Чаша роз
Шрифт:
— Милорд, в то время был избран правильный король. Генрих был сильным монархом и принес порядок на эту землю. Святая чаша наверняка явит свою благосклонность снова. Не к Стефану. И никогда к Эсташу Булонскому.
Поразмыслив, герцог немного успокоился и отпил из своего кубка. Такое впечатление, что прохладный воздух вдруг проник в маленькое помещение, и Глэдис снова смогла дышать.
— Верно, верно, — сказал он, но Глэдис видела, что герцог все еще просчитывает ситуацию в уме. Он не из тех, кто доверяет свою судьбу незнакомцам. И даже священным
Он снова принялся шагать.
— Я кое-что об этом знаю, — вдруг сказал он. — От своей матери. А она узнала от своего отца? того самого короля Генриха. Он родился в Англии и гордился этим. Он изучал древние предания. Святая чаша спрятана в Гластонбери, да?
— Мне говорили, милорд, что чаша не задерживается в одном месте. Она во многих местах появлялась. Но Гластонбери-Тор — самое важное. Иосиф Аримафе…
— Да, да, — нетерпеливо махнул рукой герцог. — Но если есть другие места, откуда ты знаешь, где искать?
Глэдис хотела было упомянуть о вороне и сияющей тропинке, но храбрость оставила ее.
— Я просто буду знать, милорд. Как только мы отправимся.
Ей казалось, что герцог сейчас просто зарычит, но он сказал:
— Вам нужно отправляться в путь, де Лаури, выполните эту миссию. Найдите чашу и принесите ее мне.
Глэдис рот разинула, строки Евангелия о царе Ироде мелькнули у нее в голове. «Ирод призвал волхвов и послал в Вифлеем узнать о Младенце. Получив во сне откровение, не возвращаться к Ироду, иным путем отошли они в страну свою» [1] . Но что оставалось делать им с Майклом? Глэдис была уверена, что чашей нельзя обладать.
1
Евангелие от Матфея. 2, 7–9.
— Если нам будет позволено, — мягко сказал Майкл. — Думаю, никто из нас не имеет в этом деле свободы.
— Я имею, — властно сказал герцог, снова становясь грозным, — Хорошо. Принесите мне мир. Но мир в мою пользу. Иначе вы и ваши родственники поплатитесь за это. Идите и возвращайтесь с миром.
Майкл обнял Глэдис за талию и повел мимо любопытных взглядов из палатки на свежий воздух. Глэдис повисла на нем, ноги у нее подгибались.
Он поднял ее на руки и понес к деревне, повторяя:
— Господи, спаси и помилуй нас всех.
— Аминь, — сказала Глэдис. — Мне все это не нравится. Это слишком трудно.
— Даже быть в моих руках?
Она подняла на него глаза.
— Как ты можешь дразниться?
— Почему нет? — улыбнулся Майкл. — Мы отправляемся выполнить миссию, которая может принести мир. Но если я правильно понял суть дела, мы скоро разделим ложе, моя милая Глэдис. Вот и повод для веселья.
Глэдис обдало жаром, но она сказала:
— Я бы хотела, чтобы мы сначала поженились.
— Любимая, я женился бы на тебе, если бы мог, но нам велено торопиться, и я чувствую необходимость. Она звучит
Он поставил ее на ноги у дома ткача.
— Мы по крайней мере можем произнести клятвы перед свидетелями.
Майкл вял Глэдис за руку и повел в дом, где ткач с женой сидели на скамье у окна, отдыхая после долгого трудного дня.
— Будьте добры, друзья, мы бы хотели, чтобы вы стали свидетелями наших брачных клятв.
— Нет, — ответил ткач. — Вам нужен кто-то повыше нас, да и священник тоже.
— Мы уезжаем и должны дать клятву сейчас. Позднее можно будет сделать это снова, с большей помпой. — Майкл повернулся к Глэдис. — А эти клятвы будут простыми. Я, Майкл де Лаури, беру тебя в жены, Глэдис из Бакфорда, и буду верен тебе всю жизнь. Я буду любить и почитать тебя, делить с тобой все, что имею. Клянусь.
Глэдис сглотнула слезы и попыталась повторить:
— Я, Глэдис из Бакфорда, беру тебя, Майкл де Лаури, в мужья. Я буду верна тебе всю жизнь. Я буду любить и почитать тебя, делить с тобой все, что имею. Клянусь.
Майкл снял кольцо с ее правой руки, надел на левую и поцеловал его.
— Дело сделано, — сказал он, его глаза сияли от радости, и Глэдис вдруг охватил приступ малодушия. Она вспомнила слова Генриха Анжуйского, намекавшие на гнев отца Майкла.
— Ты можешь пожалеть об этом, — прошептала она. — У меня нет ни денег, пи приданого, ни земель…
Он поцелуем заставил ее замолчать.
— И у меня тоже. Мы предназначены друг для друга, Глэдис из Бакфорда, остальное не имеет значения. Но мы должны отправляться в путь. Подожди здесь, пока я найду свою лошадь.
Майкл поблагодарил ошеломленную пару и ушел. Глэдис, слабо улыбнувшись ткачу и его жене, стояла у двери, потрясенная всем, что произошло. Но сильнее всего ощущением неотложности, о котором говорил Майкл. Казалось, оно пульсирует под ее ногами, словно огромные армии маршируют под зловещий бой барабанов.
Майкл скоро вернулся верхом, с мечом, но без кольчуги и щита.
— Почему ты не надел доспехи? — спросила Глэдис.
— Их надо чинить, и я решил положиться на волю Божью.
Он подъехал к камню, и Глэдис с него села на лошадь позади Майкла — трюк такой же волнующий и неожиданный, как и все, что она совершила за этот день. Ей было совсем неудобно, но, обхватив Майкла, она чувствовала себя в полной безопасности.
— Я не видел никакого ворона, — сказал Майкл, когда они пересекали лагерь. — Какой дорогой нам ехать?
— Скоро станет ясно, — ответила Глэдис, молясь, чтобы так и было.
— Скоро станет совсем темно, — напомнил Майкл.
— Совсем недавно ты был так крепок в вере. Почему ты теперь усомнился?
— Я решил поддержать тебя перед герцогом, несмотря на некоторые сомнения. А теперь я снова думаю, что мы оба сумасшедшие. Да и герцог, возможно, тоже.
— Удивительно, что он об этом что-то знает.