Чаша и Меч
Шрифт:
Сейчас он стоял, развернувшись к женщинам своим левым, звериным профилем, и девушка с невольной болью отметила алые пятна на его белой рубашке, темную кромку на подвернутых рукавах, красные от крови руки. Это была кровь ее отца.
— Он ничего не скажет, Бьярн. Бесполезно.
Голос чудовища звучал спокойно, даже безразлично, и Фрейе снова пришли на ум слова брата. Для этого существа убийство было всего лишь работой. Интересно, считал ли он позорным убить безоружного и беспомощного?
— Ну, что ж… — Бьярн некоторое время размышлял, раскачиваясь
Берсерк повернулся и посмотрел на ярла. Неужели эти пустые и черные, как самые глубокие омуты Гьёлль, глаза действительно видят, подумала Фрейя.
— Нет! — Вдруг громко закричала удрун.
Девушка вздрогнула.
Фенрир быстро перевел взгляд с Бьярна на мать, но затем его глаза остановились на Фрейе и больше не двигались. Пресветлая Фригг [19] ,только не это.
19
Фригг — богиня, жена бога Одина
ГЛАВА 5
— Нет! — Крикнул отец.
— Нет? — Заинтересованно переспросил Бьярн. — Тогда тебе придется ответить на мой вопрос. Один из двух. Скажи, где золото. Или скажи мне, где твой сын?
Магнус Хорфагер перевел глаза на дочь и смотрел на нее некоторое время, не отрываясь. Было видно, что ему даже на коленях стоять было тяжело, так он был измучен.
— Прости, дочка, — во второй за тот день повторил он.
— Ну, что ж, — Бьярн медленно подошел к одному из своих людей, вынул у того из кобуры пистолет и так же медленно вернулся обратно, — ты сам решил судьбу своего ребенка.
— Я не допущу этого!
Бьярн смеялся долго, с удовольствием, явно наслаждаясь беспомощностью противника:
— И что же ты сделаешь, Магнус? Укусишь меня своими вставными зубами?
Магнус протянул вперед окровавленную руку, и Фрейя с ужасом поняла, что у отца на пальцах не осталось ни одного ногтя.
— Гонит меня ныне
Князь, поправший право,
Подлое…
Ярл разрядил ему в лицо не меньше половины обоймы. Как ни ужасно было проклятие, которое собирался произнести Хорфагер, рука Бьярна не подвела — на лбу Магнуса вмeсто серии неопрятных дырок багровело пятно размером с яблоко. Еще несколько секунд он смотрел на своего убийцу широко открытыми глазами, а затем повалился на бок.
удрун с криком, больше похожим на хриплый вой, бросилась на тело мужа. Фрейя, оцепенев, смотрела перед собой. Неужели это происходило с ней на самом деле? Словно из небытия перед ней всплыло ненавистное лицо ярла:
— Тогда, может быть, ты ответишь на мой вопрос, Фрейя? Где сейчас твой брат.
Она постаралась сосредоточиться. Почему-то вспомнилось, как отец учил наводить фокус в кадре, повoрачивая кольцо объектива.
— Я могу изменить свое решение. Ты сможешь выйти замуж, как и хотел твой отец.
Постепенно лицо Бьярна обрело ясность. Задыхаясь от ненависти, девушка чуть подалась вперед и тихо, отчeтливо произнесла:
— Мой брат сам найдет тебя, Бьярн Лунд. Он найдет всех, кто сегодня нарушил свою клятву.
Кто-то выругался в углу, и Фрейя узнала голос Орма. Это хорошо, мелькнула мысль, значит, ее услышали все, здесь присутствующие.
— Забирай свою девку, Фенрир, — рявкнул ярл. — Она мне надоела.
Огромная черная фигура заслонила отца, мать и ярла. Девушка почувствовала, как руку стиснули словно клещами. Ее повели к двери.
— Подожди.
Как ни странно, он остановился. Но продолжал так же страшно смотреть ей в глаза. Фрейя привыкла к тому, что мужские взгляды, скользнув по ее лицу, быстро опускаются к груди и бедрам, но Фенрир смотрел на нее так, словно видел в ее глазах что-то жизненно важное. Как наркоман на дозу, подумала она.
От этой жажды в его взгляде накатывать слабость, и девушка оглянулась назад, туда где на полу лежал отец, а рядом с ним с безумными и пустыми глазами сидела, раскачиваясь, мать. Она надеялась обрести силу если не через гнев, то хотя бы через боль.
— Мама!
Гудрун даже не повернулась. Положив на колени голову мужа, она гладила его по волосам, не замечая, как все больше и больше ее руки окрашиваются кровью.
— Бьярн! — Аунд попытался взять Фрейю за вторую руку, но она резко отшатнулась и чуть не врезалась в огромное твердое тело у себя за спиной. — Ты обещал отдать Фрейю мне.
За спиной послышалось глухое рычание, а Бьярн посмотрел на Анунда с язвительной усмешкой. Только те, кто хорошо и долго знал сына Пешника, понимали в какой он сейчас ярости.
— А ты, Анунд Хендрисен, обещал мне золото нибелунгов. И где же оно?
— Ты его получишь, — проблеял предатель.
Даже Фрейя в своем полубредовом состоянии чувствовала страх и неуверенность в его голосе. Даже если это мифическое золото и существует, ты, Бьярн, не получишь ни крупицы, мысленно поклялась она.
Девушка повернулась к Фенриру и посмотрела на свою руку. Она почти целиком утонула в кулаке мужчины.
— Я могу идти сама.
В черных, как сама ночь, глазах мелькнула непонятная искра, но испачканные кровью пальцы медленно разжались. Она поднесла ладонь к глазам, словно сама себе е веря. Теперь кровь отца пятнала и ее руку. С внезапной хищной злобой она подумала, что была бы счастлива, если бы это была кровь Бьярна… или Фенрира… или Орма.
Дверь дома захлопнулась, и отрезала ее от горевшего внутри света и плача матери. Впереди двигалась широкая мужская спина. Смутно белела в темноте рубашка, она почти сливалась с окружающим их снегом. Свой пиджак Фенрир нес в руке, и мороз его, похоже, совсем не беспокоил. Над его головой поднимался морозный пар, и это единственное напоминало Фрейе, что перед ней живое существо, а не отколовшийся от скалы каменный тролль. Берсерк дышал и говорил, и это было единственным, что объединяло его с людьми и оборотнями.