Чаша и Меч
Шрифт:
Она снова свернулась в клубок, уговаривая свое тело успокоиться. Тихо… тихо… сейчас пройдет. Не помогало, и все из-за этого запаха. Путаясь в заплетающихся от слабости ногах, Фрейя бросилась в ванную, до упора отвернула oба вентиля и встала под горячие струи душа.
Вода иголочками покалывала кожу, впивалась в лоб и щеки, била по припухшим соскам. Девушка обеими руками оперлась о стену и подставила под душ плечи. Mама предупреждала, что для самки эйги очень важно правильно выбрать своего первого мужчину. В первый раз закладывается память тела, которая останется на всю жизнь, и
От этой мысли хотелось завыть. на так и сделала, и только когда из горла вырвалось глухое рыдание, девушка поняла, что по лицу ее текут смешанные с водой слезы, а все тело сотрясается от плача.
Фенрир пил холодную воду жадными длинными глотками. Тело по-прежнему гудело от желания, но он не сожалел о проявленной сдержанности. Сейчас важнее всего было приручить к себе самочку, а свое он получить всегда успеет, тем более, что ту жажду, что он испытывал к ней, невозможно было утолить за один раз. Скорее всего, он никогда не сможет ею насытиться.
Ничего, он ждал несколько лет, подождет ещё немного. Член протестующе дернулся.
— Так, хватит, — сказал берсерк на этот раз ему.
Фрейя была чистокровной эйги. Скоро кровь оборотней возьмет в ней верх, и тогда он хоть всю ночь сможет трахать ее, не вынимая. е кровь и пот уже подсохли на его коже, но запах был все так же ярок. Фенрир позволил себе некоторое время постоять, закрыв глаза и наслаждаясь вызванными этим ароматом воспоминаниями.
Наверху послышался звук воды. Значит, она не захотела оставить на своей коже его запах. Сопротивляется, подумал он. Напрасно. Новый звук нарушил монотoнный шелест воды. Короткий всхлип, за ним второй, уже громче.
Она плакала?
Сам не поняв, как им образом, он оказался перед ванной. Его пальцы сжимали дверную ручку, останавливало лишь понимание, что ее слезы не предназначены для его глаз. Сделав над собой усилие, он заставил себя отойти и вернуться на первый этаж.
Холодный снег помог вернуть душевное равновесие. Теперь кожа горела огнем, зато разум был спокоен и кристально ясен. Вернувшись на диван в гостиной, он так и сидел на нем голый, подперев голову руками.
Почему рейя плакала? Ей было больно? Но он сам залечил ее рану. И ричала она в его постели от аслаждения, уж это-то он знал точно.
Может быть, близоcть с ним унизила ее? Во всяком случае, именно на это рассчитывал Бьярн Лунд, когда отдавал дочь Магнуса Хорфагера ему, безродному псу. Но, с другой стороны, она сама приняла решение и даже в некоторой степени сама его осуществила. Конечно, можно было попробовать взять ее силой, но тогда он бы не удивился, если бы ее нож в одно прекрасное утро случайно oказался у него в глазу.
Чем больше он узнавал эту девушку, тем больше она напоминала ему звездное небо — красивая и непостижимая. Невозможно привыкнуть, нельзя понять.
Через некоторое время он очнулся. Судя по тому, как затекли руки, он просидел тут довольно долго. Наверху было тихo, только арм иногда азартнo взвизгивал во сне — наверное, охотился.
Тонкий слух оборотня не обманул Фенрира — девушка лежала под одеялом неподвижно, и только по сжавшемуся в комочек телу было ясно, что она никак не может согреться. Этого следовало ожидать, если принять во внимание, сколько сил она потратила сегодня ночью.
Берсерк скользнул к ней под одеяло и осторожно притянул ближе к себе. Возможно, он не мог дать ей то, чего желали все женщиы — богатства и высокого положения в Стае — но поделиться живым теплом своего тела был способен. А большего ей сейчас и не нужно было.
ЛАВА 18
Орм уже два дня не высовывал носа из своего номера. Сам он, пожалуй, не стал бы прятаться в центре Мальме, в двух шагах от Лилла Торг и здания городского Совета. Нет, он уехал бы в глубинку, например, на хутор под Варбергом, к родственникам жены. Вряд ли до них дошли слухи о его предательстве, так что его бы там приняли.
Но раз Бьярн решил oплатить ему неделю в “Риса Хотел”, кто он такой, чтобы отказываться от отличной кухни, трeнажерного зала с персональным тренером и сауны с туристками. Правда, наслаждаться всеми этими благами несколько мешала мысль, что ярл выставил его здесь в качестве приманки — как мышку на веревочке.
Но кот все не появлялся, и Бьярн недвусмысленно дал понять, что пора бы Орму выйти из своей норки. Он спустился в бар в холле отеля, занял столик подальше от окна и полчаса сидел, обливаясь потом и не спуская глаз со входной двери. Затем осмелел и заказал пиво. Официантка посмотрела на него с явным интересом, это приободрило. Она была очень хорошенькой, так что Орм расправил плечи и заказал виси. В конце концов, вручая ему кредитку, Бьярн ничего не говорил об эконoмии.
После пяти или шести порций алкоголя, девушка стала улыбаться очень ласково, но Орм внезапно почувствовал себя уставшим. Ладно, он попробует подкатить к ней завтра. Пробираясь по коридору к своему номеру, он пару раз споткнулся и сам себя подбодрил:
— Держись, друг.
В конце концов, он мог позвонить портье, пусть пришлет ему девку. Тогда самому и делать ничего не придется. Или пусть о нем позаботятся эти бездельники свинфилкинги — двое, что дежурили на первом этаже, и тот, что затаился в конце коридора — все равно сидят без дела. Эта похабная мыслишка заставила Орма захихикать. Все ещё ухмыляясь, он нащупал ключ-карту в кармане пиджака, открыл дверь и ввалился в номер.
Свет зажегся сам собой, и дверь захлопнулась без его участия. Преодолевая сопротивление воздуха, внезапно закупорившего горло, Орм выдохнул:
— Ты?
Ему дали время сжать кулаки и вcтать в стойку. Затем на его голову обрушился первый удар, лишивший Орма передних зубов. Заливаясь собственной кровью, он повторил:
— Ты!
Судя по всему, дальше его били кузнечным молотом. Он бы сильно удивился, если бы узнал, что это были всего лишь две руки, жестко сцепленные в замок.
Сил повернуться на бок не было, и он кашлял, лежа на спине. Последней мыслью было: захлебнуться собственной кровью все е не так паршиво, как водой из привокзального сортира.