Чаша судьбы
Шрифт:
— И больше… у тебя с ней ничего не было? Ты… Вы… даже не целовались?
Витторио тихо рассмеялся. Ну как еще ему убедить эту упрямицу? Пусть то, что он говорит не совсем правда, но он не обманывает. Этот грех только на ее совести.
— Готов поклясться честью семьи Бертола, что с Лаурой у меня ничего не было и быть не может.
Деборе нечего было возразить. Если уж Витторио дает такую клятву, значит, ему можно верить. Женщина почувствовала, как безмерная радость наполняет все ее существо. Тем не менее она только пристально посмотрела Витторио в глаза
— Прости меня.
Витторио почувствовал, как от одного звука этого милого голоса сердце его тает и он готов простить Деборе все, что угодно.
— Твою ошибку можно понять…
— Да, особенно учитывая твою репутацию, — улыбнулась Дебора, и в глазах ее заплясали чертики.
— И какова она, моя репутация?
— Дамского угодника.
— Ах да…
Он этого даже не отрицает, огорчилась Дебора.
— Ты же не станешь утверждать, что весь год жил отшельником?
— Разумеется, не стану.
Она перехватила бархатный взгляд прирожденного соблазнителя, пытаясь угадать, сколько женщин не устояли перед мужским магнетизмом Витторио Бертола. Дебора и раньше не раз ловила себя на мысли, что не встречала в своей жизни мужчину более обаятельного, чем муж. От всех других его отличала чувственная натура, любовь к роскоши и склонность к излишеству. Во всем, но особенно в любви. Он был словно создан для нее и стремился к ней всем своим существом. Дебора невольно подумала, что инстинктивное начало проявилось в нем еще тогда, когда он катался на трехколесном велосипеде…
Как глупо было верить, что Витторио целый год ждал ее одну! Даже если он и не обманывал ее во время их совместной жизни, то вряд ли по-настоящему любил, раз сейчас откровенно заявляет, что встречался с другими женщинами. Он даже ни разу не попытался связаться с ней, когда она внезапно уехала. Ни звонка, ни письма, ничего… Скорее всего ему просто нравится одерживать победы над женскими сердцами и она для него лишь досадное препятствие.
С Витторио можно было за один вечер подняться на вершину блаженства, чтобы потом тут же оказаться в аду. Сочетание в его характере самых противоречивых черт делало и отношения с ним похожими на катание на американских горках. То оказываешься на самом верху, то стремглав летишь вниз.
– Я рада за тебя, Витторио, - устало произнесла Дебора.
– Ты, я вижу, не скучал. Мне кажется, я только мешаю твоим развлечениям. Может, прекратим эту комедию…
Витторио подошел ближе. Теперь их разделяло всего несколько шагов.
— И будем оба наслаждаться долгожданной свободой, — закончил он за нее, делая ударение на слове «долгожданной». — Ты так сильно этого хочешь…
Все, что хотелось сейчас Деборе, — это любить его. Доверять ему. Быть единственной женщиной в его жизни.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — еле слышно прошептала она.
Дебора опустила глаза и принялась уже в сотый раз изучать замысловатый узор дорогого ковра. Она вздрогнула, когда Витгорио тихонько приподнял за подбородок ее лицо.
— Нет, этого ты не хочешь! — В его голосе звучало утверждение.
Дебора взглянула ему в глаза. Он был совсем близко, так что она ощущала на себе его прерывистое дыхание. В темно-синих глазах вспыхнул вызов.
— Тогда уйду я!
И, оттолкнув руку Витторио, она схватила с кресла полупрозрачный пеньюар и направилась к двери. Но не успела сделать и двух шагов, как муж схватил ее за руку и притянул к себе.
— Ты обманываешь саму себя, - донесся до нее удивительно спокойный голос, от которого по ее спине поползли мурашки.
— Отпусти меня, слышишь? — уже не в силах сдерживаться, закричала Дебора, пытаясь освободиться от крепких объятий и чувствуя, что еще немного — и она сдастся.
Увидев, что Витторио только улыбается, она беспомощно огляделась по сторонам. Рядом с ней стоял низенький столик, а на нем полупустой бокал вина, с помощью которого она безрезультатно пыталась забыться сном. Не раздумывая, Дебора схватила свободной рукой бокал и выплеснула содержимое мужу в лицо.
Витторио даже не сдвинулся с места, только посмотрел вниз, на рубашку, по которой прокладывали себе путь красные ручейки вина.
— Ну что же ты наделала, Дебби! Придется тебе исправлять положение… — И с этими словами Витторио стал медленно расстегивать пуговицы на рубашке. — Когда-то ты вся перемазалась взбитыми сливками, но благодаря мне на тебе не осталось и следа.
Дебора покраснела при воспоминании о том необыкновенном вечере, когда вздумала приготовить торт со взбитыми сливками. Она считала его своим коронным блюдом. Мама научила ее еще в детстве. Торт был почти готов, как в кухне появился Витторио, и сливки, предназначавшиеся для украшения торта, незаметно для обоих вдруг оказался на груди Деборы. То, что последовало за этим, она всегда вспоминала со сладким замиранием сердца. Один из незабываемых моментов их жаркой страсти…
— Не помню, кажется, я говорил тебе, что сливки не идут ни в какое сравнение со вкусом твоего тела, — безжалостно продолжал Витторио, бросая рубашку на пол.
— Витторио… нет… — только и смогла выговорить Дебора, не в силах отвести взгляда от его мускулистого торса.
Она на секунду представила, как проведет по нему языком, упиваясь дурманящим запахом мужского одеколона, чувствуя терпкий привкус вина. Как нежно дотронется кончиком языка до темных бугорков на груди Витторио, отчего они станут совсем твердыми…
Дебора вдруг обнаружила, что губы ее пересохли, и инстинктивно облизнула их. Затем взглянула на Витторио, и взгляд черных глаз ожег ее. Словно электрический разряд пробежал по ее телу. Она почувствовала, как внутри нее тоже разгорается огонь.
— Но мы же совсем не собирались… — хрипло начала она и замолчала.
— Разве?
Усилием воли Дебора сделала шаг назад и тряхнула головой, словно желая избавиться от колдовского наваждения.
— Да, - произнесла она, стараясь придать голосу больше твердости. — Ты сказал, что разыгрывать неземную любовь мы будем только на людях. Но здесь нет никого… Можно вести себя, как обычно.