Чаша огня
Шрифт:
— Я тебе противна, да?
— Нет. Как поступать в такой ситуации каждый для себя решает сам. Меня это не касается.
Она поджала губы. Я взглянул ей в глаза холодно и равнодушно.
— Зачем они расспрашивали меня о рации и моих товарищах?
Какое-то время она молчала, словно решая, стоит ли мне говорить об этом. Наконец, сказала:
— Просто они боятся, что в лагере появятся новые люди и разрушат незыблемость их власти… Если бы ты прилетел с кораблем! Но ты один, и они с легкостью сомнут тебя, если ты
Я усмехнулся.
— Ну, это мы еще поглядим!
Илви внимательно посмотрела на меня.
— Ты действительно решил бороться с ними?
— И не просто бороться, а победить их! Есть Устав звездных экспедиций, и есть земной закон — Высший закон! — которому они обязаны подчиняться.
— Максим! Неужели ты так ничего и не понял? — сокрушенно покачала головой Илви. — О каком законе ты говоришь? Кто здесь будет его исполнять?
— Закон есть один для всех — хранить честь, достоинство и жизнь людей Земли всегда и везде! Я не верю, что земляне могли забыть об этом!
Илви только усмехнулась в ответ, и это разозлило меня.
— Послушай! Как же можно было так уверить во всесилие зла, отказаться от всякой борьбы и даже пойти с ним на компромисс? Тогда чем ты сама лучше Эвида?.. А ведь ты считаешь себя лучше!
Илви блеснула глазами.
— Как быстро ты все для себя решил! Не успел прилететь сюда, а уже знаешь, кто плох, а кто хорош? Посмотрите на него — каков борец за справедливость!
Она замолчала. Вдруг смягчилась.
— Хорошо. Значит, ты твердо решил бороться с ними?
— Да.
— Тогда тебе обязательно нужно поговорить с Сэбом Пушем!
— Кто это такой?
— Это наш геолог. Он вроде бы входит в число избранных и пользуется большим доверием Эвида. Поэтому он может пригодиться тебе.
— Не понял?
— А что тут понимать? — разозлилась Илви. — Тебе же нужно обзавестись союзниками? Или ты решил бороться с ними в одиночку?
— Значит, ты предлагаешь мне вступить в сговор с одним из этих негодяев, чтобы вершить правосудие?
В глазах Илви мелькнула легкая неприязнь.
— Как же ты собираешься доказывать им свою правоту? — с издевкой спросила она.
— Я собираюсь действовать в открытую! Сейчас вот пойду к этому Эвиду и потребую от него объяснений. Потребую собрать совет экспедиции!
— Да он и слушать тебя не станет! А если и станет, если даже соберет совет, то, что это тебе даст?
— Это даст открытый разговор с людьми. Пора кончать прятаться по норам и жить такой жизнью, какой живете вы!
— Фантазер! — презрительно бросила Илви.
— Так ты идешь со мной?
Я внимательно посмотрел на нее. Она опустила глаза, вздохнула:
— Эх, Максим! Вот если бы ты предложил людям возможность вернуться на Землю, тогда да, тогда тебя послушали бы. А так… Что толку от твоей правды, если она не в силах изменить нашу жизнь?
— Как хочешь.
Я пожал плечами и вышел из домика. Ночь, полная душных испарений, встретила меня мертвой тишиной, изредка нарушавшейся отдаленным чавканьем и хлюпаньем, доносившимся с болота. Прожектор в конце лагеря не горел, и темнота была угольно-черной и непроглядной. Земля сливалась с небом, и только звезды над моей головой медленно плыли в сторону темного пятна, загораживавшего Млечный Путь, отмечая движение красного солнца, стремительно несшегося навстречу тусклой взлохмаченной туманности на южной окраине Галактики. Впрочем, движение звезд было скорее кажущимся — насыщенная водяными парами атмосфера искажала линии созвездий до неузнаваемости.
Спотыкаясь и проваливаясь в глубокие рытвины, я кое-как добрался до домика Эвида. Из темноты, навстречу мне, вышла огромная черная фигура, преграждая дорогу. Я узнал Хона Бланта. Он хотел, было остановить меня, но я оттолкнул его руку и решительно распахнул входную дверь. Сгибаясь под напором встречного воздушного потока, прошел внутрь. Здесь было темно и тихо, только сигнальный огонек тускло светился на потолке, давая почувствовать себя в земном жилище. Я нащупал распределительный щит, и загоревшийся оранжевый свет показался мне ослепительным.
Эвид лежал на диване, зарывшись с головой в спальный мешок. Вспыхнувший свет разбудил его. Щурясь и прикрывая рукой глаза, он приподнялся на локте и раздраженно спросил:
— Кто там еще?.. Что за шутки?!
— Это я, Новак.
Я вышел в полосу света и Эвид удивленно сел на постели. Протер глаза.
— Новак? Что случилось? Почему вы здесь?
Он еще не совсем проснулся и явно туго соображал со сна. Я сел в кресло у стола, спокойно глядя на него.
— Мне необходимо поговорить с вами!
— Что? Да вы с ума сошли! Сейчас два часа ночи! Какого черта вам нужно? Приходите завтра, тогда и поговорим.
Он уже начал приходить в себя. Решительно встал и подошел ко мне, намереваясь вытолкать меня за дверь, но я не дал ему такой возможности. Мы оказались лицом к лицу. Через несколько секунд гнев на его лице сменился нерешительностью.
— Ну, хорошо, — неохотно согласился он, медленно опускаясь в кресло напротив, — говорите, зачем пришли, только поживее! Я хочу спать.
Он покосился на входную дверь. Я уловил этот взгляд, брошенный в надежде на чью-то помощь. Спокойно спросил:
— Почему вы не выполняете предписаний Устава звездный экспедиций, а занимаетесь самоуправством?
Эвид посмотрел на меня удивленно.
— Что? О чем вы говорите?
— Вы напрасно думаете, что я нахожусь в полном неведении о творящемся здесь беззаконии. На каком основании вы укрываете от людей продукты и бактерициды, да еще требуете от женщин близости в обмен на них? Вы знаете, что ждало бы вас на Земле за это?