от него, Алена резко села в кровати; да она была на кровати, вернее сказать, на небольшом деревянном диванчике с красивой резной спинкой, стоявшем около окна в довольно просторной светлой комнате, обставленной такой же деревянной резной мебелью. Створки окна были приоткрыты, и легкая ажурная занавеска слегка колыхалась от дуновения свежего утреннего ветерка. Луч солнца дробился в ее узорах и плясал по подушке веселыми солнечными зайчиками.
"Так вот кто меня разбудил", – подумала Алена и улыбнулась. На душе было легко и спокойно. Она огляделась по сторонам и увидела, что ее одежда, сухая и чистая, аккуратно разложена на придвинутом к дивану стуле. Алена быстро оделась и подошла к столу, стоявшему у другого окна. На столе красовалась сковородка с огромной, еще дымящейся яичницей и поджаристыми кусочками сочного розового мяса; рядом на тарелочке лежал нарезанный крупными ломтями ноздреватый золотисто-желтый хлеб с аппетитной румяной корочкой. Тут же была большая чашка молока и вазочка с каким-то вареньем. Только теперь, глядя на все это великолепие и вдыхая изумительные ароматы, Алена поняла, насколько она проголодалась. Не в силах сдерживаться, она села за стол и принялась за еду, разумно рассудив, что раз уж кто-то о ней позаботился, то и завтрак, очевидно, приготовлен также для нее.
Насытившись, девочка подошла к окну и, откинув занавеску, распахнула его настежь. На какое-то время она замерла от удивления и восторга: окно выходило в настоящий сад, но что это был за сад! Цветы самых немыслимых форм и расцветок стеной подступали к самому окну. Чуть дальше росли низкорослые раскидистые деревья, причем одни ветви дерева были усыпаны цветами, другие – совсем еще зелеными завязями, а третьи – клонились к земле под тяжестью налитых спелых плодов. К тому же и плоды были необычные: круглые, веретенообразные, дисковидные, похожие на грушу, попадались даже плоды, напоминающие гантели и большие полосатые бублики.
Все в саду благоухало и испускало такие ароматы, что у Алены немного закружилась голова. Она бросилась к другому окну и… обомлела: здесь был край земли. То есть из окна просматривалась довольно пустынная местность, поросшая травой и редким низкорослым кустарником, простиравшаяся вперед только метров на пятьдесят. А дальше не было ничего, только небо какого-то странного, необычного цвета.
Тут Алена вдруг осознала, что уже давно слышит знакомые по ночным блужданиям звуки, размеренные, как дыхание. Только теперь это было дыхание большого и доброго существа. Внезапная догадка, словно вспышка молнии, озарила ее. Девочка выбежала из комнаты, спустилась с крыльца и бросилась туда, к самому краю земли. Звуки дыхания становились все громче и громче, а небо – все ближе и ближе. И вот Алена остановилась, дальше бежать было некуда. Замерев, она в восторге глядела перед собой. Вот оно, раскинулось куда только хватает глаз, огромное, живое. Дышит и переливается на солнце. Море!
– Море! – радостно закричала Алена и стала махать ему руками.
Раньше она уже бывала на Черном море. Родители возили ее туда два раза подлечить уши, но тогда она была еще слишком мала и почти ничего не помнила. Так что все представления о море Алена почерпнула из книжек и кинофильмов. И вот теперь она видела его воочию, совсем близко.
Обрыв, на краю которого стояла девочка, был высоким, метров двадцать пять – тридцать, но достаточно пологим для того, чтобы по нему можно было спуститься, не рискуя свернуть себе шею. Немного в стороне Алена увидела хорошо утоптанную тропинку, серпантином спускавшуюся к песчаному пляжу, широкой, слегка извилистой полосой протянувшемуся с востока на запад. Песок на пляже был сочно-желтым, почти оранжевым; кое-где из песка выступали красновато-бурые, обточенные волнами камни.
Вообще, в окружающем пейзаже преобладали золотисто-оранжевые тона. Вот и небо имело голубой цвет только на западе; в зените оно было желто-зеленым; по мере продвижения на восток становилось ослепительно-желтым вокруг большого солнечного диска, а дальше к горизонту разливалось розовой карамелью.
Приглядевшись, Алена, кажется, поняла, в чем дело: солнце было не таким ярким, как всегда; глаза вполне выдерживали прямой взгляд на него. А размеры солнечного диска были совершенно явственно больше привычных. Было во всем этом что-то необычное, даже неземное.
Тем не менее, картина, представшая Алениным глазам, была великолепна.
Конечно же, особенно восхитительным было море: темно-синее вдали, оно по мере приближения к берегу становилось нежно-лазурным, а еще ближе, в полосе прибоя приобретало различные оттенки светло-зеленого – от малахитового до почти прозрачного, цвета бутылочного стекла. Длинные, пологие волны неспешно катились к берегу, и на их глянцевой поверхности играли золотисто-оранжевые солнечные блики. Недалеко от берега гребни волн заворачивались, образуя бело-розовые барашки, и с негромким шипением разливались по песку пляжа, оставляя на нем клочья пены. Не успевала она растаять, как следующая волна приносила новую порцию. И так продолжалось бесконечно.