Чаша и Крест
Шрифт:
— Ты, конечно, сразу мыслишь о государственной пользе.
— У меня никого нет, кроме этого города. Жизнь моя заканчивается, Хэрд, и я хотел бы успеть сделать еще что-то хорошее для него.
— А у меня никого нет, кроме нее, — Скильвинг резко поднялся. — И я не хотел бы, чтобы она рисковала жизнью.
— Ты ведь ее все равно не остановишь.
За окном послышались вопли и звон стали. Джориан удивленно приподнял бровь.
— Вот, полюбуйтесь, — Скильвинг подкатил к окну кресло, в котором сидел старый герцог.
Внизу
— Всю жизнь я пытаюсь отвести ее от этой дороги, — печально сказал за его спиной Скильвинг. — А теперь она снова на нее вернулась. И я боюсь, что навсегда.
— Кто знает? — Джориан покачал головой. — Не мешай ей, Хэрд. Это ее способ выжить в том мире, где она оказалась.
— Интересно, ты говоришь так потому, что хочешь утешить меня своей мудростью? Или просто хочешь получить свой флот и полководца, которому нечего терять?
— Конечно, второе. — Джориан печально усмехнулся. — А что еще можно ждать от правителя Валлены?
Часть девятая
Валлена, 2035 год.
Я сидел в лодке, налегая на весла вместе с двумя другими воинами, и оборачиваясь через плечо, смотрел на приближающийся причал главного валленского порта. Лодку немилосердно раскачивало — ближе к берегу волны становились сильнее.
Мы представляли собой орденское посольство. У меня на рукаве был повязан кусок белой ткани, оторванный от рубашки Жерара, поэтому белым его назвать было сложно — скорее серым. Но я надеялся, что сойдет и такой. Все-таки мы с Валленой не воевали.
Валленский порт был самым большим из всех городов на берегу океана. Количество кораблей, стоящих у причала, и цвета флагов на этих кораблях поражали воображение. Далеко в море выдвигались построенные мостки, к которым причаливали мелкие суда и рыбацкие шхуны. Почти все мостки были заполнены — к ним были пришвартованы яхты и ялики со свернутыми парусами, на них сидели рыбаки с закатанными до колен штанами, бегали мальчишки, гуляли горожане, покупая прямо с лодок свежую рыбу, устрицы и крабов.
И только один причал на сваях был относительно пуст. Сидящий за мной воин толкнул меня в спину и мотнул головой в его сторону, заставляя обернуться. Я посмотрел туда и подумал, что все-таки судьба наконец-то стала поворачиваться к нам лицом.
На причале, на самом краю, стояла Рандалин. Ветер трепал ее волосы, так что они взмывали вокруг головы как пламя. Она напоминала живой маяк, еще и потому, что стояла почти не двигаясь, напряженно вглядываясь
— Эгей! — крикнул я, приподнимаясь в лодке, но тут же сразу упал обратно на скамью, так ее закачало. — Рандалин! Рэнди!
Она сощурилась против солнца, посмотрев в нашу сторону. И побежала по мосткам туда, где мы собирались причалить. Толпа невольно посторонилась — она была в своем обычном орденском костюме и полном вооружении, что внушало уважение. Она добежала до места нашей высадки, как раз когда я поднимался из лодки по железной лесенке, приколоченной к мосткам, и схватила меня за руку, упав на колени.
— Что с ним? Он жив? Он где?
— Он жив, — сказал я поспешно, поразившись тому, как изменилось ее лицо — словно солнце вышло из-за туч, осветив море и все вокруг. Я даже невольно посмотрел на небо. — Наши корабли стоят близко, в миле отсюда, так что мы даже смогли доплыть на лодке, как видите.
— Ох, — она выдохнула, прижала руки к лицу, потом снова схватила меня за рукав, — они плывут сюда? Когда они здесь будут?
— Миледи Рандалин, — я наконец выбрался на мостки, — могу ли я говорить с вами официально? Как с магистром Ордена Чаши, имеющему влияние на свой магистрат и валленское герцогство?
Она прикусила губу и посерьезнела.
— Можете, магистр Адальстейн.
— Неделю назад орденский флот провел последнее сражение с остатками круаханской эскадры, которая гонялась за нами по всему океану. Теперь у Круахана не осталось больше ни одного корабля. Но у нас тоже только десять кораблей держатся на плаву. Все они сильно пострадали. Среди воинов — все ранены, и многие очень сильно. У нас нет воды и съестных припасов. Позволит ли Валлена войти в вашу гавань, чтобы пополнить запасы и перевязать раненых?
Рандалин вскинула голову.
— Насколько хватит моей власти, я буду добиваться этого.
— Ваш магистрат может возражать.
— Я найду, что сказать магистрату.
— Нам больше не на кого надеяться, Рандалин, — сказал я искренне. — Наши корабли плывут очень медленно. У многих осталось только по одной мачте. Но завтра к вечеру они уже могут быть здесь, если мы подадим им знак, что Валлена готова их принять.
— Пойдемте, Торстейн, — она быстро развернулась на каблуках и потащила меня за собой. Энергия снова била из нее через край, словно она только что не стояла на причале, как застывшая статуя.
Я не преминул сказать ей об этом.
— Торстейн, — она даже замедлила шаги, заглядывая мне в лицо, — каждый день я ходила на этот причал и смотрела в сторону Эмайны. Две недели до нас доносился запах дыма. Я не знала ничего — что с вами всеми, где вы. Я спрашивала капитанов всех кораблей, что приходили сюда. Я знала только, что вы где-то бьетесь с круаханской эскадрой. Никто не мог толком сказать, кто побеждает, кто погиб. Что мне оставалось делать? Только стоять и смотреть на море. Расскажите мне о… о Гвендоре. Как он? Что с ним?